Крылья страха - Джуд Гаррисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему нет?
– Но мне нельзя будет здесь появляться. Ты справишься?
– Не волнуйся, Бен, все будет о'кей. И главное – ты сможешь заняться личными делами.
– Ну что ж, спасибо, старина! Но тебе придется потрудиться за двоих. Ничего, я обещаю, что это не бесплатно. Итак, решено! Принимайся за работу, Рэй, а я пока заберу свои вещи из стола.
Лэтхэм остался один в кабинете. Он подумал, что идея Пэйтона неплоха, и все еще может уладиться. Он прибрал на столе и вышел.
Перекусил в ресторанчике, выбрав на сей раз такой, где вряд ли мог столкнуться с кем-нибудь из знакомых.
Примерно в 13.30 он был на церемонии похорон. Окинул взглядом собравшихся. Народу пришло много. Дело-то нашумевшее. Заметил в толпе миссис Портер, Кэрол Стрит и Кэти Веб. Затем приблизился к гробу и взглянул на застывшее лицо.
Сердце сразу сжалось…
– Мистер Лэтхэм, – услышал он за спиной. – Вы можете сказать пару слов для газеты «Сентинел»?
– Другого момента нельзя было выбрать? – спросил он, поворачиваясь к журналисту.
– Я знаю. Извините. Мне сообщили в последний момент.
– Все равно, мне нечего сказать.
– Но, может быть, позже, мистер Лэтхэм?
– Ладно, посмотрим.
– Спасибо. Хочу предупредить: эти бандиты из «Глобуса» решили устроить вам ловушку. Будьте начеку.
Журналист быстро отошел – прежде, чем Лэтхэм мог расспросить подробнее. Да он и не успел бы. Репортер из «Глобуса» уже бежал к нему, крича:
– Лэтхэм! Один снимок над гробом жертвы! Вы можете даже всплакнуть!
Лэтхэм повернулся – четко, будто отрабатывая боевой прием. Целился в нос. И не промахнулся. Удар был страшен. Почувствовал, как хрустнула кость под его фалангами. Из перебитого носа репортера брызнула кровь. И тут же раздались характерные щелчки затвора фотоаппарата. Щелк! Вспышка. Щелк!
Ведь его даже предупредили! Ну, что же делать! Ловушка сработала, и он в нее попался. Еще раз. Какой уже по счету?
VIII
Лэтхэм бродил по своей квартире из угла в угол, не зная, чем заняться. Помыл посуду, прибрал кровать. И все Время думал о Лоре. Как она – одна, без него. Трудно ли ей? Он тосковал и старался хоть чем-нибудь отвлечься от грустных мыслей.
Шесть часов. Скоро появятся в киосках вечерние выпуски газет, и нужно спуститься и купить их, чтобы знать, как развивается война, объявленная ему таинственным и зловещим противником. Да провались они! И так ясно можно себе представить. Особенно страницы «Глобуса». Зря он ударил репортеришку. Это все равно, что напасть на полицейского. Живьем не уйдешь.
Но теперь поздно. И надо успокоиться. Подумаешь, фотография в газете! Газеты для того и печатают, чтобы помещать в них фотографии. Не он первый, не он последний, кого дружно втаптывают в грязь. Все проходит. Нужно уметь ждать. Как только снимки и статьи перестают появляться, интерес публики к чьей-то личности проходит в двадцать четыре часа.
Лэтхэм оделся очень тщательно. Пусть ему плохо и тяжело, но нельзя все показывать наружу. К тому же, вдруг он встретит Лору? Она должна вернуться к нему. Но не из жалости! Это было бы невыносимо.
Бен прошел мимо шести киосков с газетами. «Да что я – трус? Или идиот?» – сказал он сам себе, остановившись у седьмого. И решительно купил по одному экземпляру всех вечерних изданий.
С большим пакетом под мышкой он направился в ближайший ресторан, где уселся за столик у окна и попросил коктейль. Затем развернул первую газету. Ею оказалась «Сентинел». Не веря своим глазам, он уставился на страницу. Ни фото, ни статьи. Только на третьей полосе несколько строчек о похоронах Джейн, да о том, что полиция ищет преступника. Подписано: Джери Мэйд, видимо, тот журналист, что подходил к нему. И все.
Лэтхэм вздохнул облегченно. Принесли коктейль, и он заказал хороший ужин. Официант удалился, и Бен быстро пролистал две другие газеты. То же самое. Похоже, что солидной прессе поднадоело уже трепать его имя.
Он взял «Глобус». Так сказать «на закуску» и понимая, какой вкус будет у этой газеты.
Можно готовить себя к ударам судьбы, но получаешь их все равно «под дых». Знакомый ужас накатил на него холодной волной.
Фотография занимала почти две трети первой полосы.
Трэп в падении, с окровавленным носом. На заднем плане – гроб с телом Джейн. Композиция продумана до мелочей. Ее центром, естественно, было лицо Лэтхэма, такое злобное и страшное, что у зрителя почти не оставалось сомнений: перед ним либо убийца, либо затравленный и опасный зверь.
В ярости он сложил газету и украдкой оглянулся. Какая-то толстая дама внимательно смотрела на него. И Бен повел себя, как дурак. Ведь это еще не означало, что она, его узнала. Однако, положив пять долларов на стол, Лэтхэм встал и направился к двери. Официант забеспокоился, но, увидев деньги, пожал плечами. Он насмотрелся уже на всяких чудаков, которых полно в большом городе. Не хочешь есть, твое дело. Главное – заплати. И он бросился на кухню, чтобы отменить заказ: пять долларов всегда пригодятся.
Лэтхэм с трудом поймал свободное такси и дал свой адрес. Как никогда ему хотелось сейчас очутиться дома, среди родных стен, чтобы никто его не видел.
Он так надеялся, что Лора уже ждет его. Но, открывая дверь, чувствовал, что входит в пустую квартиру. Если она увидит сегодняшний «Глобус», то, пожалуй, подумает о разводе. Это понятно. И он не винил ее.
Бен бросил на стул шляпу, плащ и пиджак, прошел на кухню и налил себе полный стакан виски. С этим «лекарством» он протащился в зал и, от нечего делать, включил телевизор.
«…Я утверждал и продолжаю утверждать, – говорил о экрана седой мужчина. – Меня пытаются опорочить. Я стал жертвой гнусных лжецов, которым выгодно, чтобы я убрался…»
Передача велась из студии, и на стене висел плакат о надписью: «Джон Ханер, кандидат в сенаторы». Кандидат продолжал:
«…Мои противники пользуются грязными методами, выставляя в нужном свете факты, сами по себе незначительные и банальные…»
Лэтхэм выключил телевизор. У выступавшего было честное открытое лицо, и хотелось ему верить, но Бен не знал, что делать со своими проблемами. Он встал, подошел к телефону и набрал номер Линдсела. Ответил слуга, сказав, что хозяина нет дома, и неизвестно, когда он вернется. Только повесил трубку, как телефон зазвонил. Это была Агнесса Петерс.
– Извините меня, мистер Лэтхэм, – просипела она. – Хотела сообщить, что вам звонила какая-то женщина. Три раза. Я только успела вернуться с похорон: Мистера Пэйтона нет, и я…
– Женщина? Это…
– Нет, не жена. Она не назвалась. Сказала, что это не важно.
– Так какого дьявола? – зарычал он.
– Но я думаю, что это важно. Я чувствую. И у нее такой милый голос…
Лэтхэм задумался.
– Хорошо, спасибо, Агнесса.
– Вы не хотите знать как идет дело в фирме, мистер Лэтхэм?
Такой легкий укол.
– А идет оно все в ж…, – сказал он и повесил трубку. Конечно! Это Кэти Веб! Надо заехать к ней. Может, старушка вспомнила важную деталь. И улыбнулся. «Такой милый голос».
IX
Бен взял такси, но вся поездка до 64-й улицы была сущей пыткой. Даже в машине мерещились устремленные на него взгляды. Казалось, что люди на улице узнают его и думают: вот он – убийца. Эта мысль преследовала неотвязно.
Почти бегом промчался он по коридору и нажал кнопку звонка. Дверь открылась, но вместо Кэти Веб на пороге стоял какой-то мужчина и приветливо улыбался.
Красота его была просто пугающей. Высокий, широкоплечий, выбритый очень гладко и с явными следами косметики на щеках. В лице его крылся и легкий диссонанс. Решительный подбородок – и чувственные капризные губы. Суровые морщины – и обворожительные ямочки. На нем были узкие желтые брюки, малиновый пиджак и дамские туфли. На руке поблескивал золотой браслет.
– Мистер Лэтхэм, если не ошибаюсь? – произнес он.
– Совершенно верно. А мисс Веб дома?
– Она работает сегодня вечером.
– Но она, кажется, звонила мне.
– Извините, я не в курсе. Меня зовут Алан Форбс.
Я ее племянник.
– А-а… Не знал, что у нее есть родственники.
– Тетя мне говорила о вас, и, должен сказать, она права – вы совсем не похожи на человека, который… Которого все газеты обвиняют в том, что…
– Что он соблазнитель и убийца. Смею заверить – я ни тот и ни другой.
Форбс слегка улыбнулся и провел Лэтхэма в гостиную.
– Когда вернется мисс Веб?
– После десяти. Она всегда уходит с работы последней. Он откровенно рассматривал Бена.
– Ого! Ждать долго, – сказал тот, глянув на часы.
– Если не возражаете, мы можем прогуляться немного и выпить по стаканчику, – предложил Форбс. – Да и перекусить чуть-чуть. Я-то почти не ем. Нужно следить за фигурой.
«Какой-никакой, а компаньон», – подумал Лэтхэм и согласился. Когда они выходили, Бен заметил у Форбса на ногтях блестки лака. Недоуменно пожал плечами: «Это уже слишком».
По пути они разговорились. Форбс хотел показаться собеседнику эдаким утонченным и независимым.
