В горах моё сердце (СИ) - Скоморох Фатя

— Я же вам… Это я у Анжелы дом купила. Со мной и разговаривайте.

Лена вцепилась в полный яблок пакет, чтобы скрыть, как у нее дрожали руки.

— Самостоятельная, значит, — проговорил он, еще раз осмотрев ее с головы до ног.

Лене под пристальным взглядом стало жутко неуютно, будто она стоит перед ним голая. Это ощущение нервировало и будоражило одновременно. Она передёрнула плечами.

— Да, я самостоятельно купила этот дом и самостоятельно собираюсь в нем жить. Вас что-то не устраивает?

— Ну как сказать. Этот дом мой. Ты купила его по ошибке. Так что придется тебе жить где-нибудь в другом месте. Сколько ты за него заплатила? Я у тебя его выкуплю.

Да уж, за триста тысяч. Она за такую сумму больше ничего не найдет, а если даже найдет, то придется вновь проверять документы, совершать сделку, а возвращаться под крыло дяди Мурата совершенно не хотелось.

— Ни в каком другом месте я жить не буду, и продавать дом тоже не собираюсь. Вы уж простите.

— Не прощаю, — опять эта наглая усмешка, но брови грозно сошлись на переносице, он подошел ближе. — Зимой ты здесь взвоешь. Я на это посмотрю. Не в моих правилах угрожать женщине или ползать перед ней на коленях, умоляя вернуть то, что мне и так принадлежит. Когда тебе надоест сельская жизнь — стучись, поговорим еще раз. Надеюсь, тебе понравились мои яблоки.

— Нет, не понравились, — Лена аккуратно опустила пакет с яблоками на землю, развернулась и ушла.

В саду у бабушки Икиан развернулась бурная деятельность. К шестикомфорочной печке был подключен газовый баллон. В кастрюлях булькало одуряюще пахнущее варенье. Неподалеку женщины мыли фрукты, нарезали их на дольки и присыпали сахаром. Чистые банки сушились на закатном солнце, жужжали, прилетевшие на сладкий запах пчелы.

Над побулькивающими кастрюлями велись разговоры, которые смолкли, стоило Лене прийти.

— Лэна, твой варени я сдэсь поставила, — указала бабушка Икиан на пласмассовый тазик с ягодами. — Сам с сахаром разотри. Яблоки гдэ?

— Я не смогла собрать, — Лена сконфуженно пожала плечами. — А здесь есть какой-нибудь магазин? Я с собой никаких продуктов не привезла, — Лена с самого утра думала о том, чтобы купить что-нибудь поесть — живот начало сводить от голода.

— Магазин на соседней улице, — ответили ей, и тут же перед Леной появилась чашка ароматного кофе и огромная булочка.

— Ты, наверное, даже не пообедала, — сказала Софья, — угощайся. Я тебе еще с собой заверну.

— Спасибо.

Кофе был восхитительно вкусным, а булочка…Лене показалось, что это самая божественная выпечка какую она когда-либо пробовала. После быстрого перекуса она принялась растирать ягоды, но углубиться в это занятие не получилось — рядом плюхнулся пакет и по столу рассыпались яблоки.

— Добрый вечер, красавицы.

Голос прозвучал прямо над ее макушкой, она инстинктивно втянула голову в плечи, почувствовав, что говоривший оперся руками на спинку ее стула.

— Аслан, как хорошо, что ты приехал, посмотри, пожалуйста, мою корову, — сказала одна из женщин. — Она как-то прихрамывает на одну ногу.

— Сейчас схожу.

— Это Лэна, — предприняла попытку их познакомить бабушка Икиан.

— Лена, — повторил голос, через ее плечо протянулась жилистая загорелая рука, взяла яблоко. — А я Аслан.

Он уселся на стул рядом с ней и надкусил яблоко, и принялся нагло ее разглядывать. Женщины заинтересованно притихли и посылали друг другу насмешливые заговорщические взгляды. Кивком указывали на них.

— Надо же, — продолжил он, будто не замечал этих взглядов. — Я подумал, что ко мне в сад забрался страшный вор. Даже испугаться успел.

— Я же вам вернула ваши яблоки, — стараясь сосредоточиться на монотонной работе, сказала она.

— Я подумал, что варенье все-таки лучше. Сделаешь мне.

Он говорил с ней, пристально глядя в глаза, от этого взгляда было неуютно, и Лена от чего-то покраснела и, как следствие, в который раз разозлилась на себя и на собеседника.

— Я не умею, — ответила она довольно грубо, но это его не смутило.

— Ничего, научишься. Бабушка Икиан, научите Лену и проследите, чтобы она мое варенье не сожгла. А ты работай, работай. Не отвелекайся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лене захотелось дать ему по лбу деревянной ложкой, которой она перемешивала лесные ягоды с сахаром, но это бы сто процентов не привело этого наглого и невоспитанного дикаря в чувство, а скорее наоборот.

— Вы насчет дома поговорили? — спросила Лейла.

— С этим вопросом мы с Леной как-нибудь сами разберемся. Да, красавица? — спросил Аслан и, когда Лена снова посмотрела на него, подмигнул ей.

— Аслан! — сказала бабушка Икиан, — Побойся Бога. Совсем дэвушку засмущал. Лэна не обращай на нэго внимание. Сегодня в нэго черт вселился.

Аслан встал:

— Пойду, гляну твою корову, а ты учись, “селянка”, хозяйство вести. Может, тогда я передумаю и женюсь на тебе.

— Как будто я вам раньше предложение руки и сердца делала…Спасибо, конечно, но я как-нибудь обойдусь без мужа.

— Вот именно, что «как-нибудь». Это почти никак. Ладно, я пошел.

Женщины проводили его озорными взглядами, а затем обратили этот свой взгляд и загадочные улыбки на Лену. Даже бабушка Икиан посматривала на нее улыбаясь. Лена сидела и думала, что еще вчера у нее был Давид и, как оказалось, несбыточные мечты, а сегодня — сосед, который решил всеми способами испортить здесь, среди малознакомых людей, ее репутацию при помощи сомнительного грубого флирта. Сердце, в котором этой ночью образовалась огромная дыра, начало кровоточить.

Вечер мог бы быть райским: прохладный ветер с гор, щебет птиц, одуряющие фруктовые ароматы, но все это осталось где-то на задворках ее сознания.

Уже ночью на столе ее кухоньки остывали, накрытые пледом маленькие баночки с вареньем. Каждая соседка сочла своим непременным долгом подарить ей одну, а то и две баночки. Яблочное варенье готовили все вместе, дабы угодить этому придурку Аслану. За это время Лена с удивлением обнаружила, что он в селе очень уважаемый человек. Ветеринар по профессии. А по виду можно подумать, как будто даже школу не закончил. Неотесанный такой, и наглый.

Лена достала из сумки мобильник. Куча пропущенных вызовов, а сообщений — две кучи. Глаза слипались, но, пересилив себя, Лена прочитала. Дядя спрашивал, где она, с кем и почему Давид представил Мадину своим родителям в качестве невесты.

Лену от его вопроса бросило в жар, а потом в леденящий холод. Аж мурашками вся покрылась. Снова глаза наполнились слезами. Целый день она гнала от себя мысли о Давиде и Мадине и вот. Предатели! Она их забудет, но сначала купит что-нибудь от нервов, иначе просто сойдет с ума.

Еще писали Зарина и Заур. Брат тоже застал Мадину с Давидом и, когда узнал, что Лена уехала, понял что к чему. Драки каким-то чудом удалось избежать, но теперь он с сестрой не разговаривает.

Все остальные сообщения были от Давида. Ему надо поговорить. Он ошибся. Почему Лена не берет трубку, не такого он был о ней мнения и т. д. Лена их дочитывать не стала — стерла всю историю переписки и добавила его в Черный список.

Последнее сообщение было от Мадины. Ее простой и одинокий “Hi)” выглядел как издевательство. Сестру она тоже сначала хотела добавить в Черный список, но от чего-то не поднялась рука. Лена решила не думать о них больше, пусть все расставит по местам время, а она сейчас сытая после ужина у бабушки Икиан и немного помятая жизнью пойдет спать.

Глава 8. Разговор

Анжела трубку не брала. Он пытался ей дозвониться со вчерашнего дня. Аслан, зная ее, подозревал, что она сейчас смотрит на экран телефона и игнорирует звонок. Он терпеть не мог такой сорт людей, у которых нет ни совести, ни в принципе ничего святого. Самые страшные люди. Их можно только напугать. Страх за свое благополучие их может урезонить, а все остальное — нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поэтому он написал: «Я приеду, если ты не возьмешь трубку».

Через пару минут она перезвонила сама.

— Настолько не хочешь меня видеть?