Шеф-повар Александр Красовский 2 (СИ) - Санфиров Александр

Что это рожа у тебя такая довольная? — поинтересовался сосед, когда я с пакетом всяческой снеди ввалился в квартиру. — Никак подарков надарили?

— Хм, ну не буду же объяснять, что, наконец, избавился от возможных неприятностей с хранением денег в машине, — подумал я.

— Ну, моя бабушка считает, что, несмотря на профессию, кормят меня плохо, поэтому снабжает доппитанием, в основном молочным, так, что чего мне быть недовольным, сщас вот сметанки полопаем, — сообщил я Семенихину и, подойдя к холодильнику, начал выкладывать в негосыры, молоко, сметану и прочие деликатесы с молокозавода Тойво Пеккарайнена.

— Неплохо, однако! — уже за ужином оценил Толик яства от Пеккарайнена. — Я, кстати, в такой упаковке здесь сыров еще не встречал.

— Наверно, его продукция вся в Иоэнсуу расходится, и смысла не возить в Хельсинки, — предположил я.

— Наверно, — согласно мотнул головой Семенихин, намазывая толстым слоем желтое масло на белый ноздреватый хлеб, слегка пахнущий дрожжами.

— Эх, благодать! — вздохнул он, умяв полбуханки хлеба с маслом и сыром и запив все это кружкой кофе. — Хорошо финны живут. Мне перед отъездом письмо от сестры из Иваново пришло, так она писала, что сливочное масло у них в магазинах пропало.

— Э, дружок, я в такие игры не играю, — подумалось мне. — В Союзе, на кухне я бы такой разговор поддержал, а здесь на фиг надо. Слишком разговорчивые индивидуумы у нас быстро домой возвращаются.

— А я в Петрозаводске, совсем недавно перед отъездом заходил в магазин, так на прилавке лежало масло нашего молокозавода, соленое, несоленое, шоколадное и Вологодское, и никаких очередей, — сообщил я, как бы между делом.

Самое интересное, что нисколько не сочинял. Если с мясом у нас начались проблемы с началом семидесятых годов, то масло периодически стало пропадать только в начале восьмидесятых. Ну, а с середины восьмидесятых, как только к власти пришел известный комбайнер, пропало абсолютно всё и даже водка. А к перестройке по талонам продавалась и перловка.

Толян мне явно не поверил, но промолчал, видимо понял, что не тот разговор завел.

До Нового года, Ритта приехала ко мне один раз, привезла опять сумку молочки. Она подгадала к моему выходному, поэтому нам никто не мешал обсуждать все, что угодно. Но старушка всерьез приняла мое предупреждение об осторожности, и все время посматривала на стены комнаты, как бы выискивая место, где спрятаны микрофоны Кагебэ.

Поэтому разговор о деньгах она завела только, когда я вышел проводить ее к машине.

— Алекс, мне пришлось поднять старые связи, чтобы выполнить твою просьбу, и обменять твои деньги на доллары, — задумчиво улыбнулась бабуля. — Посоветовалась со знающими людьми и решила счет не открывать. Тебе ведь огласка не нужна, и вопросы могут возникнуть у налоговиков. Так, что все деньги тридцать девять тысяч долларов положены на хранение в ячейку в Дойче банке. Никто, кроме нас не знает, что там хранится. Я арендовала ее на твое имя. Вот, смотри, сколько пришлось потратить из твоих денег.

Тут Ритта протянула мне листок, где каллиграфическим почерком были выписаны все ее расходы по этому делу.

Когда я, не читая, машинально сунул бумагу в карман, бабушка воскликнула.

— Алекс! Я дала тебе этот листок, чтобы ты его прочитал и уничтожил, а не убирал в карман. У вас в стране очень сильная спецслужба. Мы с Армасом недавно фильм смотрели о Джеймсе Бонде, так даже тот с трудом убежал от них. Немедленно достань и прочитай, сразу отдашь мне, я увезу домой и сожгу.

Мысленно я посмеялся. Ритта уже художественный фильм воспринимает, как реальность.

Пришлось, чтобы не волновать пожилого человека, хотя с моей точки зрения она вполне себе молодежь, даже семидесяти лет не исполнилось, внимательно ознакомиться с расходами и доходами, после чего листок отдал Ритте, а взамен получил ключик от сейфа.

— Ну, и где мне этот ключик хранить? — сразу озаботился я этой проблемой. — Ладно, пока я в Финляндии, можно спрятать его в машине. В Союзе такой номер не пройдет. Машину могут украсть, ограбить и прочее. Ну, бог с ним, приеду домой, тогда буду разбираться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Проводив Ритту, я ушел домой. Вроде бы на улице было не слишком холодно, но я капитально продрог.

Сняв куртку и оставшись в толстом свитере, я поставил чайник. Выпив вприкуску чашку крепчайшего чая, глянул на часы. До прихода соседа оставалось еще немало времени. Но организм чего-то требовал.

— Выпить что ли, ради такого события? — подумал я и полез под кровать, где в чемодане сиротливо лежала бутылка Столичной.

Но пить одному оказалось не в кайф, поэтому, дернув рюмашку, я занялся приготовлением ужина.

— Вот это да! Чего празднуем? — воскликнул Толик, зайдя в дверь. — Чувствую, пахнет вкуснятиной!

— Ритта приезжала, опять всякого навезла, — объяснил я причины праздника. — Давай раздевайся и к столу, будем дегустировать Столичную.

— Ни фигасе! Бутылку не пожалел! — удивленно протянул сосед. — Ну, ты даешь, столько марок пролетело зря. Хотя тебе чего беспокоиться, у тебя родня есть, не то, что у меня, сироты казанского.

— Ладно, ладно, хорош прикидываться сиротинушкой, у тебя родни, как у дурака фантиков, — ответил я и первым уселся за стол, подавая пример напарнику.

Так, то оно так, — вздохнул Семенихин. — только моя родня в Москве, да в Иваново, а твоя тут под боком.

После этих слов мы молча посмотрели друг на друга, улыбнулись и больше скользких тем не касались. Допив бутылку, перебазировались в комнату Толика, где он, усевшись за мольбертом, начал объяснять мне особенности сервировки стола в зависимости от цели встречи, времени дня и прочего.

— Скажи-ка мне Александр, какая вилка должна лежать справа от тарелки? — спросил он, смешивая краски на палитре.

Мысленно я усмехнулся. Толик задавал вопросы нечестно. Скажите, где в Советском Союзе в это время подавали устриц? Практически нигде. И я вполне мог не знать, что единственная вилка, лежащая справа нужна для устриц.

— Ишь, ты! знаешь, оказывается! — воскликнул напарник, после того, как я ему сообщил правильный ответ. — Интересно, получается, недавно вылез из своего медвежьего угла и уже в курсе, как устриц едят. Я, к примеру, о твоей Карелии только здесь и узнал. Мне, когда сказали, что напарник у меня оттуда, так я сначала на Корею подумал, удивился еще, что с корейцем работать придется. Даже обрадовался, раскатал губу, что ты меня в корейской кухне подтянешь, а то я в ней не в зуб ногой. Только морковку по-корейски умею делать.

— Значит, корейских блюд ты вообще не видел, — сочувственно сообщил я. — В Корее о твоей морковке никто знать не знает.

— Это как? — удивился собеседник.

— Да очень просто, придумали её не так давно корейцы, живущие в Средней Азии. Скучали по своей любимой кимчи, а пекинской капусты у них не имелось, вот и заменили её морковкой, а специи чесноком. Так, что её скорее надо советской назвать, или среднеазиатской.

— Ха-ха-ха, — засмеялся Толик. — В Москве в одном кабаке, названия не скажу, когда подают эту морковь, то намекают, что только у них она настоящая, потому, что её повар из Пхеньяна делает. Во врут, окаянные!

А чего ты там о кимчи говорил, или как её там?

Пришлось объяснять ему, что такое кимчи и с чем оно естся. Я, правда, не мог его есть вообще. Казалось, что во рту жгучая, кислая бомба. Чтобы привыкнуть к корейской еде, надо жить в Корее с детства.

Тем не менее, Толик достал толстый блокнот и в него аккуратно переписал рецепт кимчи. Ну, насколько я его помнил. Вполне мог перепутать пару пряностей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Увы, сегодня только седьмое декабря 1975 года и об Интернете можно только мечтать. Сейчас самый полный список рецептов в стране, это книга о вкусной и здоровой пище. И только в таких толстых блокнотах, как у Толи имеется море информации, чем питаются наши высшие партийные руководители и прочие небожители.

Нет, если придти в большую библиотеку, чтобы найти интересный рецепт, это вполне можно сделать. Только времени на это придется потратить в сотни раз больше, чем навести курсор и просто щелкнуть кнопкой мышки.