Отлив - Роберт Стивенсон

Послышались быстрые шаги. На пороге показался капитан, задыхающийся, раскрасневшийся, с блаженным лицом. В руках он нес хлеб и бутылки с пивом, карманы оттопыривались от сигар. Он свалил свои сокровища на пол, схватил Геррика за обе руки и закатился громким смехом.

- Открывайте пиво!-закричал он.- Открывайте пиво и возглашайте аллилуйю!

- Пиво? - переспросил Хъюиш, с трудом поднимаясь.

- Вот именно!- воскликнул Дэвис.- Пиво, да еще сколько! Каждый может употребить - точно зубные таблетки от Лайона - надежно, гигиенично. Ну, кто за хозяина?

- Уж это предоставьте мне,- сказал клерк.

Он отбил горлышки у бутылок обломком коралла, и они по очереди выпили из кокосовой скорлупы.

- Закуривайте,- сказал Дэвис.- Все стоит в счете.

- Что случилось?- спросил Геррик. Капитан вдруг посерьезнел.

- Як этому и веду,- ответил он.- Мне надо потолковать с Герриком. А ты, Хэй, или Хьюиш, или как тебя еще, забирай курево и бутылку и сходи посмотри, как поживает ветер под пурау. Я тебя позову, когда надо будет.

- Секреты? Так не годится,- сказал Хьюиш.

- Послушай, сынок,- сказал капитан,- речь идет о деле, заруби себе на носу. Хочешь упрямиться - как знаешь, оставайся здесь. Но имей в виду: если уйдем мы с Герриком, то заберем с собой и пиво. Понятно?

- Да я вовсе не собираюсь совать палки в колеса,возразил Хьюиш.-Сейчас уберусь. Давайте вашу бурду.

1 "Я несу невыносимое..."

2 "Ты, гордое сердце, ты так хотело..."

Можете трепать языком, пока не посинеете, мне наплевать. Я только считаю, что это не по-товарищески, вот и все.

И он, шаркая ногами, потащился вон из камеры под жгучее солнце.

Капитан подождал, пока он покинет двор, и тогда повернулся к Геррику.

- Что такое?- хрипло спросил тот.

- Сейчас скажу,- ответил Дэвис.- Мне надо с вами посоветоваться. У нас есть шанс... Что это?- воскликнул он, указывая на ноты на стене.

- Что?-переспросил Геррик,- Ах, это! Это музыка - я записал фразу из Бетховена. Она означает, что судьба стучится в дверь.

- Вот как?-протянул капитан, понизив голос; он подошел поближе и стал рассматривать надпись.- А французский что значит?спросил он, ткнув пальцем в латынь.

- Ну, это просто значит: лучше бы мне умереть дома,нетерпеливо ответил Геррик.- Так в чем дело?

- "Судьба стучится в дверь",- повторил капитан и, оглянувшись через плечо, сказал: - Знаете, мистер Геррик, дело ведь именно в этом.

- Что это значит? Объясните.

Но капитан снова уставился на ноты.

- А примерно когда вы написали эту штуковину?

- Какое это имеет значение?-воскликнул Геррик.Скажем, с полчаса назад.

- Господи помилуй, вот чудеса!-вскричал Дэвис.Некоторые назвали бы это совпадением, но только не я. А я,- и он провел толстым пальцем по строчкам,- назову это провидением.

- Вы сказали, что у нас есть шанс,- напомнил Геррик.

- Да, сэр!- произнес капитан, вдруг круто поворачиваясь лицом к собеседнику.- Я так сказал. Если вы такой человек, за какого я вас принимаю, значит, у нас есть шанс.

- Не знаю, за какого человека вы меня принимаете,ответил тот.- Берите ниже - не ошибетесь.

- Дайте руку, мистер Геррик,- сказал капитан.- Я вас знаю. Вы - джентльмен и человек мужественный. Я не хотел говорить при этом лодыре, увидите почему. Но вам я сейчас все выложу. Я получил судно.

- Судно?- воскликнул Геррик.- Какое?

- Ту шхуну, которую мы видели утром в стороне от входа в гавань.

- Шхуна с карантинным флагом?

- Та самая посудина,- ответил Дэвис.- Это "Фараллона", сто шестьдесят тонн водоизмещением, идет из Фриско в Сидней с калифорнийским шампанским. Капитан, помощник и один матрос померли от оспы, наверно, подхватили в Паумоту. Капитан с помощником были единственными белыми, вся команда - канаки. Для христианского порта, конечно, странный подбор. Осталось трое матросов и повар. Как они плыли - не знают. Я, кстати, тоже не знаю, как они плыли. Должно быть, Уайзман пил беспробудно, если их занесло сюда. Во всяком случае, он помер, а канаки все равно что заблудились. Они шатались по океану, точно младенцы по лесу, и напоследок уперлись носом в Таити. Здешний консул взялся за это дело, предложил место капитана Уильямсу; Уильяме не болел оспой и отказался. А я тут и явился за почтовой бумагой. Мне показалось, будто что-то наклевывается, когда консул посоветовал мне заглянуть еще, но вам двоим я тогда ничего не стал говорить, чтоб потом не разочароваться. Консул предложил Мак Нейлу -тот испугался оспы. Предложил корсиканцу Капирати и потом Леблу, или как его там,- не пожелали взяться, дрожат за свои драгоценные шкуры. Наконец, когда уже никого больше не осталось, он предлагает мне. "Браун, беретесь доставить шхуну в Сидней?"- спрашивает он. "Разрешите мне самому выбрать помощника и одного белого матроса,- говорю я,- не доверяю я что-то этой шайке канаков. Заплатите нам всем троим за два месяца вперед, чтобы выкупить из заклада нашу одежду и инструменты, и сегодня к вечеру я проверяю кладовые, пополняю запасы и завтра засветло выхожу в море!" Вот что я ему ответил. "Это меня устраивает,- говорит консул.- И можете считать, Браун, что вам чертовски повезло",говорит он. И этак многозначительно на меня смотрит. Ну, да теперь это не имеет значения. Хьюиша я беру простым матросом, поселяю, само собой, на- корму, а вас назначаю помощником за семьдесят пять долларов, и жалованье за два месяца вперед.

- Меня - помощником? Да какой же я моряк!- вскричал Геррик.

- Значит, придется научиться,- сказал капитан.- Вы что - воображаете, что я удеру, а вас оставлю тут помирать на мели? Не на того напали, дружище. Да и кроме того, вы справитесь, я ходил с помощниками и похуже.

- Знает бог, я не могу отказываться,- сказал Геррик.- И, знает бог, я благодарю вас от всего сердца.

- Вот и хорошо,- ответил капитан.- Но это не всё.- Он отвернулся, чтобы зажечь сигару.

- А что еще?-спросил Геррик с необъяснимой, но острой тревогой.

- Сейчас подойду к этому...- Дэвис помолчал минуту.Слушайте,- продолжал он, держа сигару между большим и указательным пальцами,- попробуйте смекнуть, к чему это ведет. Не понимаете? Ладно, мы получаем двухмесячное жалованье, меньше нельзя - иначе нас не выпустят кредиторы. Раньше чем через два месяца нам до Сиднея не добраться, а когда мы туда попадем... Я вас прямо спрашиваю - что нам это даст?

- По крайней мере, мы снимемся с мели,ответил Геррик.

- Подозреваю, что в Сиднее есть свои мели,- возразил капитан.- Сказать вам честно, мистер Геррик, я и не собираюсь это выяснять. Нет, сэр! Сидней меня не увидит.

- Говорите проще,- сказал Геррик.

- Проще простого,- ответил капитан.- Я собираюсь присвоить шхуну. В этом нет ничего нового, в Тихом океане каждый год так делают. Стивене ведь украл недавно шхуну? Хэйз и Пис крали судно за судном. И таких случаев тьма. А груз? Подумайте-ка. Шампанское! Да его, как нарочно, для нас погрузили. Мы продадим его в Перу прямо на пирсе, а с ним и шхуну, коли найдем дурака, который ее купит. А потом нас ищи-свищи. Если вы меня поддержите, клянусь моей жизнью, я доведу дело до конца.

- Капитан,- произнес Геррик дрогнувшим голосом,- не делайте этого.

- Я доведен до отчаяния,- возразил Дэвис.Подвернулся случай, другого может не быть. Геррик, скажите одно слово, поддержите меня, ведь мы так долго вместе бедствовали.

- Не могу. Простите меня. Но я не могу. Я все-таки еще не так низко пал,- ответил, смертельно побледнев, Геррик.

- А что вы говорили сегодня утром? Что не можете попрошайничать? Либо - либо, сынок.

- Да, но это грозит тюрьмой!-воскликнул Геррик.- Не искушайте меня. Это - тюрьма.

- Слышали, что сказал капитан шхуны, где мы были сегодня утром?- упорствовал капитан.- Ну, так он сказал правду. Французы нас не трогали достаточно долго, больше так продолжаться не может. Мы у них на примете, будьте уверены. Через три недели вы все равно окажетесь в тюрьме, что бы вы ни делали. Я прочел это на лице консула.

- Вы забываете, капитан,- возразил молодой человек.- Есть еще выход. Я могу умереть. Сказать по правде, мне следовало бы умереть три года назад.

Капитан сложил руки на груди и посмотрел ему прямо в глаза.

- Да,- сказал он,- вы можете перерезать себе глотку, что верно, то верно. И большая вам от этого будет польза! А мне что прикажете делать?

Лицо Геррика засветилось странным возбуждением.

- Оба,- сказал он,- оба вместе. Не может быть, чтобы затея эта доставляла вам удовольствие. Пойдем,- он нерешительно протянул руку,- несколько всплесков в лагуне - и успокоение!

- Знаете, Геррик, мне охота ответить вам, как в Библии: "Отыди, Сатана!" Как! Думаете, я пойду топиться, когда у меня дети умирают с голоду? Доставляет удовольствие? Нет, черт возьми, не доставляет! Но это мой тяжкий крест, и я его понесу, пока не свалюсь. У меня трое детишек, поймите, двое мальчуганов и девочка, Эйда. Беда та, что вы не отец. Я вам скажу, Геррик, я вас люблю,вырвалось у капитана,- вы мне сначала не понравились - уж слишком вы были англичанин и воспитанный, но теперь я вас полюбил. Не кто другой, как любящий, борется сейчас с вами. Я не могу выйти в море только с лодырем - это невозможно. Если вы утопитесь, пропал мой последний шанс, последний шанс жалкого бедняги, который хочет заработать на кусок хлеба для своей семьи. Я ничего другого не умею- только водить корабли, а бумаг у меня нет. А тут мне вдруг подвертывается случай, и вы меня бросаете одного! Эх, нет у вас семьи, вот в чем беда!