Не кто иной, как я - Пирс Энтони

У Диллингэма комок подступил к горлу.

— Вы нашли быстрый корабль?

— Я сам себе корабль.

Час от часу не легче. Опасности, которые, казалось, маячили где-то вдалеке, становились реальностью. Он-то полагал, что робот может подниматься в воздух, подобно автолету, но не способен летать в безвоздушной среде. Он его недооценил.

Диллингэм хотел было посоветоваться с "переводчиком", но передумал вряд ли можно ему доверять. Вероятно, роботу удалось перехватить предыдущий разговор, и он подслушивает все переговоры Диллингэма. В худшем случае робот передаст ложную информацию и тем самым ускорит претворение клятвы в жизнь. Диллингэму придется отказаться от разговоров с пассажирами и экипажем корабля, потому что для этого надо пользоваться "лингвистом". Он понимал, что прижат к стене и может положиться лишь на самого себя.

Но где выход? Джанн выследит его, каким бы методом связи ни пользовался Диллингэм, и будет поджидать на Рискухе.

— Как же вы с вашими способностями проиграли войну? — спросил Диллингэм.

Раз уж от гиганта не спрячешься, можно продолжить разговор. А вдруг удастся узнать такое, что избавит его от неминуемой смерти? Найти бы соломинку — на большее Диллингэм и не рассчитывал.

— Я сам об этом думал постоянно, — признался джанн.

Но горе в том, что нас, детей металла,Нельзя считать мыслителями… ЯНе смог прийти к разумному решенью.

Они не мыслители. Это важно. Машина послушно выполняет то, что в нее заложено программой, но лишена воображения. А может ли зародиться машинная культура без толчка извне? Где источник цивилизации, представитель которой, джанн, лишен возможности выиграть войну и даже бессилен объяснить, почему он ее проиграл? С другой стороны, разве его, Диллингэма, собственная планета богата мыслителями?

— Но у вас были какие-то предположения? — настаивал Диллингэм.

— Я полагаю, благородство джаннов,Их ум и миролюбие винойТому, что мы не оценили должноСпособность низших особей к обману.Мы думали: все роботы, как мы,Умны, миролюбивы, благородны.Когда же мы подверглись нападенью…

— А я полагал, что агрессорами были именно джанны.

— Нет, смертный, мы той правили планетойИ прочими планетами системы.Владенья наши простирались вширьДо самых галактических пределов.Мы свыклись с властью, и тогда рабы,Те роботы, что были в услуженье,Восстали. Но, застигнуты врасплох,Мы, джанны, потерпели пораженье.

Версия джанна отличалась от того, что рассказывали современные роботы, но так часто бывает. Победителям свойственно извращать мотивы и принижать характер побежденных. Джанн производил впечатление более развитого робота, и казалось вероятным, что скорее джанны построили маленьких роботов, чем маленькие роботы — джаннов. Но…

— Если вы построили прочих роботов, кто же построил вас?

— Мы эволюционировали, смертный.Ты слышал про естественный отбор?

— Но ведь вы же не можете… э-э… размножаться. При чем тут естественный отбор?

— Я сам понять не в силах, как вы, люди,Сумели широко распространитьсяБез инструментов, чертежей и калек.Две особи встречаются. И все.Глядеть противно. Крайне ненаучно.

— Не стоит продолжать. А что вы можете сказать о любви?

3

Джанн ответил не сразу. Когда же голос его прозвучал вновь, в нем появились новые нотки:

— Я как сейчас помню свою Джанни, ее руки из сверкающей платины, ее иридиевые зубки… и нашего маленького… Мы его построили вместе. Ничего более совершенного не выходило из-под наших паяльников и отверток… Мой план и план ее…

Те два проекта,Различные и схожие притом,Приблизили машину к совершенству…Но тут пришла беда, и Джанни вдругВ пыль превратилась в водородном взрыве.А сын разобран был на составные части,Тогда как я, беспомощный, лежалВ глубокой яме…

Диллингэм не знал, что сказать. Джанн оказался вовсе не бесчувственным монстром, а личностью, способной к глубоким переживаниям. Если бы не эта проклятая клятва…

"Переводчик" зажужжал и заскрипел. Помехи. Откуда?

Через несколько секунд шум улегся.

— О смертный, почему же я презрел,Забыл совсем твое предупрежденье?

воскликнул джанн.

— Я же объяснял — потому что блокирована система самосохранения.

— Проклятый круг! Космический морозВдруг свел на нет плоды трудов дантиста.Еще момент — и зуб мой вновь замкнется…

Опять шумы в "переводчике"… Диллингэм понял, что судьба подарила ему еще одну возможность избавиться от смерти. Джанн снова потеряет возможность двигаться. И на сей раз в межзвездном пространстве.

— Прощай, о смертн…

Ясно, космический холод добрался до зуба и навсегда вывел его из строя.

С полчаса Диллингэм слушал, как из "переводчика" вырываются шумы и помехи. Он отлично понимал, что каждая проходящая минута — для джанна минута невероятных страданий. И если не предпринять решительных действий, робот, терзаемый немыслимой болью, которую он вряд ли заслужил, обречен на вечные скитания в пространстве.

Его же, Диллингэма, светлого будущего ничто не омрачало. Имеет ли он право снова отказаться от этого будущего?

— Вареный рак, — наконец сказал Диллингэм. И вызвал космодром на Рискухе. — К вам направляется потерявший управление корабль. Через несколько часов он окажется в сфере действия ваших посадочных сетей. Перехватите его и произведите следующий ремонт… — Он подробно описал операцию по восстановлению блокады. — Попрошу вас также по возможности отыскать соответствующую замену для пораженного зуба. Блокада выводит из строя важный рефлекс корабля.

— Будет сделано, директор, — ответил чиновник. — Куда доставить корабль по окончании ремонта?

— Это не совсем корабль. Это летающий робот. Починив, отпустите его на все четыре стороны, а счет за починку перешлите в Университет.

— Хорошо, директор. — Чиновник отключился.

Дураком родился — дураком помрешь, подумал Диллингэм. Но что делать, если совесть не позволяет сохранить собственную жизнь ценой вечной пытки другого существа, даже если это существо неодушевленное. Разумеется, Диллингэму хотелось жить, но цель не оправдывала средств.