Поверь в свою счастливую звезду - Наталья Витальевна Олейникова

а когда она все-таки пришла в его отсутствие, то кинулся душить ее. Обращаться в милицию она не стала только из жалости ко мне, хотя я сейчас думаю, что может, и надо было. Мне порой казалось, что у него не все в порядке с головой, особенно пьяный он совершал абсолютно неадекватные поступки.

С Олей мы стали видеться тайно, я заходила к ней по дороге на работу или с работы, или она приходила ко мне на работу. Вскоре она продала свою хатку за бесценок, потому что в ней жить стало опасно – вот-вот потолок рухнет на голову, и уехала к своей маме в другой район, за 200 километров от нас. С ее отъездом исчез последний лучик надежды в моей беспросветной жизни. Так и не знала, что делать и на что решиться. Если бы хоть кто-нибудь позарился на моего красавца Васю, была бы очень рада. Но желающих не находилось. Если мне всегда жизнь с ним медом не казалась, то сейчас стала вообще не выносима.

Но я знаю точно и всегда верю в то, что жизнь приносит нам неожиданные сюрпризы. Мой брат собрался уезжать жить в Канаду, и пригласил меня с младшим сыном приехать в Ташкент попрощаться с ним, полностью оплатив нам билеты на самолет. Только с Владиком, потому что ему по малолетству нужен был еще детский билет, а Егору уже взрослый. Мы поехали. Это было, конечно, не решение проблемы для меня, но хотя бы какая-то отсрочка, возможность отдохнуть и хотя бы две недели не видеть милого муженька. Свадебный сезон еще не начался, на работе мне дали отпуск, тем более что у меня были не использованы отпуска за два предыдущих года, и мы поехали.

Все родные сразу обратили внимание на мой потухший взгляд и отсутствие интереса к чему-либо. Друзья приглашали меня в гости, мама тащила на базар купить новый костюм, брат с женой показывали новые модели свадебных платьев, но мне ничего не хотелось и ничего не радовало.

Тогда даже моя мама, которая всегда говорила, что развод – это плохо, надо терпеть, и мальчикам нужен отец, теперь посоветовала бросить все и уходить на квартиру. Я сама думала об этом давно, но, кроме того, что квартиру трудно найти, нужно еще чем-то за нее платить, причем нужна предоплата сразу за несколько месяцев. Но и этот вопрос решился: брат подарил мне двести долларов на предоплату, тем более, что у меня был день рожденья как раз в период нахождения в Ташкенте.

Конечно, все это было только легко сказать. Выполнение этого плана требовало неимоверных душевных сил. Мне пришлось столкнуться и с непониманием собственных детей, и с потоками лжи и клеветы в свой адрес, и с осуждением некоторых знакомых и соседей. Но все-таки это был шанс, реальный шанс изменить свою жизнь к лучшему, как операция для тяжело больного человека. Больно, тяжело, но без этого просто не выжить.

Вернувшись домой, спрятала деньги в надежное место и приступила к выполнению своего нелегкого плана. Я нашла съемную квартиру, которая устраивала меня по всем показателям: не далеко от центра, с ванной и горячей водой (как же я по всему этому соскучилась!), с телефоном, с мебелью. Во избежание обмана я заплатила предоплату хозяину в присутствии двух своих приятельниц и взяла с него расписку. Разумеется, это все происходило втайне от мужа. Был назначен день икс, я договорилась на работе с водителем служебной машины перевезти мой скромный скарб. Детям я сказала о том, что мы с ними уходим, заранее. Старшему было все равно, младший очень переживал, но оба меня не выдали.

И вот настало утро решающего дня. За два часа до приезда машины я сказала мужу, что ухожу от него. И, поскольку Василий часто вел себя неадекватно, то я ожидала любой реакции: от потока слез до нападения на меня с топором. И на этот случай моя подруга сидела в кустах и наблюдала за домом. Но эффект неожиданности дал свой результат: он то ли не поверил до конца, что такое возможно, то ли просто не решил еще, как на это реагировать, но повернулся и ушел куда-то, а я стремительно начала собирать вещи. За час мы перевезли все вещи на новое место жительство. Я очень спешила, чтобы муж не успел вернуться и затеять расправу, поэтому забыла кое-какие вещи, которые после он отдать отказался. Особенно жалко было альбом с фотографиями детей.

На новом месте я чувствовала себя гораздо увереннее. В квартире была железная дверь, на окнах решетки, и телефон, по которому можно позвонить 02. Квартира была трехкомнатная: в одной комнате были сложены вещи хозяев, в другой я расставила свадебные платья для проката, а в третьей спали мы. Еще была большая кухня, на ней мы даже гостей потом принимали. На кухне стоял диван-малютка, на котором мы спали с Владиком зимой в особенно холодные дни. В большой комнате все тепло выдувало нашими шквальными ветрами, и было невыносимо холодно.

В первый день все было тихо. Реакция Василия последовала на другой день к вечеру. Адрес он узнал, наверно, от кого-то из детей, и вечером нарисовался. Упал на колени, целовал нательный крест и клялся, что все понял и никогда не повторит своих ошибок. Меня этими дешевыми эффектами было не пронять, но на детей они подействовали очень сильно. Почувствовав, что симпатии детей склоняются в его пользу, он решил развить успех:

– Возвращайся хотя бы ради детей. Другие женщины ради детей все терпят, дети – это главное для нас, мы ради них живем.

– Нет уж, говорю. Хотя я детей тоже люблю, и именно ради них терпела столько лет все твои выходки, но им сейчас одному 15 лет, другому 11. Еще два-три года, и у них будет своя жизнь: они поедут учиться, уйдут в армию, женятся. А у меня жизнь тоже одна. И я не хочу, чтобы ты даже приближался ко мне. Я не буду судиться с тобой за твою великую хату – кучу глины, и можешь подавиться своими алиментами.

И я выразительно открыла перед ним входную дверь. Егор кинулся следом:

– Я пойду с папой!

Владик смотрел на меня исподлобья.

– Мама, почему ты не хочешь дать папе шанс?

Как мне было объяснить сыну, что все свои шансы он давно исчерпал?

Егор так и остался жить с отцом. Со мной он избегал всяких объяснений на эту тему, стал прогуливать школу, грубить учителям,