В горах моё сердце (СИ) - Скоморох Фатя

Заур после этих слов схватился за голову. Лене подумалось, что он впервые в жизни стыдится своих родителей.

Глава 5. Давид

Утром Лена проснулась от трели дверного звонка. Послышались шаги, тётя Изета открыла кому-то дверь. Судя по голосам, доносившимся из коридора, к ним пришли соседи.

— Изета, ты хоть в окно посмотри, — послышался возбуждённый голос соседки. — Там парень один Лену целый час зовёт. У вас телефоны что ли не работают?

Мадина выскочила из кровати и выглянула в окно. Обернулась на Лену. Загадочная и немного завистливая улыбка украсила её полные губы.

— Там твой Давид. В реале он ещё красивее! Как тебе повезло.

— Он не мой, — Лена упрямо мотнула головой, сонливость будто рукой сняло. По телу разлилось странное напряжение.

Мадина покрутила пальцем у виска.

— Сама дура! — фыркнула на неё Лена. — Я первая в ванну. Меня не беспокоить.

— Ленчик, хочешь, я к нему выйду и скажу, что ты не выйдешь? — Мадина смотрела на неё с затаённой надеждой.

Лена равнодушно пожала плечами, а у самой сердце стучало в груди быстро-быстро, будто она бежала наперегонки с чувствами, которые не хотела испытывать. Не хотела влюбляться в человека неспособного любить в ответ. Так инфаркт схватить недолго. Очень хотелось выскочить к нему на встречу в подъезд и, как любая глупая девчонка, всё понять и простить.

В дверях нос к носу столкнулась с хмурой тётей Изетой.

— Оденься и выйди к человеку. От соседей неудобно. Стоит там, а из машины охапка цветов торчит. Долго ему ещё у нашего порога позорится? Я его даже домой завести не смогла. Он отказывается зайти в гости. И отец с Зауром ушли. Лена, иди и угомони его, пока совсем не опозорились. С самого утра соседей веселим.

Мадина заскочила в ванну первая и, пока они с тётей препирались, в рекордные сроки привела себя в порядок и вышла с лёгким намёком на макияж элегантно растрёпанным пучком на голове и милом платье до колена.

— Ленчик, пока ты одеваешься, я твоего гостя развлеку, — на этих словах она выпорхнула за дверь.

Лена посмотрела на себя в зеркало и хотела мстительно не прихорашиваться для Давида. И как она себя будет тогда чувствовать? Замухрышкой?

Провела рукой по спутанным со сна волосам. Выйти в чём попало и как попало пусть к мужчине, который очень нравится, ей нельзя. Нет! Она женщина и главное её оружие против всех невзгод — красота!

Она сейчас хоть немного приоденется, будто это домашние вещи на ней. И выйдет к нему красивая и безразличная. Решила спокойно выслушать всё, что он ей хочет сказать.

Мадина развлекала Давида, как могла: стреляла глазками, мило улыбалась в ответ на его реплики, едва не срываясь на откровенное кокетство и флирт. Когда Лена подошла к ним, разговор стих, но хорошее настроение продолжило витать в воздухе. Лена нацепила на лицо дежурную вежливую улыбку, чтобы не выглядеть кислой и вредной бабой на их фоне.

— Доброе утро, Давид. Не слишком ли рано для того, чтобы в гости ходить?

— Лена, — выдохнул он. — Прекрасно выглядишь. Мадина, ваша сестра — самая красивая женщина на свете.

Мадина кокетливо поджала губы.

— У нас вся порода такая. Все красивые.

Давид мазнул по Мадине сияющим взглядом и кивнул соглашаясь.

— Да, теперь я это вижу. Лена, это тебе.

Давид открыл багажник и вытащил толстенный букет голландских красных роз. Сто одна роза догадалась Лена. Растерянно приняла подарок. Тяжеленный и очень объёмный букет было очень неудобно держать. Эти цветы словно отгородили её от всего мира, оставив Давида и Мадину по ту сторону реальности.

Она прижимала их к себе и не знала, как реагировать на создашуюся ситуацию. Получалось, что прощение куплено, засыпано красными как кровь розами.

— Спасибо, — выдавила Лена, — но не стоило…

— Стоило, Лена. Ради тебя я на многое готов. Хочу с тобой поговорить. Почему ты не берёшь на меня трубку? Не хочешь увидеться?

Лена почувствовала себя загнанной в угол. Выбора нет, но она хотела, как последняя трусиха, сбежать. Самообладание начало давать трещину. Зря она написала Давиду на днях: “Мы слишком разные. Не звони мне больше. Прости”. Хотела избежать разговора. Боялась дать слабину. И вот лёд на сердце тает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сейчас она понимала, что лаконичное сообщение не расставило всё по местам, а, наоборот, вызвало вопросы, которые придётся решать. Нужно было поговорить хотя бы по телефону. Теперь они будут разговаривать, глядя друг другу в лицо.

— Мадин, отнесешь домой? — Лена потянула букет сестре.

— Конечно! — преувеличено бодро сказала она и благоговейно зарылась в цветы лицом, наслаждаясь ароматом.

Со стороны создавалось ощущение, что цветы подарили именно ей. Мадина гордо вошла в подъезд, вызывая зависть соседей.

— Пойдем? — спросила Лена и отправилась в соседний двор подальше от любопытных глаз.

Давид пошел вслед за ней. Увидев, что они направляются на детскую площадку, он остановился.

— Лена, может, сходим в кафе? Поговорим и позавтракаем как нормальные люди.

— Нет, — Лена силе на качели и легко оттолкнулась от земли.

Солнце еще не успело погреть землю, и легкий прохладный ветерок приятно трепал ей волосы, успокаивал расшалившиеся с утра нервы. Над головой шелестела листва, сквозь нее пробирались теплые лучи. Лена закрыла глаза и сама того не осознавая улыбалась прекрасному утру. Рядом стоя Давид, засунув руки в карманы легкой курки, и недоуменно улыбался ей в ответ.

— Хороший сегодня день, — прервал он молчание.

— Да, — согласилась Лена. — Хороший.

Давид переступил с ноги на ногу, явно испытывая неловкость. Лене отчего-то стало жалко его.

— Лена, что происходит? Все же хорошо было у нас. Ты решила поиздеваться надо мной? Может, хватит уже ломаться?

— Я… послушай, зачем я тебе? Я ведь как балласт бываю, когда мы с твоими друзьями в одной компании. Я не вписываюсь в их общество и в твою жизнь. Это же очевидно!

Давид подставил лицо солнечным лучам так же как и Лена.

— Ты делаешь меня лучше, чем я есть, — сказал он. — Мои друзья тебя уважают. Что еще надо?

— Нет, это не так. Давид, ты же не просто кататься поехал с этими девушками? Я же не дура. Это… это предательство!

Голос ее дрогнул. Давид подошел и придержал качели, нагнулся так, что их глаза оказались вровень.

— Если бы я захотел тебя предать, то не привел бы к ним. Ты бы даже не узнала об этом. Но я с тобой максимально честен, потому что ценю тебя.

Он взял ее за подбородок и легко поцеловал в губы, вызвав волну мурашек.

— Не ревнуй. Там не к кому ревновать. Пожалуйста, не отдаляйся от меня. Я от тебя не отступлю. Так что предлагаю тебе сдаться добровольно, — закончил он шутливым тоном. — Иначе я перейду на крайние меры!

— Угрожаешь мне?!

— Нет. Просто люблю, разве не видно?

Лена пожала плечами, чувствуя, как у нее отрастают крылья за спиной. Настроение взлетело вверх, и она только заметила, что глупо улыбается в ответ. Ничего не могла с собой поделать. Хотелось встать и повиснуть у него на шее, оказаться у него в объятиях. Еле угомонила в себе эти прорывы. Дядя Мурат сказал, что никаких обжиманий.

— Мой дядя приглашает тебя и твою семью на свадьбу своего сына. Говорит, если у тебя все серьезно, то надо познакомиться, а если нет, то…

— То нечего девушке голову морочить? — улыбнулся Давид.

— Да, примерно так он и сказал, — Лена посмотрела на него с надеждой.

— Мои родители тоже хотят познакомиться, так что это не проблема. Наоборот, в неофициальной обстановке им будет легче найти общий язык.

— Тогда договорились?

— Да. Сходим куда-нибудь вечером?

— Нет, прости. У меня большой заказ. Надо успеть все почисть фото до того как все начнут бешено готовиться к свадьбе. Это один из постоянных клиентов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хорошо, — слишком легко согласился он. — Работай трудяга моя!

Давид поцеловал ее в макушку.

Дома Мадина с тетей Изетой сгорали от нетерпения и едва Лена вошла закидали ее вопросами: