Монолог современника - Юрий Агеев

ПЕСЕНКА ПРО РЫЦАРЕЙ

Не скучнейте лицами,

жизнь зарыв в дела!

Жили-были рыцари

Круглого Стола.

Им не гнуться лет до ста,

чтоб удобрить грязь, —

гибли в сече запросто,

не перекрестясь.

Не казались пресными

им труды и дни,

не суля ни пенсии,

ни тоски в тени.

Правыми и левыми

зло разя руками,

спали с королевами,

пили с королями.

С недругами вредными

мерялись в отваге,

становясь легендами,

превращаясь в саги.

Не проспи истории

в серости и лени,

смел будь в бранном споре, и

не склоняй колени.

Ежели забился ты

в глубину угла, —

вспомни, друг, про рыцарей

Круглого Стола.

1983

ЖИЗНЬ, КАК ПОДМОКШАЯ ГАЛЕТА...

Жизнь, как подмокшая галета,

крошилась, становясь подлей.

Мне не везло, а в это лето

сто утонуло кораблей.

Глазами, — что мне оставалось? —

надежды не умерив прыть,

я проводил последний парус.

Теперь за море не уплыть.

Всё, сухопутен стал и пресен,

от шин зависим и колёс.

Ни воздуха, ни тем для песен, —

я спрыгнул с борта на утёс.

Теперь у моря ждать погоды

и мерять дружбу на рубли.

Проходят, точно вахты, годы,

а где-то тонут корабли...

1983

1984

***

Прожитый день, как зачерствелый пряник,

запит водой.

Вернувшийся домой усталый странник —

уже святой.

Вдавиться в кресло — истинное благо! —

к страстям глухим.

Шуршат страницы, шелестит бумага,

звучат стихи.

Зима ли за окном, весна иль лето,

ветр, дождь стучит?

Но мир уже совсем в пределах света

одной свечи.

Лисицею крадётся вечер в поле,

незыблем кров.

Сегодня ты тоской прекрасной болен —

томленьем строф.

Твори всю ночь до света на востоке,

мечтой дыша.

Всё суета и тлен, включая строки,

но не душа!

1984

ЗА БОРТОМ

Плывёт корaбль сeбe кудa-то, волны пeня,

мaтросы взaд-впeрёд слоняются гуртом.

Есть чудaки они ромaнтику нe цeнят,

а я цeню, но я остaлся зa бортом.

Пройдёт свой курс корaбль по морю-окeaну,

и всeм, кто плaвaл, будeт вспомнить что потом.

Мaтросы выйдут в штурмaнa и кaпитaны,

а я — нa сушe, я остaлся зa бортом.

Ржaвeeт якорь мой в портовом рeсторaнe,

игрaeт тихо в зaлe грусть полупустом.

Я болeн, я повeржeн, я изрaнeн

лишь потому, что я остaлся зa бортом.

Но грусть осядeт, сeрдцe новоe встрeвожит,

обиды прeжниe зaбудутся потом.

А жизнь стaновится дорожe и дорожe,

и нeизвeстно — кто остaлся зa бортом!

1984

ВЕСЕННИМ И ПОГОЖИМ ДНЁМ...

Весенним и погожим днём,

когда рыхлеет снег,

давай из дома улизнём

и пустимся в побег.

Вода бежит из-подо льда,

грачи летят домой,

бредут бродяги в никуда,

прощаются с зимой.

Вылазит каждый из норы,

нарушив свой режим,

а мы с тобой через дворы

к окраине бежим.

На территорию ничью

спешим, сходя в овраг,

спустить кораблик по ручью,

пока он не иссяк.

1984

ДОНОСИТ ВРЕМЯ ЭХО ГОЛОСОВ...

Доносит время эхо голосов

и оттиски поблекших фотографий,

тома ушедших в вечность чудаков,

их изречений, писем, биографий.

Но что заменит мёртвый шрифт людьми,

которых не хватало и не хватит?

В пустом дому не хлопают дверьми,

и близок час, когда тобой заплатят.

Как одиноко, как щемит тоска!

Глаза не внемлют надоевшим книгам.

И старость серебрится у виска.

Нет, то не старость — время стало мигом.

А ты не верь. Попробуй, как и я,

забыться в рифме — временном лекарстве.

А ты поспорь с судьбой — она судья

помилосердней, чем людское братство.

Живи назло невзгодам, через дни

неси свою несдавшуюся душу,

и память об ушедших сохрани,

моря и горизонт, что прячут сушу.

1984

1985 - 1986

_________________

***

Перекати через года

и что останется тебе, —

поля из мартовского льда

и груз желаний на горбе?

И спор, которому конца

жизнь не дала, да и не даст.

Соперник с ликом хитреца

тебя попробует — в балласт.

Так что, всё заново начнём,

и будем биться за права,

вбивая в споры ни о чём,

необходимые слова?

Опять доказывать, что ось

не в центре полюса, а вне,

что жизнь изучена насквозь,

и ты давно раскрыл все «не».

А треснет лёд и понесёт, —

ты, возмутившись, крикнешь: «Нет!».

Опомнишься: «Который год?

Который год и сколько лет?..».

1985

***

Теплеет, значит скоро март

окончит путь, вступив в апрель,

и что зима колоду карт

развеет в светлую капель.

Чего там на судьбу гадать,

когда она и так ясна?

Пора морозам отступать.

Вы слышите, идёт весна!

Ко всем чертям гоню хандру, —

ведь надо жить и надо петь,

и, сон сгоняя поутру,

не умереть, не умереть.

1985

***

Мы равны, мы из одной колоды,

только не скрещаются пути.

Вне правительств, критиков и моды

крест бродяг обречены нести.

Впереди Мигель де Сааведра,

а за ним — кто пеший, кто в седле.

Много нас — шеренга в километры,

только не встречались на Земле.

1985

ПРЫЖОК

Крыля в прыжке над глубиной,

пловец рвал ветер над волной,

сжимался в ком, летел струной

по акробатике шальной.

В тот час в залив пришёл прилив,

скрыв отмели, где риф на риф

наполз, чтоб крови не пролив

нырнул, паривший, словно гриф.

Но у волны наискосок

был ветром сбит, как волосок —

рукой, пригладившей висок, —

упал плашмя, прервав бросок...

Когда притянет глубиной,

и ветер, душу окрылив,

толкнёт в стремительный бросок —

остановись, и в мир иной

не рвись, где крылья опалив,

не вынырнешь, а кончишь срок.

1985

МОЦАРТ

Моцарт пишет,

и в сонате

ветер дышит,

солнце тратит

на людей

весь жар и душу.

Амадей

играет, слушай!

Клавесин,

орган иль скрипка, —

гибнет сплин,

тоска — ошибка

Росы

падают на ноты.

Это слёзы.

Моцарт, кто ты?

Смех

сбегает из-под клавиш.

Всех,

кто верует, ты славишь!

Создан

из противоречий,

кто он, —

отпрыск человечий?

Просто так,

душой, не мерой,

сделай шаг

и в жизнь уверуй.

До утра

свечей не тушат.

Амадей играет,

слушай!

1985

ГОРИ СВЕЧА, ПОКА ГОРИТСЯ...

В. В. Макаровой

Гори свеча, пока горится,

для бутафории не стой!

Тебе к лицу в огне топиться,

слезу роняя за слезой.

Тебе за промахи и беды,

за нас просить иконный лик,

жить в дни рожденья и победы,

жить, погибая каждый миг.

Гори, свеча, в еловой ветке,

свети над письменным столом,

гори и грей в тюремной клетке,

гордись печальным ремеслом.

И мы, похожие на свечи,

исходим, плавимся и ждём,

когда же разум человечий

взметнётся истины огнём?

1985

БАЛЛАДА О ДИЛИЖАНСАХ

Мчались в старых дилижансах

наши предки по делам,

в ограниченном пространстве,

вверив судьбы лошадям.

И Земля казалась плоской

под ногами тощих кляч,

лишь вовсю трещали доски,

да скрипел колёсный плач.

Каждый в уголке скамейки

думал о своём пути:

жизнь не стоит и копейки,

если пуля просвистит.

Но, сжимая пистолеты,

в ожидании засад,

жили на верху кареты

злой форейтор и солдат.

На почтовых сквозь границы,

на почтовых сквозь года...

И во сне дорога снится,

да родные иногда.

На почтовых-бестолковых, —

пусть потом рассудит Бог! —

мыкались в желаньи новых,

неизведанных дорог.

Кто — на помощь, кто — в изгнанье,

кто — за злостным должником,

отлетевшие в сказанья,

спите вы дремучим сном.

Нам оставив книги странствий,

ветхих партитур тома,

на незримых дилижансах