Богатые девушки - Зильке Шойерман

Когда я прохожу возле китайской закусочной, Лиза — в моем воображении — идет рядом, опустив голову при виде группы мужчин, болтающих со швейцаром, мужчины одеты в пестрые рубашки, один держит в руке банку пива. Пока я у прилавка заказываю у угрюмой азиатки с кислой, неприветливой физиономией чай, Лиза стоит на улице, где видит странную прохожую, о которой она рассказывала мне с враждебностью и одновременно с плохо скрытым восхищением, представь себе женщину, сверху и снизу обрамленную фиолетовым цветом, наверное, она купила свои туфельки на шпильках под цвет волос или, наоборот, выкрасила волосы под цвет любимых туфель. Лиза видит, как фиолетовый цвет ремешка над пяткой переходит в желтоватый оттенок раздавленного ломтика жареного картофеля, раздавленного в промежутке между подошвой женщины и стелькой туфельки, но женщина замечает эту картофелину не больше, чем корова чувствует севшую ей на спину муху. Когда я медленно делаю первый глоток горького чая, Лиза сворачивает за угол и едва не натыкается на молодого человека в драной джинсовой куртке, парень так худ, что на лице его четко обозначаются скулы. Руки его растопырены и напоминают полураскрытый зонтик, они приподняты в стороны, как будто молодой человек хочет взлететь. Глаза широко раскрыты, отчего на лице, словно приклеенное, сияет выражение полного счастья. Лиза потрясенно смотрит на него, он так напоминает ей изображение Иисуса Христа на открытке, которую она когда-то в детстве хранила в Библии и рассматривала в церкви во время самых скучных проповедей, ей даже показалось, что здесь, на ночной улице привокзального квартала, она вдруг ощутила запах ладана, как тогда, в церкви, во время Рождества. Но молодой человек, почти ребенок, смотрит куда-то мимо нее. Широко раскрытыми глазами он смотрит в черное небо. Взгляд его блуждает по стеллажам его внутреннего музея, и Лизе приходят на ум плафоны церкви, может быть, и он видит нечто подобное. Эта мысль навевает на нее торжественность и серьезность, она не может отвести взор от этой небесной молитвы, она воспринимает ее как знак того, что этот день встречи с незнакомым Сёреном принесет что-то особенное и необычное. Она снова вспоминает о коротком разговоре с ним, как это, однако, было хорошо, я давно этого хотела и вот наконец набралась мужества дать объявление в городском журнале, потому что она после этого получила от него и от других ответы на свое объявление с номером шифра. Было очень нелегко сформулировать текст, она хотела, чтобы ее слова звучали честно, но в то же время и немного загадочно, чтобы осталось место для игры воображения. После долгих раздумий из почти тридцати строк первоначального текста она оставила очень немного, теперь в объявлении значилось, ищу мужчину для интенсивных отношений, это звучало таинственно и не так, как намеки на замужество, было бы просто глупо с самого начала заводить разговор о таких вещах.

Только для того, чтобы позлить угрюмую азиатку, я заказываю еще чашку чаю. Она докуривает сигарету и дочитывает газетную статью, прежде чем поднимается с места. Я мысленно задаю себе вопрос: нет ли и в этой газете объявлений, и, может быть, азиатка понимает их тайный смысл лучше, чем Лиза, которой следовало бы лучше усвоить код, прежде чем подавать словесный сигнал. Может быть, она была слишком застенчива, чтобы писать такое, но просто забыла об этом? Парней, ответивших на объявление, звали Петер, или Юрген, или Удо, или Тим, а их письма были так милы, что мне было трудно принять решение, кого предпочесть. Лиза нашла восхитительным, что, оказывается, познакомиться так легко. Она была довольна и счастлива, когда в тот вечер, завернувшись в клетчатый красно-желтый плед, включила телевизор, чтобы посмотреть художественный фильм в четверть девятого. Она внимательно смотрела, как ужинают главные герои — естественно, ужин, как и в большинстве случаев, состоял из порезанных на треугольники сырных тостов с гарниром из нарезанных кружками помидоров, присыпанных солью, кристаллы которой сверкали в электрическом свете. Ей было приятно смотреть на красивые лица актеров, запоминая умные фразы типа: границы твоего мира совпадают с границами твоих фантазий; или: человека ненавидят за то зло, которое ему причинили. Фильм был о медицинской сестре с ангельским личиком, она случайно сталкивается с весьма странным убийством в больнице, и все следы ведут к обожаемому ею доктору. То, что Лиза ответила на письмо родившегося в Киле Сёрена, тоже оказалось знаковым, позже она, случайно переключив канал, посмотрела замечательный документальный фильм о Балтийском море «И вечно возвращаются приливы». Это был знак судьбы, пропустить который она не имела права ни в коем случае.

Я покончила со второй чашкой — вода буквально переполняла меня — и поблагодарила азиатку, отчего на ее усталом лице появилась слабая улыбка. Лиза в это время добралась до дискотеки, и вот она стоит у входа в «XXL», облитая с ног до головы светом неонового щита с названием, рядом кого-то ждет пара молодых людей, от скуки переминающихся с ноги на ногу; похоже, они ждали третьего. Лиза взглянула на часы и убедилась, что проявила сверхпунктуальность. Обычно дома она без десяти одиннадцать постепенно готовится ко сну, но сегодня спать ей совершенно не хочется. Она входит в зал дискотеки вслед за каким-то парнем с бритым, идеально яйцеобразным черепом. Интересно, Сёрен уже внутри, спрашивает себя Лиза. Глупо, что они не договорились о конкретном месте встречи, но, может быть, для узнавания хватит и маленькой фотографии, да и потом она же сказала ему, что будет одета в футболку с клубничным узором. Лиза нерешительно топчется у входа, раздумывая, не войти ли ей внутрь, как вдруг получает от какой-то молодой женщины с блестящими большими глазами ощутимый тычок костлявым локтем в бок — но вместо того, чтобы извиниться, она, хихикая, спрашивает Лизу, что, ты тоже не хочешь сегодня спать, хватает ее за руку своими холодными сухими пальцами и тянет ко входу. Выходило так, будто она прочитала тайные мысли Лизы, будто она знала, что Лиза не желает больше быть одна, Лиза вдруг вспоминает комичного Иисуса, глядя на тесно облегающие штаны девушки, и вдруг находит, что экстравагантный узор чуть-чуть полнит ее слишком тонкие ноги. Она улыбается незнакомке, ее вздернутому носику, блестящим розовым губкам, пустым голубеньким глазкам, всему этому фарфоровому чайному блюдечку. Сейчас Лиза непоколебимо верит в свою удачную будущность, она просто знает, что томительной скуке бытия приходит конец и следующий год жизни явит ей всю полноту небывалых возможностей. Она протягивает швейцару банкнот, и он с размаху ставит штемпель на тыльные стороны ладоней — Лизы и женщины-змеи. Прежде чем Лиза успевает сказать, что вовсе не собиралась платить за двоих, новая знакомая исчезает, как по мановению волшебной палочки. Лиза, правда, видит, как зад рептилии исчезает за металлической дверью с портретом леди Ди, долженствующим обозначать дамский туалет — рядом такая же дверь, на которой красуется учитель верховой езды. Лиза с трудом подавляет желание последовать за нахальной дамочкой, но сдерживается, ведь Сёрен, наверное, уже ждет. Она входит в зал дискотеки, находит его прекрасным, обходит по стенке залитый мягким оранжевым светом танцевальный зал и направляется к стойке бара. Она смотрит на немногочисленных посетителей и думает, что это, вероятно, хорошо, что здесь почти пусто. Она хорошо запомнила не очень четкое фото, но Сёрена не видно, и Лиза после недолгого колебания решает, что не пойдет обратно на улицу — лучше она займет место здесь.

Она усаживается весьма экстравагантно, так, чтобы сразу броситься в глаза, набравшись духу, она заставляет себя не задвигать свою табуретку слишком сильно в угол — чтобы Сёрен, войдя, сразу ее увидел. Парень с бритой головой, за которым она вошла в зал, уже сидит за стойкой и, по-видимому, отлично себя чувствует, к нему приникла всем телом девушка с длинными рыжими волосами, которую он облапил обеими руками вокруг живота, сразу под грудями, а обе головы — бритая и косматая — так широко улыбаются, что кажется, будто улыбка, переползая с одного лица на другое, связывает их тела, словно пояс.

Лиза делает знак толстой женщине за стойкой — глаза барменши густо обведены черной тушью, а губы выкрашены черной помадой. Женщина, кажется, не видит Лизу, хотя смотрит на нее в упор, только после того, как Лиза неловко окликает ее, алло, я могу сделать заказ, женщина подходит к ней и говорит, естественно. Все левое плечо барменши покрыто замысловатой татуировкой — смесью каких-то символов, букв и животных. Лиза не может удержаться и принимается во все глаза разглядывать этот диковинный узор, она смотрит до тех пор, пока женщина не теряет терпение и спрашивает: и что? Лиза заказывает сект, от которого жажда начинает мучить ее еще сильнее. Она пьет, а барменша отходит от стойки, и Лиза видит, что у нее широкая, как запертая дверь, спина.