Трудно быть героем, или Как не дать себя съесть во время подвига - Хелег Харт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 2
— Не повезло мальчугану, — сказал Ратибор, когда рассказчик сделал паузу, чтобы промочить горло. — Жуть какая. Но я что-то в толк не возьму — а Ваханарская Резня-то тут причём? Ваханара же вроде ближе к Южным Тингар стоит?
— Всё верно, — напившись вдоволь, кивнул Гвин. — Это было не про Резню. Резня случилась сильно позже и не там.
Рыцарь в ответ только хмыкнул. Он ждал байку, от которой уши в трубочку сворачиваются, а услышал страшилку, которая к тому же не имела ничего общего с темой разговора. Хотя рассказывал плут всё же интересно. Даже захотелось послушать ещё.
— Ещё какие небылицы знаешь? — спросил Ратибор как можно небрежнее, чтобы скрыть заинтересованность.
— В смысле — небылицы? — возмутился Гвин. — Я, между прочим, чистую правду рассказываю!
— Да не смеши. Я раз пять в тех краях был.
— И что?
— Да то, что был я в Шилеме. Нет там никакой дороги на Неф-Суфум. Только тракт, и тот в трёх вёрстах.
— Можно подумать, ты все дороги знаешь, — буркнул Гвин.
— И холмов никаких нет там, — продолжал Ратибор, почувствовав неуверенность собеседника. — Между Шилемом и Неф-Суфумом песчаные каньоны на тридцать лиг — тракт их как раз огибает. Имени я тоже ни одного знакомого не услышал…
— Ну, может и перепутал я чего! — сдался плут. — С кем не бывает? Главное ведь суть передать!
Тут Ратибору померещился шум, идущий из глубины пещеры. Рыцарь тут же навострил уши и шикнул на разоряющегося вруна. Тот мгновенно замолк, прислушиваясь.
Тишина надавила на уши. Нарушая её хрупкую поверхность, неподалёку по-прежнему капала вода. Еле слышно шумел воздух среди каменных препятствий. И всё. Больше ни единого звука.
И вдруг — одиночный глухой стук, будто камень упал на деревянную колоду или наоборот. Сумасшедшее пещерное эхо тут же подхватило его и разнесло по всем тоннелям, ударило о каждую стенку, да ещё и не по разу; резкий звук на несколько мгновений превратился в гул и быстро смолк. О том, чтобы определить его источник, не могло быть и речи. Замершие в своём укрытии охотники ещё с минуту вслушивались в тишину, но напрасно.
— Схожу проверю, что ли? — Ратибор настороженно оглядывал освещённую часть подземелья.
— Ага. А я тебя сзади прикрою, — с готовностью отозвался Гвин и подтолкнул рыцаря — мол, иди, чего сидишь?
Рыцарь осторожно поднялся и, сжимая рукоять верного палаша, двинулся в тоннель. Посветил в одну сторону — никого. Посветил в другую — то же самое. Для уверенности воин дошёл до ближайшего поворота и заглянул за него. Тоже пусто.
— Может, кусок сталактита отвалился? — подал голос Гвин, который всё это время ходил за Ратибором след в след.
— Сам по себе? — усомнился воин.
— Не знаю. Но вряд ли это было что-то живое. Пойдём обратно.
Спорить Ратибор не стал. Если бы это была какая-то тварь, она бы и дальше издавала звуки, а тут пара ударов — и тишина.
Немного потоптавшись на месте, Ратибор развернулся и пошёл за Гвином в их проверенное укрытие. Там они ещё какое-то время сидели молча — прислушивались. В конце концов равномерная капель так утомила рыцаря, что его стало клонить в сон.
"Только этого и не хватало сейчас, — подумал он, потирая глаза. — Надо чем-то себя занять".
— Давай следующую байку, — Ратибор зевнул во весь рот. — А то меня сейчас сморит.
Гвин тут же оживился.
— Всё-таки веришь мне?
— Нет. Но язык у тебя неплохо подвешен.
Плут пожал плечами — мол, и на том спасибо.
— Тогда слушай. Сквозь ночь кралась одинокая фигура, и только Нир…
— Зачем ему красться по пустой дороге?
— Кому?
— Пареньку, у которого убили родителей.
— Тьфу на тебя! Я сейчас вообще про другое! Просто не перебивай, ладно? Тогда всё и поймёшь.
— Хорошо, хорошо, продолжай.
— Так… На чём я остановился?
История Ваханарской резни, часть 2
Сквозь ночь кралась одинокая фигура, и только Нир наблюдал за ней с небосвода. Человек перебегал из тени в тень, поминутно оглядывался, старался не выходить на открытые участки — словно готовящийся ко сну город мог в одно мгновение проснуться и проглотить наглеца. Улицы и впрямь не пустовали: ходили патрули городской охраны, сидели под фонарями самые заядлые игроки в кости, куртизанки ворковали с подвыпившими клиентами, да и припозднившиеся рабочие всё ещё расходились по домам.
Крадущийся в тенях старательно избегал любых столкновений с людьми. Сегодня они для него были смертельно опасны.
Миновав жилые улицы, человек вышел к громаде ткацкой мастерской, возвышавшейся в самой середине ремесленной улицы и занимавшей чуть ли не половину квартала. К добротной кирпичной стене жались, точно выводок к мамаше, небольшие складские строения и другие мастерские, значительно более скромные. Кое-где в окнах ещё мелькали огоньки, а над крышами курился дымок. Слышались тихие переговоры стражников. Крадущийся человек, обогнув по широкой дуге уличный пост охраны, нырнул в переулок между двух кособоких зданий и почти сразу наткнулся на другого такого же крадущегося.
Оба — в тёмной одежде и перчатках с жёсткой внутренней стороной. Тот, что прятался в переулке, носил капюшон, а с плеча его свисал моток верёвки. У второго на поясе болтался маленький масляный фонарь, пока что незажжённый. Лица у обоих были донельзя сосредоточенные.
— Ну? — шёпотом спросил новоприбывший у поджидавшего его приятеля.
— Я тебе понукаю, — прошипел тот в ответ. — Я тебе щас так понукаю! Какого огра так долго?
— Поспешал не торопясь, — первый повязал на лице платок, скрыв под ним всё ниже глаз. — Ты смотрел?
— Смотрел, смотрел… Дорогу по крышам проверил ещё разок. Внутрь заглянул — вроде бы на месте всё. Охранник один только, и тот снаружи. У него даже ключа нет. Вроде бы…
— Верзила с заячьей губой? — спросил первый, воровато поглядывая на выход из переулка.
— Он самый.
— Тогда есть у него ключ. Он из личной охраны Дхаруна. Раз его поставили, значит там точно что-то есть.
Оба авантюриста замолчали, глядя друг на друга. Будто проверяли — а готов ли напарник?
— Аттис, — сказал тот, что в капюшоне. — Нам пора с этим завязывать.
— Шай, — в тон ему отозвался Аттис, — не трясись. Всё же нормально идёт.
— Когда станет ненормально, уже не завяжешь, — буркнул Шай. — Дхарун нас самих… завяжет.
— Вот ты пёсий хвост! Ты же даже на него не
