Круг Александра - Уильям Форсчен

Удовлетворенный показаниями навигационных приборов, Элдин оставил Тию продолжать работу, а сам пошел посмотреть на их единственного пассажира.

Открыв дверь медицинского отсека, Элдин бросил последний взгляд на Вийгера Лючиано, бывшего строительного подрядчика, поставлявшего пластоцементные конструкции семейству Габлоны. Элдин встречался с ним несколько раз и даже заключал небольшие пари, причем все проиграл. Среди домашней челяди Габлоны ходил слух, что Вийгер заложил нестандартный фундамент для дворца Корбина на покрытой льдом планете Вол. Разумеется, Корбин и строительная фирма «Лючиано Инкорпорэйтед» в своем совместном заявлении согласились, что дворец рухнул из-за невиданного по силе урагана, налетевшего совершенно внезапно — к большому несчастью для трех сотен слуг, замерзших насмерть.

Элдин внимательно посмотрел на труп. Он надеялся, что вес и телосложение мертвого подрядчика приблизительно соответствовали физическим параметрам Александра. Как только в их с Тией распоряжении окажутся точные антропометрические данные, они будут заложены в медицинский компьютер, тот начнет изменять тело и через двенадцать часов предоставит в их распоряжение точную реплику. Затем им останется только поменять одно тело на другое.

Но прежде чем у них появится возможность проделать этот трюк, подумал Элдин, им предстоит самая трудная часть операции. Организовывать сражения в примитивных мирах и подсчитывать шансы воюющих сторон было его профессией, но теперь ему придется пробраться во дворец Александра и выкрасть тело могущественного царя в тот момент, когда наследники в том же здании уже схватили друг друга за горло.

Он был напуган. В течение нескольких последних недель у него не раз появлялся соблазн все бросить, но Вийгер Лючиано представлял собой весьма поучительный предметный урок для всякого, кому придет в голову дурачить коха. Он попытался поговорить об этом с Корбином, но все оказалось напрасно.

— В конце концов, — вкрадчиво произнес Корбин, — ты подписал контракт.

— Но я думал, для того чтобы выкрасть Александра, вы наймете кого-нибудь другого.

— Чтобы еще больше увеличить расходы? В твоем контракте четко указано, что ты должен самостоятельно спланировать и осуществить проект, поэтому прекращай ныть и приступай к осуществлению.

— Но я васба! — осмелился возразить Элдин. — Я просто организовываю игру и подсчитываю шансы сторон.

— Советую тебе еще раз повнимательнее изучить свой контракт, — сказал Корбин, — если мне не изменяет память, раздел пять, пункт три.

— Нельзя ли его пересмотреть?

Элдин отвернулся от трупа и прошел в главный отсек.

— Тебе пора надеть дорожную тунику

— Ты мог бы сделать ее не из шерсти, а какого-нибудь другого материала. Шерсть раздражает мне кожу.

— Сейчас я сам устрою тебе раздражение кожи — кожи на твоих ягодицах при помощи подошвы моего ботинка.

— Если бы Корбин слышал, как ты со мной обращаешься…

— Знаю, знаю, можешь дальше не говорить. Но Корбина здесь нет, и, кроме того, он просил сделать из тебя хорошего консультанта по военным играм, чем я и занимаюсь. Твой речевой имплант работает?

— Agricola puerum amat.

— Это означает: землепашец любит мальчика и ты говоришь по-латыни. Помни, достаточно только подумать, что ты хочешь говорить на греческом, и имплант автоматически включится в вегетативную систему коры головного мозга, и это позволит тебе свободно говорить И думать на выбранном тобой языке. Такая игрушка стоит сто тысяч катаров, так что, ради Бога, не позволяй бить себя по голове, поскольку, если дорогое устройство будет испорчено, его стоимость вычтут из моего гонорара. Теперь попробуй еще раз

— Я несу приветственное послание и подарок царю от философа Аристотеля. Я обучалась в Дельфах искусству оракулов, но с радостью откликнулась на просьбу знаменитого ученого отправиться с посланием к нашему повелителю Александру…

— Совсем неплохо. Я боюсь только за наше произношение, но мы не сможем его исправить до тех пор, пока мы не услышим, как говорят носители языка. Помни, если твой греческий покажется кому-то странным, объясни это тем, что мы родом из небольшого торгового поселения у Геркулесовых Столбов. Имплант очень скоро подметит все различия и самостоятельно внесет нужные изменения в твой речевой процесс.

— Надеюсь, я по-прежнему не буду замечать, что говорю на греческом, — ответила Тия и отскочила в сторону, едва успев увернуться от пинка Элдина.

— Тия, ты готова?

Как мог заметить Элдин, обычно невозмутимая Тия сильно нервничала при мысли о том, что через несколько секунд ей предстоит телепортироваться на Землю античной эпохи, и по этой причине имела подавленный вид. Несмотря на прививку, у нее вызывала ужас бубонная чума и прочие распространенные в то время заболевания.

— Не забывай, если у тебя потечет из носа, нужно просто воспользоваться рукавом.

— Лучше я на всякий случай сразу же сделаю себе дополнительную инъекцию универсальной вакцины.

— Надеюсь, твоя вакцина сможет защитить тебя и от македонского меча.

Прежде чем Тия успела ему как-то возразить, Элдин нажал на камень, украшающий пряжку его пояса, включив телепортационную установку. Сознание Элдина внезапно померкло, поскольку за какое-то мгновение его молекулярная структура была полностью дезинтегрирована.

До восхода солнца оставался один час, и небо на востоке уже окрасилось в пурпурно-голубые краски приближающейся зари. Возле стен Вавилона сознание вернулось к Элдину, и первыми его ощущениями были головокружение и боль, являющиеся типичными последствиями прыжка по телепортационному лучу.

Он инстинктивно ощупал свое тело, убедившись в том, что все на месте. Хотя телепортацией пользовались уже тысячу лет, как и многие другие, Элдин испытывал к ней недоверие и опасался, что однажды, после очередкого прыжка, он утратит какую-нибудь часть тела или она вдруг окажется в неположенном месте.

— Приподняв голову, он окинул взглядом окрестности. Насколько он мог судить, корабельный компьютер бросил их точно в заранее выбранное место — небольшой овражек неподалеку от городских ворот, где согласно показанию инфракрасного радара никого не было.

— Тия? — Я здесь.

В предрассветных сумерках Элдин мог лишь с большим трудом разглядеть свою племянницу. Ему следовало бы перед прыжком выключить свет в телепортационной камере, чтобы глаза заранее привыкли к темноте, но теперь уже было поздно про это думать.

Легкий холодный бриз пробежал по зарослям тростника на берегу канала, и сухие стебли издали слабый гипнотический вздох. «Хорошо, — подумал Элдин. — Утро того дня, когда легендарный полководец собирался покинуть этот мир, просто обязано вызывать какие-то особенные чувства. В каждом мгновении должна заключаться магия, некое едва заметное колебание нитей, связывающих настоящее с судьбами будущих поколений». Элдин полной грудью вдохнул воздух и почувствовал в утреннем бризе, пронесшемся над открытыми полями, первую дрожь готового проснуться города. Зачарованный, он подполз к краю оврага и, уже привыкнув к скудному освещению, смог разглядеть в отдалении городские стены, опоясывающие Вавилон сплошным кольцом протяженностью в несколько десятков миль.

— Ксарнам бы здесь понравилось, — прошептала Тия. — Ты чувствуешь, какой запах принес с собой этот ветерок?

— Послушай, заткнись! Я уверен, ты сама знаешь, чем себя занять.

— Я хочу сказать, понюхай, чем здесь пахнет! Черт возьми, я даже не могла себе и представить, что это место будет так отвратительно вонять!

Очарование момента исчезло без следа.

— Ну ладно, — сказал Элдин. — Давай подойдем к воротам. Они скоро откроются.

Как только они вышли на дорогу, окружающий их мир внезапно ожил. Величайший царь в истории должен был сегодня умереть, но для многих это был обычный день, который надо как-то прожить. По обеим сторонам дороги на тростнике и коровьих лепешках готовилась пища для сотен путешественников, прибывших к городским стенам после закрытия ворот, и теперь они готовились войти в самый крупный город некогда могущественной Персидской империи.

Воздух был наполнен пронзительными криками торговцев, собиравшихся с первыми лучами солнца установить за пределами города свои прилавки для дневной торговли.

— Какая какофония! Эти люди могли хотя бы подождать до рассвета, прежде чем поднимать шум, — пожаловалась Тия.

— Представь, что ты говоришь на греческом, — прошептал Элдин. — Речевой имплант будет правильно работать только тогда, когда ты начнешь думать на выбранном тобой языке. Начни это делать прямо сейчас, и через несколько минут все будет происходить бессознательно. Греки и македоняне со снобизмом относятся к своему языку. Заговори с «ими как-нибудь по-другому — и сразу же лишишься в их глазах всякого уважения. Не забывай об этом.