В горах моё сердце (СИ) - Скоморох Фатя

Через час они, наконец, доехали до ресторана. Родители и гости встречали молодых, осыпая их конфетами и монетами. Малышня копошилась у ног в поисках звонких монеток. Гремела музыка. Все рассаживались по столам.

— Пойдемте, я вас со своими родителями познакомлю, — сказал Давид.

— А мы уже познакомились, — с кокетством хозяйки праздника проворковала тётя Изета.

— Ну, тогда, мам, пап, представлю вам тех, кого вы еще не знаете. Это моя девушка…

Мадина шустро, будто поджидала момент, пролезла вперёд.

— Я так рада, что вы пришли, Майя Сергеевна! — бесцеремонно расцеловала она маму Давида. — Эдуард Анатольевич, ваш сын нам о вас так много рассказывал!

— Не думал, что мой сын такой болтливый, — пошутил Эдуард Анатольевич.

— У вас прелестная дочь, — улыбнулась Майя Сергеевна. — Как зовут нашу, красавицу?

Мадина в ответ лишь смущённо поступила глаза. Сама невинность.

— Ее зовут Мадина, а это Лена, ее сестра, — Давид вывел вперёд растерянную Лену.

— Здравствуйте…

— Ой, что ж мы стоим? — засуетилась тётя Изета, фальшиво улыбаясь. — Прошу к столу.

Мужчины сели по традиции отдельно от женщин за стол для старших. В относительной тишине были произнесены три роста длиною в жизнь — дядя Мурат был искусным оратором, к несчастью для голодных гостей. Его слова лились быстро и уверенно, будто горная река, и закручивались в длинные увесистые фразы.

— Господь сотворил женщину из ребра Адама, но если бы Он назначил ей быть госпожой мужчины, то сотворил бы ее из головы; если бы рабою, то сотворил бы из ноги; но так как Он назначил ей быть подругой и равной мужчине, то и сотворил из ребра. Так выпьем же за то, чтобы жена, стала настоящего другом, и в горе и в радости!..(с)

Как любой человек, умеющий красиво говорить, дядя Мурат иногда чересчур увлекался.

Тосты дяди Мурата с каждой выпитой рюмкой становились все короче. Гости тоже понемногу захмелели. Начались танцы. С небольшим перерывом выступали приглашённые артисты. Ведущий проводил различные конкурсы на грани приличий.

Мадина весело и грациозно отплясывала недалеко от столика, где сидели Лена и Давид.

Лена никак не могла заставить себя веселиться вместе со всеми. Настроение ушло в минус после странного знакомства с его родителями. Давид в ее компании откровенно скучал. А ей так хотелось, чтобы он улыбнулся, сказал что-нибудь приятное, комплимент, — ей нужна была его поддержка. Но получала лишь отрешенность. Будто за пару недель он охладел к ней.

Сегодня она будто стала обрастать ледяным панцирем-защитой, чтобы не сгореть в огне ревности и обиды. Ничего не чувствовала: ни вкуса блюд на столе, ни веселья, ни желания поддерживать светские беседы. Лишь надеялась, что интуиция, которая вопила о странном поведении сестры и жениха, ошибается. Что Давид любит ее. Да, она не умеет флиртовать, обращать на себя чужое внимание. Ведь он сам говорил, что это ему в ней нравится, а теперь его взгляд прилип к ее двоюродной сестре.

Давид прервал ее размышления:

— Я тоже пойду, потанцую.

Отрезал эту фразу так, что стало ясно — танцевать он будет не с ней.

Музыкант забарабанил на доули, следом глянула переливчатая мелодия гармони. Молодёжь образовала широкий круг. Заур вышел в центр круга первым. Он шёл по краю круга на носках, его руки взлетели вверх, сам втянулся в струну, как орел, парящий в облаках. Плавно он подошёл к тому месту, где замерла в ожидании приглашения Зарина. И тут она вплыла в центр, принимая вызов, расставив руки — горлица. Они покружились в танце, и ушли в толпу гостей, уступая место другой паре.

Вышел Давид и пригласил Мадину.

— Какая красивая пара! — восхищались сидящие рядом Леной кумушки.

— Да-да, — подтвердил кто-то. — Скоро в этом доме будет еще одна свадьба.

Лена встала не в силах выносить боль, которую ей причиняли своим поведением любимые люди. Щеки ее пылали.

На втором этаже ресторана располагалась небольшая терраса. Сейчас там было не особенно многолюдно, и она решила немного побыть наедине с собой. Внутри все кипело. Устроить скандал… И что она ему скажет? Ты заигрываешь с моей сестрой? Глупо. Она будет выглядеть глупо. Завтра, когда этот праздник закончится, и она отдохнёт — попросит у тёти Изеты успокоительного и выспится — только тогда поговорит с Давидом, спокойно, не теряя своего достоинства, аккуратно, чтобы не обидеть его своим недоверием. И с Мадиной поговорит, но уже по-другому. С ней нужно разговаривать в лоб. Иначе она не поймёт. Хотя… Все она прекрасно понимает, просто притворяется. Хитрая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ход ее мыслей прервал вопрос:

— Лен, что ты тут делаешь одна?

— А ты что своего новоиспечённого мужа бросила? — улыбнулась Лена.

Зарина виновато потупила глаза.

— Знаешь, Лен. Хотела тебя поблагодарить. За квартиру. И еще… Мы с Зауром решили сделать в той комнате, которую тебе Мурат отписал, ремонт. Как раз студенты должны к тому времени съехать. Если ты не против. Заур хочет договариваться с соседями и администрацией о пристройке.

Лена недоуменно посмотрела на Зарину.

— Что за пристройка?

— Там можно сделать второй этаж. Мы хотим, чтобы твоя недвижимость была равноценной квартире. Нам стыдно, что так получилось. Мы копили деньги на свою квартиру, теперь сделаем тебе ремонт. И на вот.

Зарина открыла маленькую бисерную косметичку и достала связку ржавых ключей.

— Это от дома в горах. Продавец… Анжела передала их. Если твой дом также выглядит…

Зарина кивнула на ключи от домика. Лена в ответ улыбнулась.

— Нормально он выглядит. Такой крепкий старичок. Настоящий горец! Единственное… отопления нет. Но там есть каменная печь. Мне хозяева сказали, что дымоходная труба от печи в стенах проходит через второй этаж. Греет комнаты. Ремонта там давно не было. Даже косметического. Я хочу поехать и покрасить там все пока лето. Спасибо. Ты ни кому о нем не сказала?

— Нет. Но к чему такие секреты?

— Хочу устроить всем сюрприз. Дядя Мурат давно о таком домике мечтал. Его раздражают съёмные стены, как он говорит. А горы он очень любит.

Хоть какая-то положительная новость. Теперь Лена счастливая обладательница дачи в горах. Она посмотрела на ключи. Жизнь сразу стала налаживаться. И дом в общем дворе ей отписали, дядя Мурат ей отдал свою подержанную “Ладу”. Теперь она еще и счастливая обладательница дачи в горах. Не такая уж нищенка! У людей и половины нет.

Зарину позвали в зал — невеста должна кидать букет. Она спустилась вниз. Лена услышала громкие аплодисменты — какая-то счастливица его поймала.

Престарелые родственницы тети Изеты тоже вышли подышать свежим воздухом и долго и обстоятельно рассказывали ей о своей жизни. Лена смогла уйти от них только, когда старушки нашли нового собеседника в лице дяди Мурата.

Она подбросила ключи и поймала. Ей хотелось поговорить с Давидом, выяснить все, что за балаган получился при знакомстве с его родителями.

В зале его не было. Кто-то сказал, что он к машине пошел. Лена побежала на парковку. Машина Давида стояла в самом конце. Вокруг темнота. Фары выключены. Только внутри через немного тонированные стёкла блеснул экран сотового телефона. Она шла к машине, сзади приглушенно раздавалась зажигательная музыка — свадьба в самом разгаре. Лена открыла дверцу машины и остолбенела. Из салона на асфальт вывалился букет невесты. Они даже не сразу заметили, что уже не одни. К горлу подкатила тошнота.

— Простите, что помешала.

— Лена, — ошарашенный взгляд Давида врезался ей в память.

Мадина глаза виновато прятала, но еле сдерживала улыбку.

— Лена, я все объясню.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Конечно… я слушаю, — сказала она садистским спокойным тоном.

Можно быть хорошим, воспитанным человеком, но даже хороший человек не должен давать вытирать об себя ноги. Лена решила, что пусть. Пусть объяснят ей здесь и сейчас все это. Она не даст им времени придумать оправдания.

Мстительно подняла бровь, скрестила руки на груди и постаралась не заплакать. В такие минуты нельзя плакать. Не перед ними. Лена чувствовала, что стоит ей дать слабину, как она тут же окажется виноватой. Они оправдают себя, унижая ее.