Слепое счастье - Иоанна Хмелевская

— Где тебя черти носят?! — раздраженно крикнул Зигмунт. — Мы там торчим как идиоты, тебя дожидаемся, а раки разбегаются!

Янушек громко стучал зубами, стараясь прийти в себя.

— Я того... — начал он хрипло. — Хотел посмотреть... Того... Нет ли их там, дальше...

— Зачем тебе дальше, когда здесь полно! Только бы удалось их выловить! Подбрось хворосту и бежим!

Хворосту Янушек подбросил так щедро, что скоро стало светло как днем. На противоположном берегу фонарики теперь были нужны только затем, чтобы освещать дно. Превосходная куча раков на первой лягушке еще держалась, но уже начала понемногу расползаться. Тереске было некогда высказать брату, что она о нем думает, к операции приступили немедленно. В воду влезли втроем, Тереска, Зигмунт и Янушек, к которому при виде громадных раков в значительной мере вернулось душевное равновесие. Едва живая от переживаемых волнений Шпулька светила с берега, Зигмунт медленно погрузил в воду сетку, наклонил ее и поставил боком на дно. Отверстие было немного маловато, чтобы загонять туда раков. Тереска с Янушеком тоже осторожно опустили свои лопатки.

— Ты, свети сюда! — зашипел на Шпульку Янушек.

Луч света лихорадочно заметался, на мгновение осветив берег и торчащий из кустов какой-то предмет. Янушек подвинулся ближе и разглядел, что именно там такое лежит. В голове у него возник еще неясный план, но заниматься сейчас им было некогда.

— Давай! — шепотом сказала Тереска. — Нагребай!

Две лопатки одновременно поддели черную рачью кучу, поднимая при этом со дна клубы песка и ила. Во взбаламученной теперь уже воде ничего не было видно. Вслепую, на ощупь, брат с сестрой нагребали в сетку Зигмунта все подряд. Часть попала куда надо, часть — мимо. Тереска краем глаза заметила какое-то движение на краю песчаной тучи.

— Большой удирает, ты, разиня, два удирают! — яростно зашипела она брату. — Держи их!

Янушек тоже заметил удирающую добычу. Не долго думая он бросил лопатку, выхватил из кустов замеченную там еще раньше драную ивовую корзину, благодаря которой ему в голову пришла поистине гениальная идея и, собрав все свои силы, зачерпнул из-под самого берега огромную кучу того, что подвернулось: песок, ил, какой-то мусор, корешки и наряду с этим двух удирающих раков. Поскольку Зигмунт уже вынул из воды тяжелую сетку и Янушеку теперь некуда было подгребать добычу, он поднапрягся и выкинул на берег свою корзину со всем добром. Вслед за корзиной полетела и сетка прямо под ноги Шпульке, которая нервно скакала у самой воды, размахивая двумя фонариками.

— Куда ты светишь, ни фига не видно! — рассердился выбравшийся из реки Зигмунт. — Кончай слепить!

— Эй, посвети-ка сюда! — отчаянно зашептал Янушек из-под противоположного берега. — Я лопатку потерял! Ой, черт, что-то тут под ногами... Никак ее не нащупаю!

Вконец изведшаяся Шпулька собиралась все сообщить, что волнуется она не только из-за раков. Есть и другие поводы. Что-то здесь происходит, из лесу доносятся какие-то шумы, треск, удары, вроде бы даже стоны, и она жутко боится! Но не успела она поделиться своими страхами, как Тереска, еще стоя в воде, дотянулась до своего фонарика и осветила их добычу. В сетке шевелились три огромных рака, а в куче грязи, наполовину вывалившейся из старой корзины, — два прямо-таки гигантских. Шпулька так восхитилась, что насмерть забыла о беспокоивших ее шумах.

— Давайте их водой обольем, чтобы очистить хоть немного, — предложила она, схватив второе ведро. — Погодите. Янушек, зачерпни воды!

Янушек все еще шуровал в реке, яростным шепотом требуя света. Шпулька подала ему ведерко и фонарик. С раков смыли ил, песок и прочий мусор, после чего Зигмунт осторожно посадил их в ведро. Тереска потребовала, чтобы брат немедленно вылез из воды — и без того всю добычу распугал. Янушек отмахивался от нее фонариком.

— Да погоди ты, — нетерпеливо шептал он. — Не морочь мне голову, у меня тут важное дело!

Лопатку он нашел быстро, а вместе с лопаткой и еще кое-что. На дне нащупал ногой что-то вроде небольшого камешка, но слишком гладкое и круглое, и к тому же очень легкое. Подняв вверх в одной руке фонарик, другой мальчишка шарил по дну, опустив голову в воду и зажмурив глаза. Нашарил массу разных вещей, в том числе и камешек, который и вытащил вместе с горстью песка и прочего мусора. Янушек выпрямился, разжал кулак и прополоскал свою находку, крепко держа ее двумя пальцами. В опускавшемся на дно песке что-то блеснуло. Янушек посветил туда. Маленький блестящий кружочек, заманчиво посверкивая, медленно тонул в воде. Заинтригованный этим сверканием, мальчишка кинул камешек на берег, а сам попытался схватить опускавшийся на дно кружок. Это ему удалось с третьей попытки. Направив луч фонарика в воду, чтобы проверить свои предположения насчет раков, он заметил в одном месте, между корнями деревьев, медленно шевелящиеся клешни.

Янушек выбрался из реки с лопатой, фонариком и полной горстью песку со всяким мусором, страшно довольный и гордый собой.

— Эй, что я вам скажу! — начал он торжественным шепотом. — Я знаю, где они прячутся! В таких норах под корнями. Надо им подсунуть под нос парочку лягушек, притаиться и ждать, пока вылезут! Они там все под корнями!

— Заткнись! Чего разорался! — прикрикнул на него Зигмунт. — Теперь вообще надо подождать, пока все уляжется. Лягушек им дадим, мне не жалко. Но пожалуй, они так скоро не вылезут. Уж слишком мы их переполошили.

— Давайте посидим молча, пусть думают, что нас нет, — предложила Тереска.

Склонившаяся над ведром Шпулька бормотала что-то о крапиве. Янушек присел на берегу и, опустив руку в воду, пытался сполоснуть свою бляшку. Зигмунт насадил новую лягушку на крючок и опустил удочку в реку.

— Все разбежались, — прошептал он озабоченно. — Слушайте, давайте удочки пока оставим и сходим погреемся у костра. А то у меня после этого купания зуб на зуб не попадает.

— Все оставим как есть, красть тут некому, — решила Тереска.

Янушек резко вскочил, открыл рот и выдавил из себя какой-то скрипящий звук, но этим и ограничился. Возражать он не стал, только поставил ведро с раками так, чтобы было видно с другого берега, внимательно огляделся и направился к палаткам.

Греясь у раскочегаренного костра, Янушек наконец смог внимательнее разглядеть свою находку.

— Эй, что я вам скажу! — воскликнул он вдруг, оживившись. — Я, кажется, что-то нашел! Блестит! Похоже на деньги!

— Ты что? — заинтересовалась Шпулька. — Никак два злотых нашел?

— На два злотых не похоже, какая-то старая обгрызенная монетка. Поглядите!

Мальчик протянул ближе к огню раскрытую ладонь, на которой лежал маленький, не очень правильной формы кружочек, отливающий темно-желтым светом. Тереска взяла его в руку.

— И правда, старая монета, — удивилась она. — Где это ты нашел, в реке?

— В реке, на дне, в песке.

Зигмунт взял у Терески кружочек, тщательно обтер о рукав свитера и взвесил на ладони. Подбросил пару раз, а затем уставился на него с внезапным интересом.

— А ну-ка посвети мне сюда! — потребовал он. — Вот так штука! Слушайте, да ведь это похоже на золото...

— Что?!! — воскликнул Янушек с непонятным для остальных ужасом. Вскрикнул и умолк, застыв на месте. Кажется, он понял... Ну, может, еще не до конца, но начал понемногу понимать.

— Провалиться мне на этом месте, золото! — убеждал Зигмунт. — На бронзу не похоже, медь бы вся позеленела. Тяжелое и блестит. А ведь в воде лежало.

Тереска схватила монетку и внимательно разглядывала ее, светя фонариком.

— Знаешь, а ты, пожалуй, прав, — констатировала она удивленно. — Похоже, что очень древнее. Что-то на нем вроде написано, но совсем стерлось, не разберешь.

— С одной стороны, похоже, крест... И в самом деле выглядит как золото!

— Вот, пожалуйста, нашел сокровища! — обрадовалась Шпулька. — Сплошное везение: и раки, и деньги. Настоящая речка с сокровищами!

Янушеку в голову полезли разные мысли, от которых ему становилось то жарко, то холодно.

— Тихо вы! — сердито зашипел он на остальных. — Нечего этим тут размахивать, как транспарантом на демонстрации! Дайте, я лучше спрячу!

— Подожди, дай еще посмотреть!

— Потом. Дома будешь смотреть сколько влезет, еще надоест. И вообще ничего особенного, ерунда всякая!

— Спятил ты, что ли? — удивилась Тереска, так как Янушек говорил очень странно, то повышая, то понижая голос. Получалось, что одни слова он выкрикивал во все горло, а другие едва шептал. — Чего орешь-то?

— Тихо! — гаркнул Янушек, что явно противоречило его собственным крикам. — И охота тебе со всяким мусором возиться! Там раки уже всех лягушек сожрали, а ты тут отвлекаешься по пустякам!

Шпулька вскочила со своего пенька.

— О Господи! Он прав! Раки!..

— С головой у него не все в порядке, но раки и в самом деле могли уже повылазить, — заметил Зигмунт, поднимаясь с места, не меньше Терески озадаченный странным поведением мальчика. — Надо проверить.