Таинство любви - Барбара Картленд

Кроме того, зная, с какой любовью относится к нему сестра, зная ее врожденную отзывчивость, герцог был уверен, что может обратиться к Маргарите с любым вопросом — потому, собственно, он и примчался сюда из Англии.

Леди Маргарита налила брату вина, присела рядом и участливо спросила:

— Так что же произошло?

— Мне трудно говорить об этом, — хрипло ответил ей брат, — но я хочу, чтобы ты подыскала мне жену. Чистую и непорочную.

Если бы Ворон хотел поразить сестру, он бы мог собой гордиться, потому что ему это удалось.

Однако Маргарита не выказала удивления — она вообще ничего не сказала, только внимательно посмотрела на брата своими пронзительными голубыми глазами.

— Почему ты решил обратиться с этим именно ко мне, Ворон? — после долгой паузы спросила она.

— Потому что только среди твоих послушниц еще можно отыскать девушку, не испорченную светской жизнью — или, если позволишь, другим мужчиной.

В голосе герцога было столько горечи, что леди Маргарита без дальнейших объяснений догадалась о том, что произошло с ее братом.

Она сложила руки на коленях, отвела взгляд в сторону и сказала:

— Если иногда я сомневалась, доходят ли молитвы до Бога, ты убедил меня, что Он всегда слышит их.

Герцог молчал, ждал, что будет дальше, и его сестра продолжила:

— Я долгое время молилась о том, чтобы разрешилась одна проблема, и вот теперь, когда я почти отчаялась получить ответ на свои мольбы, он пришел. Правда, совсем не оттуда, откуда я ждала.

— Ты можешь дать мне то, о чем я тебя прошу? — настойчиво спросил герцог.

— Могу, — вздохнула Маргарита. — Но в то же время боюсь. Вопрос в том, вправе ли я сделать это.

Герцог сжал губы, словно знал, о чем в эту минуту подумала его сестра, и после небольшой заминки спросил:

— Можешь сказать мне, что тебя смущает и о чем были твои молитвы?

Выбитая из привычного душевного покоя, леди Маргарита тяжело поднялась на ноги и подошла к окну.

Она стояла, глядя на залитый солнцем сад — по зеленым лужайкам ходили молодые монахини в белых одеяниях, менее строгих и не таких уродливых, как в большинстве других монастырей.

Прикрывавшие лица послушниц вуали были белыми, прозрачными, на ногах вместо тяжелых кожаных башмаков насельницы монастыря Сакре-Кёр носили легкие сандалии, позволявшие передвигаться легко и плавно.

Герцог ждал. Наконец, собравшись с мыслями, Маргарита решительно повернулась в сторону брата.

— Восемь лет назад, — начала она, снова присаживаясь на прежнее место, — у ворот монастыря оставили девочку. Ее привезли в карете, высадили возле ворот, позвонили, после чего карета сразу же укатила прочь. Дежурная монахиня открыла дверь и привела незнакомку ко мне. В руке девочка держала конверт, в котором были пять тысяч фунтов и записка в несколько слов.

— Пять тысяч фунтов! — воскликнул герцог.

— Да, это была очень большая сумма, — подтвердила ему сестра. — А записку я помню дословно, вот она. «Это Анна. Ее отец — англичанин, он хочет, чтобы вы позаботились о ней. Однако Анна не должна принимать постриг до достижения двадцати одного года, а после этого срока может стать монахиней исключительно по собственному желанию. На приложенные деньги наймите для нее самых лучших учителей и дайте девочке хорошее образование».

Леди Маргарита замолчала, и герцог спросил ее:

— И это все? Никакой подписи?

— Нет, никакой. Написано было по-английски, хорошим языком, без ошибок. Думаю, это писал англичанин.

Герцог удивленно шевельнул бровью. Заметив это, его сестра улыбнулась.

— Я все эти годы думаю, кем мог быть ее отец, но так и не пришла к какому-то выводу.

— Сколько лет прошло с того времени? — спросил герцог.

— Анне сейчас почти восемнадцать, и проблема состоит в том, что я не знаю, как с ней поступить.

— Ты не хочешь оставить девушку в монастыре, пока ей не исполнится двадцать один год, а затем позволить стать монахиней?

— Нет.

— Почему?

— По двум причинам. Во-первых, я не думаю, что Анна годится для затворнической жизни. Она прекрасно образована, обладает многими талантами и… странным характером, который мне сложно понять.

Леди Маргарита вновь замолчала, и герцог спросил:

— А вторая причина?

— Два года назад я получила семьдесят тысяч фунтов. С той поры денег больше не поступало.

— А до этого они приходили?

— Да, раз в два года я получала пять тысяч фунтов. Разумеется, я тратила их не целиком. Прибавь эти семьдесят тысяч — и поймешь, что Анна очень богатая девушка.

— Что же ты намерена делать?

— Это для меня большая проблема, я всерьез задумывалась над тем, чтобы попросить кого-нибудь из родственников ввести девушку в высший свет и позволить ей увидеть мир, существующий за стенами монастыря.

Леди Маргарита бросила на брата умоляющий взгляд и добавила:

— Я молила Бога, чтобы он помог мне решить эту проблему, и вот появился ты.

— Похоже, я действительно стану решением твоих проблем и ответом на молитвы, — сказал герцог.

Леди Маргарита молчала, словно потеряв дар речи.

— Но ты думаешь о моей репутации, — продолжил герцог. — И о том, что я недавно объявил о помолвке с другой женщиной. Позволь внести ясность — этой помолвки больше не существует.

Леди Маргарита по-прежнему молчала, и герцог продолжил:

— Что касается моей репутации. Родственники, как тебе хорошо известно, много лет умоляли меня о наследнике. Этим я и намерен заняться, но моя жена, как я уже сказал, должна быть чистой и непорочной. Я не потерплю, чтобы женщина, которая будет носить мою фамилию, оказалась замешана в какой-либо интрижке.

В голосе герцога вновь прозвучала мрачная нота, тут же объяснившая леди Маргарите, что случилось с братом.

— Я не могу представить, чтобы Анна вышла замуж за кого-то вроде тебя, — медленно произнесла Маргарита. — Я надеялась, что она встретит человека, который будет любить ее, а она — его, но главную сложность я вижу не в этом. У Анны нет ни имени, ни титула.

— Это настолько важно? — пожал плечами герцог.

— В высшем свете это может стать большой проблемой.

— Кем бы она ни была, — сказал герцог, — вряд ли найдется много желающих поинтересоваться родословной моей жены, если я не пожелаю говорить об этом.

Леди Маргарита знала, что это правда.

— Но мы должны думать и о нашей семье, Ворон. Хотя я абсолютно уверена в том, что Анна аристократка и кровь в ее жилах течет такая же голубая, как в наших, нужно быть готовыми, что она внебрачный ребенок.