Жернова судьбы - Лоринда Скотт

Чем она только не занималась в последние два года после того, как оставила работу в ожидании предстоящего материнства! Например, обновила всю внутреннюю отделку дома. А во что превратила сад! Не одна, конечно, а вместе с приглашенными по этому случаю дизайнерами и садовниками. В общем, получилось даже лучше, чем на картинках в журнале «Ваш дом».

И что же, после стольких неоспоримых достижений в деле создания семейного уюта ей снова сидеть и ждать, когда материнство из зыбкой мечты воплотится во вполне ощутимый пищащий и кричащий сверток? Нет, пассивное ожидание не для нее. Ей требовалось чем-то занять себя.

Но делать из всего секрет, не поделиться с мужем своей тревогой и душевной сумятицей, — это уж слишком. Интересно, когда их отношения успели испортиться? — мучительно размышлял он. Видимо, уже не первый день что-то у них не так, иначе сейчас она не была бы здесь, за сотни миль от дома. И не стала бы выплескивать на него вместе с обидой еще и кофейную гущу.

Грег посмотрел в окно. Пока они с Элизабет выясняли отношения, наступила ночь, темная и безлунная. Он быстро встал и задернул занавеску, чтобы не видеть, как о стекло бьются подхваченные ветром снежинки. Еще час-другой, и начнется настоящий снегопад, тогда уж из дома не высунуть и носа. Так что лучше остаться здесь до утра. Кстати, непогода может длиться сутками, и если им с Бетти удастся помириться, то это может получить свое приятное продолжение. Улыбаясь собственным мыслям, Грег снова уселся, молча взял кружку с чаем, которую ему приготовили, и занял выжидательную позицию.

Элизабет почувствовала благостную перемену в настроении мужа, и это привело ее в ярость. Уселся, видите ли, словно его здесь ждали, потягивает чаек, молчит и многозначительно на нее посматривает!

Она с детства терпеть не могла, когда в комнате возникала такая вот напряженная тишина. И ему, между прочим, об этом прекрасно известно. Игра в молчанку больше всего действовала ей на нервы. Сиди и не вздумай психовать! — мысленно приказала себе Элизабет и взяла свою кружку.

— Ну и как тебе в Лос-Анджелесе? — поинтересовалась она через некоторое время, словно они сидели у себя дома, а не здесь, в этой глуши, за сотни миль от семейного очага.

Грег, надо отдать ему должное, даже бровью не повел. Впрочем, было бы странным, если бы такой прожженный бизнесмен, как он, не умел владеть собой.

— Там было скучно, особенно без тебя.

Ах, если бы это оказалось правдой, с горечью подумала Элизабет. Ей почему-то вспомнилось, как муж в первый раз уехал по делам. Как она тогда радовалась его возвращению, с каким восторгом принимала его ласки!

— А как Джейк? — спросила она о партнере мужа, который вел все его дела в Калифорнии.

— С ним все о'кей. Кстати, он спрашивал о тебе.

— И что же ты ему сказал?

— Что у тебя все в порядке, — тихо произнес он.

Элизабет отвернулась и, задумчиво приблизив к губам кружку с дымящимся чаем, сделала глоток. Нет, смотреть в эти синие всевидящие глаза было выше ее сил. Господи, ну почему он сидит здесь, почему не уезжает?

— И когда же ты вернулся? — спросила она, гадая, скоро ли разница во времени скажется и его начнет клонить ко сну?

— Вчера после обеда. Был дома уже часам к четырем, — ответил он.

В его словах Элизабет услышала упрек, и ей захотелось сказать ему какую-нибудь колкость.

— Вот уж не ожидала, что ты вернешься так рано!

— А может, как раз и ожидала, — ответил он и укоризненно добавил: — Тебя ведь уже не было дома, когда я звонил из аэропорта.

— Где это написано, что я обязана находиться дома безвылазно? — огрызнулась Элизабет.

В ответ Грег удивленно поднял брови и примирительно сказал:

— Нигде. Разве я когда-нибудь настаивал на том, что ты должна замуровать себя в четырех стенах? Но, согласись, хлопать дверью и внезапно исчезать — тоже не дело.

Было по всему видно, что Грег до сих пор страшно огорчен и рассержен. Но, коли так, значит, она ему все еще не безразлична?

— Во-первых, я не хлопала дверью. Мне просто захотелось немного побыть наедине с собой, — тихо возразила Элизабет.

— Можно подумать, ты не могла иметь полную свободу, находясь дома. Разве я стал бы тебе мешать? Ведь достаточно было предупредить меня, объяснить как-то, что хочется уединения. Я разве когда-нибудь в чем-то отказывал тебе?

— А ты не допускаешь мысли, что мне просто не хотелось тебя ни о чем просить! Я сыта этими просьбами по горло!

— То есть сыта под завязку нашими отношениями?

— О Господи, Грег! О каких отношениях ты говоришь? Все давно развалилось, и ты не можешь этого не понимать! — бросила она ему. — Что нас связывает, ну что? Удивляюсь, как вообще тебе удалось заметить мое отсутствие!

— Брось, Бетти, не смеши меня! Заметил, не заметил… Какая муха тебя укусила?

— Ну да, я верю, что заметил: ведь пришлось самому доставать бутылку из бара, самому готовить ужин! Бедный ты мой! Как же ты справился со всем этим, а?

В ответ раздался сдавленный стон. Но Элизабет притворилась, что не услышала его, и уткнулась носом в кружку.

— Но почему ты мне ничего не сказала! Мы могли бы все спокойно обсудить, — настаивал Грег.

— Чтобы ты просто отмахнулся от моих проблем? Стал доказывать, что они не стоят и выеденного яйца?.. Я устала, мне тошно! Хочу быть самостоятельной. И еще раз повторяю: мне надо все хорошенько обдумать, разобраться в собственных мыслях. Понять, чего же я хочу. И, может быть, изменить свою жизнь, пока есть еще силы для этого, пока не поздно.

— Изменить жизнь?

— Да, представь себе… Я хочу убедиться, что тебе действительно нужен ребенок. У меня, например, пока до конца в этом нет уверенности.

— И поэтому ты все еще не беременна, — сделал Грег осторожный вывод.

Элизабет буквально взорвалась:

— Да! Да! И поэтому тоже! А вообще, черт возьми, как ты можешь так говорить? В тебе нет ни капли сочувствия. Ты же знаешь, я не беременею, как ни стараюсь! Теперь стоит лишний раз подумать, а может, и не стоит стараться?

— А твое собственное дело? — мягко поинтересовался Грег, желая изменить тему разговора. — И как давно ты занимаешься живописью?

— Почти год.

— Значит, год. И, кажется, вполне успешно. А мне об этом даже словом не обмолвилась. Не сочла нужным.

— Да нет же, все не так. Ведь ты или в отъезде, или занят своим бизнесом, или у нас дом полон гостей, — возразила она. — Нам вообще с тобой было некогда даже что-либо обсудить.

— В течение целого года?

Элизабет вздохнула.

— Пойми, ты постоянно уезжал, а когда возвращался, то мы решали проблему беременности… — Она пожала плечами и подумала, что с нее хватит. Все, больше никаких разговоров.