Агенты «Аль-Каиды» - Сергей Москвин

– Этого следовало ожидать! – перебил шефа полковник Греймс. – Как только возникла необходимость в свержении Хусейна, правительству надо было сразу отдать приказ о применении силы, а не устраивать это шоу с международными инспекторами!

– Вряд ли подобное решение президента нашло бы одобрение в конгрессе, мистер Греймс! – повысил голос зам. директора ЦРУ. – На встрече с директором президент ясно дал понять, что ситуацию можно будет переломить лишь в том случае, если представить Совету Безопасности ООН и всему мировому сообществу новые доказательства агрессивности Багдада. Неопровержимые доказательства! – Руководитель оперативного директората сделал паузу и вновь обвел пристальным взглядом всех присутствующих. – И добыть эти доказательства должны мы! Вот та задача, которую поставил перед ЦРУ президент на встрече с нашим директором. Надеюсь, мне нет необходимости объяснять вам, что от решения этой задачи напрямую зависит безопасность Америки и… ее экономическое процветание, – закончил Мак-Инч, решив, что в разговоре с коллегами можно обойтись без популистских лозунгов о защите мира. Тем более что всем присутствующим было отлично известно, что истинной целью запланированной военной кампании является установление контроля над богатейшими месторождениями самой дешевой в мире иракской нефти.

Начальники отделов оперативного директората оценили откровенность своего руководителя. Все они достаточно долго прослужили в разведке и без слов поняли то, о чем умолчал руководитель оперативного директората, а до него президент при постановке задачи директору ЦРУ. Опытные разведчики понимали, что добыть неопровержимые доказательства того, что иракский режим угрожает безопасности мира, скорее всего не удастся. А раз так, их необходимо создать…

Возвратившись с совещания, полковник Греймс заперся в своем кабинете и приказал секретарю ни с кем его не соединять. В кабинете он работал до позднего вечера. Несколько раз референт по требованию шефа приносил Греймсу крепко заваренный черный кофе без сахара. Он так и не смог понять, чем в течение дня занимался его начальник. Всякий раз, когда референт появлялся в кабинете Греймса, его рабочий стол был абсолютно чист, а компьютер выключен. Однако за несколько минут до официального окончания рабочего дня Греймс позвонил в приемную Роберта Мак-Инча и попросил принять его.

Секретарша начальника директората тут же соединилась с шефом и сухим официальным голосом сообщила Мак-Инчу, что полковник Греймс просит принять его. У секретарши была потрясающая фигура, грациозная походка и манеры аристократки. Поэтому Роберт Мак-Инч, заведший в годы адвокатской молодости немало любовных интрижек, был не прочь перевести их официальные отношения в разряд более близких. Но его предшественник на посту руководителя директората в неофициальном разговоре сообщил Роберту, что его отставке во многом способствовало заявление секретарши, обвинившей его в попытке сексуального домогательства. По словам бывшего начальника директората, его секретарь не имела для этого никаких оснований. В разговоре с предшественником Роберт Мак-Инч не стал подвергать это утверждение сомнению, однако от намерений сблизиться с секретаршей сразу отказался.

Начальник отдела тайных операций, напротив, был тем человеком, общения с которым Мак-Инч желал бы избежать. Но не мог.

Полковник Греймс появился в его кабинете через три минуты и, сразу пройдя к столу, положил перед ним несколько скрепленных степлером рукописных листов. Зная о нелюбви Мак-Инча разбирать рукописные тексты, сотрудники директората все документы представляли шефу только в отпечатанном на компьютере виде. Но полковник Греймс не доверял компьютеру: он сам и его подчиненные не раз снимали информацию с компьютерных линий связи и терминалов противника. По твердому убеждению полковника спецназа, только написанный собственной рукой документ имел гарантию конфиденциальности изложенной в нем информации. Роберта Мак-Инча раздражало упрямство подчиненного, то и дело подсовывающего ему рукописные бумажки, но поделать с Греймсом он ничего не мог.

– Что это? – спросил он, разобрав вынесенное в заглавие документа слово «Рапорт».

– План операции по вразумлению мирового сообщества, – улыбнулся Греймс. – Полагаю, когда иракские террористы захватят в России ядерный реактор и пригрозят взорвать его, русские и вошедшие с ними в коалицию немцы, французы и китайцы уже не будут столь непримиримы к применению военной силы против Багдада. Да и наши доморощенные пацифисты разом заткнутся.

– Вы считаете, что такая акция осуществима?! – взволнованно спросил Мак-Инч.

– Детали операции я изложил в своем рапорте…

Роберт Мак-Инч поспешно схватил со стола исписанные Греймсом листки и принялся судорожно разбирать его прыгающий почерк. Дочитав до конца, он не смог скрыть своего восхищения:

– Грандиозно! Это именно то, что нужно! Но кого вы предлагаете использовать в качестве иракских террористов?

– На роль главаря я бы рекомендовал Сфинкса.

– Ахмеда аль Рубеи? – продемонстрировал свою память Мак-Инч.

Полковник Греймс недовольно поморщился. Знавший не понаслышке, чем чревато нарушение правил конспирации, он не терпел, когда без острой необходимости произносились вслух реальные имена тайных агентов.

– Сфинкс – видный член «Аль-Каиды», – специально для начальника директората выделив интонацией оперативный псевдоним агента, продолжал Греймс. – И хорошо известен как Интерполу, так и российским спецслужбам. Поэтому, когда мы предъявим миру телеобращение Сфинкса с его ультиматумом мировому сообществу, сама собой отпадет необходимость доказывать, что теракт совершен боевиками «Аль-Каиды».

– Как вы планируете это сделать? – поинтересовался глава директората.

– Телеобращение мы запишем заранее и сразу после захвата реактора оперативным путем передадим запись на арабский телеканал, после чего его продублируют все европейские и американские телеканалы. Когда на всех телеэкранах замелькают лица арабских террористов, которых мы снабдим необходимой атрибутикой, ни у кого не останется сомнений, что за ними стоят иракские спецслужбы.

– Ну а сам захват?! Вы планируете провести его с помощью российских наемников. Где вы найдете столько боевиков?! – нетерпеливо спросил Мак-Инч.

Греймс ехидно улыбнулся:

– Россия неоднократно обращалась к нам с требованием выдачи своего гражданина, некоего Мартынова, проживающего в Лос-Анджелесе. По утверждению российской прокуратуры, этот Мартынов организовал захват российского рыболовного траулера в Японском море и выступил заказчиком нескольких громких убийств в Приморье. Вооруженный захват судна действительно имел место, и, по моим данным, провели его весьма квалифицированные бойцы. Я предлагаю использовать их в данной акции.

– Но вы уверены, что у них хватит квалификации?

Несмотря на категоричные утверждения полковника спецназа и профессионального диверсанта, бывший адвокат по международному праву никак не мог поверить, что группа вооруженных боевиков способна захватить ядерный реактор.

– Я смогу сказать это только после… общения с Мартыновым. Поэтому прошу у вас разрешения на его разработку. – Греймс решил, что перед руководителем директората не стоит раскрывать свои методы получения достоверной информации от разрабатываемого лица.

– Считайте, что вы его получили! – воскликнул Мак-Инч. – А представленный вами план я на первой же встрече доложу президенту. Уверен, он его одобрит.

– Думаю, президенту нет необходимости знать все детали операции, – возразил Мак-Инчу полковник Греймс. – Просто информируйте его, что мы нашли способ получения неопровержимых доказательств агрессивности Ирака и поддержки режимом Саддама международных террористов.

– Пожалуй, вы правы, – задумчиво покивал головой начальник оперативного директората. – У президента и так появилось в последнее время много проблем. А излишняя информированность может нанести ему ущерб в случае возникновения непредвиденных осложнений.

Полковник Греймс понимающе кивнул. Своими словами руководитель директората предлагал ему взять всю ответственность за проводимую операцию на себя. Бывший командир диверсионно-разведывательных групп и отрядов был к этому готов.

4. Исповедь на заданную тему

Виталий Мартынов, более известный криминальным авторитетам, бизнесменам и чиновникам Приморья под кличкой Мартын, лениво развалился на широком, как гостиничный диван, заднем сиденье «Форда Экспедишн». По Владивостоку он разъезжал на японском внедорожнике «Лексус», но, перебравшись в Лос-Анджелес, пересел в еще более просторный джип. И хотя эмигранты новой волны, с которыми Мартын быстро сошелся в Америке, утверждали, что все крутые в Штатах разъезжают на представительских лимузинах, он не стал изменять своим пристрастиям.