В стране слепых - Майкл Флинн

– Не забудьте о захвате власти, – сказал Деннис.

Профессор Ллуэлин рассмеялась.

– Вот именно!

– Знаете, я никогда об этом не задумывался, – признался Деннис. – Большими корпорациями действительно управляют точно так же, как социалистическим государством.

– Как раз наоборот. Не забывайте, что появилось раньше.

– Благодаря Фредерику У.Тэйлору.

Ллуэлин кивнула.

– Тэйлор был не единственным предтечей, но он сыграл роль катализатора.

– Значит, вы полагаете, что… – Деннис не закончил фразу.

– Ах, да, ваш перечень. Только имейте в виду, это чистейший экспромт. Но, кажется, те события, какие мне известны, похожи на поворотные пункты истории, пусть и не слишком очевидные. Сами по себе эти события были незначительны – я имею в виду, что в них участвовало не так много людей, – но они имели несоразмерно большие последствия. Вы помните стихотворение Джорджа Герберта? «Не было гвоздя – подкова пропала. Не было подковы – лошадь захромала. Лошадь захромала – командир убит…» И так далее, до потери королевства в итоге. Если бы Ричард III не лишился лошади, то битва на Босуортской равнине могла бы закончиться иначе, все к тому шло. И что тогда? Вероятно, не было бы Тюдоров, и вся английская история сложилась бы несколько иначе. Вот и эти ваши события в том же роде. Понимаете, отдельные события обычно почти не влияют на общий ход истории, но из некоторых, подобно снежной лавине, вырастают такие последствия, заметить которые можно лишь задним числом.

– Понимаю. Вроде того, как попытка мистера Тэйлора поднять производительность фабричного труда привела к вашему Управляемому Обществу.

– Это не мое общество, – ответила она слегка раздраженно. – Я выступала против него еще в шестидесятых и продолжаю выступать до сих пор. Мысль о том, что те, кто у власти, знают лучше… Если кто-то утверждает, что правительство должно учиться управлению у бизнесменов, то им следовало бы поинтересоваться, как обстоят дела в Советском Союзе. Или, еще лучше, в кое-каких из наших крупных корпораций.

Деннис усмехнулся.

– Между нами говоря, лично я никогда не испытывал большого уважения к методам больших корпораций. Потому и занимаюсь бизнесом самостоятельно. А что вы скажете о других пунктах перечня?

Он расправил листок на столе, и оба склонились над ним.

– Как насчет… Вот, назначения в армии, произведенные Уинфилдом Скоттом. От какой подковы этот гвоздь?

Ллуэлин взглянула на Денниса и вынула трубку изо рта.

– Гвоздь от подковы? – повторила она с улыбкой. – Неплохо. Пожалуй, я использую это в своих лекциях в следующем семестре, с вашего разрешения.

– С моего разрешения? – изумился Деннис. – Ну конечно.

– Спасибо. Я бы сказала, что назначения, сделанные Скоттом, затянули гражданскую войну на несколько лет. Понимаете, на ключевые посты он ставил преимущественно южан, что неудивительно, ибо сам он был вирджинцем. В результате у конфедератов оказались более опытные офицеры. Разумеется, в то время еще никто не знал, что вскоре разразится гражданская война, а сам Скотт был стойким унионистом. Так что нельзя сказать, что он это планировал заранее.

– В этом перечне как будто немало записей, касающихся гражданской войны. Вот это что значит? «Янв./февр., 1861. Дело Твиггса: задержаны приказы о нем, но не его возвращение».

Ллуэлин покачала головой.

– Не знаю. Я же не ходячая энциклопедия. Имя мне как будто знакомо, но не помню, в связи в чем. Советую вам найти какую-нибудь хорошую книгу по истории гражданской войны и периода, который ей предшествовал.

– Обязательно Найду. Если будет время. – Он продолжал изучать список. – Значит, тогда выдвижение Теодора Рузвельта в вице-президенты было тем незначительным событием, которое привело к антитрестовским законам и другим прогрессивным реформам?

Ллуэлин затянулась трубкой и выпустила к потолку облако дыма.

– Возможно, – сказала она неуверенно. – Но если так, то почему вместо этого не включить в перечень его вступление на пост президента? Известно ли вам, что выдвижение его в вице-президенты на самом деле организовали его политические противники? Ведь пост вице-президента – это тупик для политика, и они пытались таким способом положить конец его карьере.

– Но дело кончилось совсем не так, как они рассчитывали, – заметил Деннис.

– Конечно. «Мы счастья ждем, а на порог валит беда», как однажды написал Бобби Берне. – Она сложила листок и вернула его Деннису. – Может быть, выдвижение Рузвельта в вице-президенты – это был, так сказать, гвоздь, который пошел вкось?...

– …Вследствие убийства президента Мак-Кинли. Понимаю. – Деннис всегда считал историю чем-то незыблемым. Чем-то неизбежным. Но после объяснений Ллуэлин история показалась ему не более чем причудливым сочетанием случайных событий, результатом множества маловероятных совпадений, которые легко могли обернуться и так, и эдак. Гвозди от подковы! У него появилось ощущение, будто он долго рассматривал собор, восхищаясь его арками, шпилями и сводами, как вдруг свет упал на здание под другим углом, и оно мгновенно преобразилось. Это было странное, волнующее чувство – по-новому увидеть нечто хорошо знакомое.

Деннис встал.

– Еще раз хочу поблагодарить вас за то, что потратили на меня время. Вы мне очень помогли.

– Что вы, пустяки, – смутилась Ллуэлин, пожимая ему руку.

Он повернулся, чтобы уйти, но остановился.

– Да, и последнее, если вы позволите. То слово в заголовке. «Клиологический». Вы знаете, что оно означает?

– «Клиологический»? – она нахмурилась. – Нет, я никогда… Ах, вот оно что! – она рассмеялась.

– Что это такое?

– Клио была древнегреческой музой истории. По всей видимости, автор перечня иди кто-то еще придумал новый термин, по аналогии с названиями «биология» или «социология», подразумевая естественнонаучный подход к истории. Наверное, это был какой-нибудь студент-естественник, решивший заняться историей.

Направляясь домой по Юниверсити-авеню, Деннис размышлял о своей встрече с Ллуэлин. Вот вам и научный подход к истории. Какой же он научный, когда такую огромную роль играет здесь случайность? То, что какой-то студент, живший сто лет назад, считал это возможным, еще ничего не значит. Студенты всегда отличались склонностью к полету фантазии. Даже он сам, когда учился в колледже… Впрочем, теперь это неважно. Тогда он бросил лингвистику и увлекся архитектурой, а его «искусственный язык» пылится где-то в дальнем ящике стола. Сейчас у него появился шанс переключиться еще раз!

Что там написано в конце перечня? «Попробовать ортогональный факторный анализ»? Листок лежал у него в кармане, но руки держали руль, и доставать бумагу он не стал. «Попробовать ортогональный факторный анализ». Да, там было написано именно так. Даже сейчас звучит ужасно научно. Потом он вспомнил, что строки на листке были написаны двумя разными почерками. Два разных «клиолога»? Он вспомнил еще, что один из почерков относился к гораздо более раннему периоду. Что бы это значило?

3

Проработав три года в службе контроля компьютерной сети, Ред Мелоун так и не знал имени своего напарника. Они сыграли бесчисленное множество партий в рамми, обменялись массой выдуманных историй о женщинах, которых знали (а иногда – не знали). Они вместе расследовали десятки тихих кризисов, о которых не пишут в газетах. Но до сих пор Ред не знал даже того, на какое из агентств работает «Чарли».

А Чарли, разумеется, знал про Реда ничуть не больше.

В некотором отношение это не лишено смысла. Взаимный контроль – они слышали об этом приеме от инженеров по надежности. В смене постоянно дежурят двое, охраняя сеть от «кротов» и компьютерных пиратов, норовящих провернуть какую-нибудь незаконную операцию. Вероятность того, что сразу обоих перевербуют или превратят в агентов-двойников, несравненно меньше, чем если бы они дежурили по одному. В эпоху, когда воюют с помощью информации – или дезинформации, – безопасность таких объектов, как служба контроля компьютерной сети, не менее важна, чем надежная охрана пусковых ракетных шахт.

Так что каждый из них сидел здесь, чтобы контролировать честность другого, а это не способствовало близкому знакомству.

Ред взял рабочий журнал и просмотрел записи обращений к сети за две последние смены. Большинство было сделано шифрованными кодами, знать которые ему не положено. Они принадлежали другим инспекторам из других агентств. Зевая, Ред подумал – любопытно, какие из этих кодов может прочесть Чарли? Каждый инспектор имел собственный код. Ред частенько развлекался, пытаясь их раскрыть. Это было интереснее, чем разгадывать кроссворды. Просматривая записи, он насвистывал «Восточную Вирджинию», немилосердно фальшивя.