Шеф-повар Александр Красовский 2 (СИ) - Санфиров Александр

Напарник действительно не смог держать язык за зубами, поэтому ближе к обеду меня вызвал к себе Никодимов.

— Заходи, присаживайся, — такими словами встретил меня наш главный кегебешник. — Ну, рассказывай, что там у тебя произошло, твоя старушка дала дуба, говорят?

— Да, Ритта Пеккарайнен вместе с мужем погибли в аварии.

— Сочувствую, — сообщил Никодимов, хотя сочувствия в его глазах не было ни капли. — Ну, и кто к тебе вчера приезжал, давай, не тяни, рассказывай, что тебя понукать нужно. Ты должен был сразу ко мне придти и все сам доложить внятно и понятно.

— Так я ничего и не скрываю, приезжал вчера брат ее мужа Тойво Пеккарайнен с приятелем. Рассказал мне об аварии, и что Ритта завещала мне всю свою собственность.

— Ого, — воскликнул Никодимов. — И, что же она тебе оставила?

— Дом в Йоэнсуу, и кафе тоже в отдельном здании. Кроме того, деньги на счету, чтобы заплатить налог за наследство.

— Хм, неплохо, неплохо, — проговорил собеседник, постукивая карандашом по столу. — А чего же она этому Тойво ничего не завещала?

— Понятия не имею, возможно, не видела смысла, Тойво фермер, в собственности у него молокозавод, детей нет, ему бы со своими проблемами справиться.

— Ясненько, — протянул Никодимов, — Ну, что же неплохо, стране валюта нужна. Значит так, с сегодняшнего дня ты живешь в посольстве, никуда не выходишь, вещи твои из квартиры сюда привезем.

Как только появился возможность, отправим тебя домой, а твоим завещанием займется консульский отдел. Там такие зубры сидят, сделают все, комар носа не подточит.

Не переживай, — добавил он, заметив мою озадаченную физиономию, — все будет в порядке, подпишешь доверенность на ведение наследственного дела и поедешь в Союз, как наследство оформят, деньги тебе выдадут уже дома, сам понимаешь, получишь все чеками Внешторгбанка. У нас никого не обижают. А валюта нужна нашей стране, ты же комсомолец, должен все понимать.

— Ни хрена себе! — возмущенно думал я. — Как быстро меня взяли под колпак, значит, все мое наследство получат, продадут, денежки захапает родная страна, а мне выдадут чеки, мол, покупай все, что пожелаешь, ни в чем себе не отказывай. Блин! Что же делать?

Меня же теперь будут пасти, хрен сбежишь. Короче, Саня, решайся, или уходишь сейчас, или едешь домой и ждешь у моря погоды. Ладно, сейчас слегка поиграю в дурака, не устраивать же драку с Никодимовым.

— Хорошо, Сергей Геннадиевич, я все понял, вы отлично все объяснили, а то я даже не знал, с какого конца за эти дела браться. Дел с наследством никогда не имел. Ладно, в Союз, так в Союз, и так осталось немного. Я уже дни считал, когда домой поеду.

Никодимов после моих слов явно расслабился.

— Ладно, иди, работай, да и мне надо делами заниматься. Глава 5

Я, не торопясь, спустился на первый этаж и зашел в столовую. Поздоровался с парой завтракающих охранников только, что сменившихся с дежурства и зашел на кухню.

— Ага, наконец, то появился! — обрадовался Толик. — Давай, займись делом, а то я тут напрочь зашился один.

Я машинально помешивал суп в большой кастрюле и буквально кожей ощущал, как уходит время.

— Что делать, что делать? — молотом отдавалась в голове назойливая мысль.

Ближе к двенадцати часам, наконец, решился.

— Толик, я выйду на улицу, минут на пятнадцать, что-то голова побаливать начала.

— Напарник, сосредоточенно украшавший очередной торт, согласно мотнул головой.

— Иди, можешь даже на двадцать, у нас вроде все готово.

Когда я вышел из дверей посольства, один из охранников лениво спросил.

— Санек, куда это ты собрался, кто нас обедом накормит?

Я улыбнулся.

— Не волнуйтесь, обед будет по расписанию. А я прогуляюсь немного, видимо, перегрелся у плиты.

В душе я ликовал.

— Никодимов, ты мудак! Спасибо, что охрану не предупредил.

Медленно прогуливаясь, я свернул за ближайший поворот и стал крутить головой в поисках такси.

На мое счастье желтая машина уже двигалась навстречу мне.

Пожилой финн, сидевший за рулем, услышав адрес, лишь легким движением бровей выразил свое недоумение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Действительно, по финским понятиям взять такси, чтобы доехать туда, куда можно дойти за двадцать минут прогулочным шагом — это нонсенс.

Но клиент платит и он всегда прав.

Через пять минут я уже заходил в квартиру, где прожил почти полтора года.

Торопливо собрал вещи в рюкзак, проверил документы и понесся вниз по лестнице к своей машине.

Побросав вещи в багажник, уселся в кабину. Волга завелась с полтыка, немного прогрев двигатель, я выехал со двора и направился в Дойче-банк.

В помещение банка, суеты не наблюдалось. Посетителей тоже. Поэтому я сразу обратился к бездельничающему клерку.

Узнав о моем желании кое-что, забрать из хранимых в сейфе вещей, тот внимательно прочитал заграничный паспорт, удостоверился в наличии ключа и вызвал еще одного служащего.

Вместес ним, мы спустились в подвальный этаж здания и, пройдя пост охраны и две бронированные двери, оказались в большой комнате, стены которой были закрыты сотнями сейфовых дверок.

Пожилой усатый финн подвел меня к нужной ячейке, и мы с ним вставили два ключа в замочные скважины.

Дверца открылась, после чего мой спутник покинул помещение, давая мне возможность разобраться со своими финансами.

Не знаю, кто обменивал Ритте деньги, но это точно был не банкир, Стодолларовых купюр практически не имелось, в основном в пачках были двадцатки и десятки, притом разной степени потертости. Оттого и кучка казалась довольно внушительной.

Кроме денег в сейфе лежал еще небольшой сверток. Развернув его, я увидел, что там лежат часы с массивным золотым браслетом. В коротенькой записке, лежащей там же, Ритта объясняла, что это часы ее деда, и она оставляет их мне, как единственному наследнику рода.

Часы, как и большую часть финансов, я оставил на месте. Кто знает, как у меня все сложится, пусть денежки полежат еще немного в безопасности.

Поднявшись в офис из хранилища, я попросил обменять пять тысяч долларов на марки.

Собственно, мне уже было плевать на секретность все равно, если кто-то и узнает, хуже, чем есть уже не будет.

Доллары мне обменяли мгновенно, зато марки я получил новенькие, еще пахнущие типографской краской.

Рассовав деньги по карманам, я вышел из банка и поехал к ближайшей почте, пока никто не хватился, надо было заказать телефонный разговор с братом или мамой, как получится, но лучше с братом.

Паша Красовский в это время был занят. Очень занят. День у него сегодня начался неплохо. Когда их группа собралась к одиннадцати часам в аудитории, к ним зашла расстроенная преподавательница с кафедры госпитальной терапии.

— Ребятки, — обратилась она к студентам. — Вы уж извините, так получилось, что меня отправляют в командировку. Поэтому придется вам сегодня заниматься самостоятельно. Но вы люди взрослые, шестой курс, как никак, и я на вас надеюсь.

Радостные медики дружно заверили Тамару Викторовну, что непременно посвятят всё занятие учебе.

Когда женщина закрыла за собой дверь, в аудитории раздались восторженные вопли и шум сборов.

Их прервал строгий голос старосты Машки Парамоновой.

— Ребята, не разбегаемся, вы не забыли, сегодня у нас два дня рождения и кто-то обещал устроить девочкам праздник перед восьмым марта.

— Сегодня еще только четвертое, — раздался голос Мишки Тараканова.

— Все нормалек, — вмешался Красовский. — Сейчас мы с Михой сбегаем в магазин за винищем, а девочки дуйте в столовую, там сегодня котлеты и салатики из квашеной капусты, самая та закусь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Через полчаса в аудиторию, где на столе уже стояли тарелки с салатом, холодцом и котлетами, ворвались два запыхавшихся парня. В руках у одного звякала внушительная сумка с бутылками, а у другого два букета мимоз, типа веник.

Как всегда, первые тосты звучали, сковано, но по мере принятия внутрь спиртного атмосфера в аудитории становилась свободней. Девчонки раскраснелись и сами спокойно травили анекдоты, которые бы в трезвом виде никогда бы не рассказали.