Шекспир – Пушкин – Булгаков - Владимир Козарецкий

В.К.: А что в "Мальтийском еврее"?

А.Б.: Если исходить из общепринятого прочтения "Мальтийского еврея", антисемитизм Марло не вызывает сомнения. Однако в общем метасюжете этого произведения имеет место апологетика Варравы, который свою дочь, принявшую христианство, не убивал и монахинь не травил; все преступления совершил маскирующийся рассказчик. "Венецианский купец" Шекспира не просто схож по фабуле с "Мальтийским евреем": у них, как у мениппей, совершенно аналогичная конструкция: Шейлок – вовсе не злодей, каким его выводит рассказчик, он жертва оговора со стороны мерзавца-рассказчика.

Таким образом, из сравнительного анализа названных произведений следует:

1) эти произведения, увидевшие свет под именами Кристофера Марло и Уильяма Шекспира, созданы одним человеком;

2) их автор – Кристофер Марло;

3) в 1602 году, на момент регистрации "Гамлета", Марло был еще жив.

В.К.: Похоже, что вся совокупность ваших аргументов не оставляет места для возражений – хотя мне в таком случае и непонятно, какую роль в истории шекспировского псевдонима сыграла чета Рэтлендов. До знакомства с вашими взглядами я был убежден, что именно И.Гилилову в "Тайне Великого Феникса" удалось "расшифровать" Шекспира.

А.Б.: О Рэтлендах, если у нас останется "время и место", мы еще поговорим. В дальнейшем я буду опираться на данные, собранные и опубликованные не только "марловианцами", но и "бэконианцами" и "рэтлендианцами", ибо и те, и другие, и третьи нашли убедительные доказательства причастности своих кандидатов к псевдониму "Шекспир"; но главным в этом несомненно коллективном псевдониме был все-таки Кристофер Марло, который, так же, как и Френсис Бэкон, был… сыном королевы Елизаветы.

В.К.: Что, есть "прямые улики"?

А.Б.: Ну, если бы были "прямые улики", не было бы и предмета для нашего разговора. А вот косвенных улик – более чем достаточно, причем по ним очень хорошо видно, что прямых и быть не могло, настолько тщательно они уничтожались; это проливает свет и на строгость сохранения тайны псевдонима "Шекспир" – на государственном уровне. Стоило просочиться любым крохам информации о ней, как Тайный Совет мгновенно наказывал виновного, вплоть до тюрьмы и смерти, – и на то были весьма серьезные причины.

Елизавета была дочерью Анны Болейн и – формально – дочерью Генриха VIII, хотя на самом деле он не был ее отцом, поскольку все его дети, и до Елизаветы, и после нее, в отличие от нее страдали врожденным сифилисом (Генрих VIII женился на Анне Болейн, когда она уже ждала ребенка). Взойдя на престол в 1558 году, она стала усиленно укреплять позиции протестантизма в стране, чем навлекла на себя гнев папского престола и большинства монархий Европы, до самой ее смерти интриговавших против нее. Она не преследовала католиков и принимала их на службу, чем добилась спокойствия в стране. Чтобы не повторить ошибку своей предшественницы, Марии Тюдор, озвучившей имя своего наследника (лизоблюды мгновенно переметнулись к Елизавете), Елизавета до конца жизни так и не назвала своего преемника. На требование парламента выйти замуж и родить наследника она заявила, что замужем за Англией и останется королевой-девственницей. При этом она полюбила – на всю жизнь, вплоть до его смерти в 1588 году – Роберта Дадли, графа Лестера, якобы тайно обвенчалась с ним и родила от него несколько детей. По некоторым данным от разных отцов у нее было пятеро детей, из них одна или две девочки; сохранился портрет, где Елизавета изображена в характерной для беременной женщины одежде, есть портрет, где она изображена с ребенком, и портрет, где рядом с ней двое детей.

По всей стране снимались католические изображения Девы Марии и заменялись портретами Елизаветы, на которых черты лица изображались в соответствии с официально канонизированной маской. При такой канонизации целомудренный имидж королевы необходимо было надежно защитить от любых случайностей – тем более что папский престол настаивал на нелегитимности брака Генриха VIII с Анной Болейн и подвергал сомнению (и не без оснований) его отцовство по отношению к Елизавете; Тайный Совет тщательно следил за тем, чтобы имидж королевы-девственницы не был подпорчен.

ТАЙНЫЙ СЫН КОРОЛЕВЫ-ДЕВСТВЕННИЦЫ

В.К.: Неужели возможно было сохранить рождение нескольких детей в тайне?

А.Б.: В узком кругу утаить это было невозможно, но это было и неважно. Задача Тайного совета заключалась в том, чтобы не допустить утечки информации в прессу и за границу: любые улики уничтожались, свидетели держали рот на замке, опасаясь тюрьмы или физического уничтожения. Все ее дети регистрировались под чужими именами и фактически не могли претендовать на престол. На примере Кристофера Марло можно представить себе, как происходила такая регистрация. В донесении своему монарху 11 апреля 1564 года посол Испании при английском дворе докладывал, что королева Елизавета выезжает в Уорвик (замок Дадли), чтобы "разрешиться от последствия неблагопристойного поведения". По современному календарю рождение ребенка имело место скорее всего в конце апреля, а не в конце февраля, как задокументировано рождение Марло. (Кстати, Уорвик расположен на берегу Эйвона, того самого, на котором стоит и Стратфорд; отсюда и "Эйвонский лебедь" посвящения Бена Джонсона в шекспировском Большом фолио.) В этом же году Роберт Дадли был возведен в графское достоинство, а его шурин Генри Сидни стал кавалером Ордена Подвязки.

В.К.: Это был первый ребенок Елизаветы?

А.Б.: Нет, к этому времени у Марло могло быть уже по крайней мере два брата: один из них, старше на 10 лет, сын от тайной связи Елизаветы с королем Испании Филиппом II, и второй – на три года старше, – Френсис Бэкон, в регистрации рождения которого тоже обнаружено немало "странностей".

Для регистрации тайнорожденного нужен был ребенок, родившийся примерно в то же время и вскоре умерший; необходимо было, чтобы его рождение зарегистрировали, а смерть – не успели. Нужно было уговорить родителей ребенка отказаться от регистрации смерти или захоронить его в другом приходе, где у королевы был "свой" священник. Для этой цели лучше всего подходил Мэтью Паркер, член Тайного Совета и высший духовный иерарх Англии. Анна Болейн, став королевой, сделала его своим личным капелланом, при Марии Тюдор он был в опале и лишен должности главы колледжа "Корпус Кристи", Елизавета вновь возвысила его и сделала архиепископом Кентерберийским. В Кентербери и нашлась метрическая запись от 26 февраля 1564 года, использованная для документирования новорожденного ребенка королевы. Отец умершего ребенка Джон Марло получил значительную денежную компенсацию, стал членом Гильдии сапожников на два с половиной года раньше положенного срока и пожалован званием "фримена", а судья Адмиралтейского суда в Дувре сэр Роджер Мэнвуд стал попечителем новорожденного. Запись же о смерти ребенка Джона Марло скорее всего была сделана в церкви Св. Стефена на территории имения Мэнвуда; не случайно сохранившиеся записи о регистрации крещений, венчаний и смертей в этой церкви датируются лишь с 1567 года.

В 1563 году, когда Марло был уже зачат, королева Елизавета пожаловала Мэнвуду огромное имение; позже она объявила его лучшим судьей королевства и наградила массивной золотой цепью (что было беспрецедентно), пожаловала рыцарским титулом и назначила Главным лордом Казначейства.

Если бы мы принимали всерьез происхождение Марло как "таннера", сына сапожника, у нас возникло бы множество и других вопросов, на которые в этом случае невозможно было бы ответить. Почему Мэнвуд оплачивал учебу сына сапожника Марло? И почему оплачивал из средств, выделенных архиепископом Паркером? И как сын сапожника попал в привилегированную Королевскую школу на 50 мест, куда стремились поместить своих детей самые знатные и состоятельные люди графства? И как он туда попал в 14 лет? И почему, проучившись всего год, поступил в университет? И где он учился до этого и набрал тот объем знаний, который необходим для поступления? (Между прочим: Паркер собрал в своем имении уникальную библиотеку, каких было лишь несколько во всей Англии.) И как Марло получил одну из трех стипендий Паркера? И почему сын архиепископа, Джонатан Паркер, уже после смерти своего отца оплачивал все шесть с половиной лет учебы Марло в Кембриджском университете (колледж "Корпус Кристи")? (Посетив имение Паркеров в 1578 году, после поступления Марло в Кембридж, Елизавета, обыгрывая отсутствие у жен священнослужителей мирских титулов, сделала вдове архиепископа комплимент: "Я не могу назвать вас "мадам", а сказать "миссис" – язык не поворачивается. И все равно я очень вам благодарна.") И почему, когда в 1587 году, по окончании университета (в 1584-ом он получил степень бакалавра и продолжил учебу), ему отказали в присвоении магистерской степени на основании его частых отлучек, за него вступился Тайный Совет королевы, объяснивший, что его отлучки связаны с выполнением заданий на государственной службе? И почему письмо ректору с таким объяснением и словами о том, что королева будет недовольна любым ущемлением прав Марло, первыми подписали архиепископ Кентерберийский, лорд-канцлер и лорд-казначей королевы?