Невеста колдуна - Светлана Сухомизская

- А в Питере что, такие жуткие проблемы с телефонной связью? - самым невинным голосом поинтересовалась я. - Позвонить было нельзя? Или ты со мной тоже поссорился?

- Нет! Но если бы я позвонил тебе, мне пришлось бы одновременно приводить в чувство Даниеля, тебя и Надю, причем двоих последних - на расстоянии. Я решил, что лучше сделаю это после, при личной встрече.

- Мы чуть с ума не сошли! - завопила ледяная фигура, окончательно превращаясь в Надю.

- Но ведь не сошли же, - резонно возразил Себастьян. - И вообще, ничего такого страшного не произошло.

- Нам правда очень, очень стыдно, - пробубнил приобретший очертания Даниеля снеговик, обратив на Надю взгляд, способный растопить не только лед, но и камень.

На лице Нади даже непосвященный мог прочесть мучительные колебания. И я ее прекрасно понимала. Наверняка она все выходные проторчала в четырех стенах, вместо того, чтобы последовать моему примеру и отправиться куда-нибудь, где можно было бы с легкостью развеять черные мысли и забыть о переживаниях, - и совсем не обязательно за город. Отплыв на целый день в кругосветное путешествие по магазинам, помимо необходимых и приятных покупок, обязательно приобретаешь не только массу полезных знаний и положительных эмоций, но и такую замечательную вещь, как усталость, и по возвращении домой тебе остается только бросить свертки, коробки и пакетики на пол, упасть без сил и почти без сознания на незастеленный диван и, не успев снять макияж с лица и туфли на шпильках с ног, забыться мертвым сном без сновидений. Но, зная Надю, можно было с уверенностью сказать, что никуда она не ходила - ни по магазинам, ни по гостям. Вместо этого сидела дома, время от времени облегчая свои страдания уничтожением некоторых предметов первой необходимости, как-то: любимой чашки Даниеля, его же темных очков, забытых в последний визит к ней, фена, подаренного им по какому-то случаю от полноты чувств, и прочего в том же роде. И очень глупо, на мой взгляд. Если бы она разбила этот фен о голову Даниеля, я еще понимаю - хоть какое-то удовольствие. А ломать полезную в хозяйстве вещь безо всякого вреда для того, кто ее подарил, - просто напрасная трата сил. И выливать духи в раковину тоже никому не советую, если, конечно, это не его духи - тогда, конечно, совсем другое дело.

Мало того, она еще наверняка звонила Даниелю и вешала трубку, а он перезванивал, но она опять вешала - и так без конца. От таких развлечений самая уравновешенная женщина может запросто свихнуться за сравнительно короткое время, а заподозрить Надю в уравновешенности может только тот, кто видел ее лишь на фотографии, да и то при условии, что Надю фотографировали, пока она спала.

И после всех этих мучений - так просто взять и простить? Легко сказать! Но и терпеть это состояние войны с тем, кого любишь так, что не знаешь, то ли зарезать его немедленно ножом для резки бумаги, то ли задушить в объятиях, тяжелей не придумаешь.

Надя тяжело вздохнула, посмотрела искоса на Даниеля - воплощенное раскаяние и любовь, снова вздохнула и открыла рот... Но так ничего и не сказала. Потому что Себастьян, который, кстати сказать, в отличие от Даниеля, явно не испытывал ничего похожего ни на стыд, ни на раскаяние, в процессе разговора подошел к окну как раз в тот момент, когда Надя собралась вынести свой вердикт, внезап- . но воскликнул:

- По-моему, к нам гости!

Оставив свои места, все дружно бросились к окнам.

В тот момент, когда я выглянула наружу, из черного, размером почти с автобус джипа с непрозрачными стеклами, остановившегося у тротуара прямо перед нашими окнами, вылез молодой человек, состоящий сплошь из прямых углов и ведущий свой род, очевидно, от небезызвестного Собакевича. Оглядев наигранно-равнодушным взглядом соседние машины, ближайшие окна и рыжую бродячую собаку, занятую поимкой блохи, прямоугольный распахнул заднюю дверь джипа.

- Это бандиты? - пискнула я, впечатленная габаритами джипа и молодого человека.

- Сейчас узнаем, - откликнулся Себастьян. - Даниель, видишь их номера? Будь другом, посмотри в базе данных.

Даниель подсел к Надиному компьютеру и быстро застучал по клавишам.

В это время с подножки джипа на землю спрыгнул пассажир.

Вид его мало гармонировал со столь впечатляющим автомобилем - ни тебе дорогого костюма, несмотря на смертельную жару, ни массивных перстней на толстых пальцах, вообще ничего хоть сколько-нибудь примечательного. Обычные светло-голубые джинсы, кроссовки, белая рубашка навыпуск. Темные вьющиеся волосы с проседью - в легком артистическом беспорядке.

Себастьян поднял левую бровь и сказал:

- Даниель, не надо. Я знаю, кто это.

- Кто? - дружно спросили мы с Надей.

- Андрей Листовский.

- Листовский? Где-то я слышала эту фамилию... - задумчиво нахмурилась я.

- Ну, счастье мое, нельзя же быть такой отсталой! Неужели ты никогда не слышала имени генерального директора концерна "Росхлеб", владельца сети продовольственных магазинов, известного мецената, и прочая, и прочая...

Я посмотрела на Себастьяна холодно, проигнорировала его нежнейший взгляд и отвернулась, не сочтя нужным оправдываться.

- Может, он не к нам? - почему-то с надеждой в голосе произнесла Надя.

Но донесшиеся снизу голоса убедили ее и нас всех в обратном.

- Вот невезуха! - почему-то прошипела Надя. И как в воду глядела.

Первым, что и следовало ожидать, появился прямоугольный. Без лишних слов деловито осмотрев нашу приемную, он посторонился и пропустил вперед господина Листовского.

Хлебный король оказался очень невысок ростом и очень светлоглаз. Из-за такой неудачной окраски радужной оболочки даже самая сердечная улыбка - а именно ее, насколько я могла судить, пытался изобразить он на своем лице в эту минуту - казалась не вполне искренней и не особенно доброжелательной.

- Господин Шнайдер? - король вопросительно повернулся к Даниелю. Тот покачал головой, и Листовский повернулся к Себастьяну. - Добрый день, господин Шнайдер.

- Я к вашим услугам, господин Листовский, - любезно ответил вышеупомянутый господин.

- А, вы меня знаете? Тем лучше... Извините, что я вот так, без предупреждения, но... Боялся утечки информации... И... - тут Листовский недоверчиво покосился на нас с Надей.

- Вы можете быть совершенно спокойны. Мы гарантируем вам полную конфиденциальность. Все присутствующие здесь - мои сотрудники, они заслуживают полного доверия.

Я почувствовала невыносимую скуку и с трудом подавила зевоту. Весь этот версальский этикет вперемешку с тайнами мадридского двора вызвали во мне острое желание немедленно улизнуть - куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Тем более что угадать причину, по которой его величество Листовский изволил почтить нас своим присутствием, не составляло никакого труда. Либо - что вероятнее всего его донимают конкуренты и ему нужно, чтобы мы нашли в их шкафу какой-нибудь скелет, а лучше - труп посвежее. Либо его "новая русская" жена, очумев от жизни, состоящей из вечного досуга и вечного отсутствия мужа, завела себе кого-то, и Листовскому необходимо знать кого, будто это что-нибудь изменит или чем-нибудь поможет. В любом случае Себастьян и Даниель вряд ли станут этим заниматься, потому что брезгливы и, как и положено настоящим ангелам, к деньгам совершенно равнодушны.