Пейтон Эмберг - Тама Яновиц

На столе в номере Пейтон стояла ваза с ягодами и фруктами. Она окинула ее взглядом: белые персики (таких она не видала), желтовато-розовые бананы, апельсины, лимоны, вишня, крупная земляника, виноградные гроздья. Рядом стояло большое блюдо с обложенными льдом несколькими кумкватами, арбузом и дыней.

Пейтон вздохнула. В детстве она ела только бананы, апельсины и яблоки. Другие фрукты семье были не по карману.

Из окон комнаты виднелся пролив, а за ним — Коулун,[4] огромное нагромождение зданий на другом берегу, под которым ютились лодки и катера, похожие издали на игрушечные кораблики.

Пейтон разделась, залезла под одеяло и предалась размышлениям. Хорошо бы познакомиться с состоятельным бизнесменом, который, прежде чем кинуть ее в постель, заставив шире раздвинуть ноги, купит ей вечернее платье, преподнеся его в шикарной коробке. Ну а если этот воображаемый кавалер проявит прыть и в постели, она не станет противиться. Это в двадцать лет она о сексе даже не помышляла, мечтала о чистой большой любви, только настоящих кавалеров не находилось. Сверстники, крутившиеся вокруг, горели одним желанием: перепихнуться и смыться — сунуть, вынуть и бежать, на их языке.

В холле Пейтон успела прочесть, что менеджеров туристских агентств приглашают в бар на коктейль и на фуршет в ресторан. Однако после долгого перелета принимать участие в шумном сборище не хотелось. На таких приемах, похожих друг на друга как две капли воды, она бывала не раз. Среди посетителей почти одни женщины, молодые и молодящиеся со сногсшибательными прическами, кричащими за хозяйку: «Я девчонка что надо». Разговоры вечно одни и те же: о Марокко, Намибии, Индии, красотах Ниагарского водопада…

Мужчин мало — в туристическом бизнесе прилично не заработаешь. К тому же менеджеры, а скорее, просто агенты — мелкие сошки. На таких приемах все мужчины невзрачные, словно выжатые лимоны. Между тем каждый из них, у кого завалялись в кармане хоть какие-то деньги, мог не только рассчитывать на успех, но и имел неплохую возможность выбрать даму по вкусу. Такие не обходили вниманием и ее, и, если не подворачивался кавалер побогаче, она принимала приглашение пообедать, но только сидя в каком-нибудь ресторанчике, ей неизменно казалось, что она не за тысячи миль от Штатов, а в Миннеаполисе или Скоттсдейле.

Сон не шел. Пейтон ворочалась с боку на бок, но заснуть не могла. Видно, переутомилась в дороге, взвинтили нервы. Она встала, достала из сумки вибратор на батарейке и легла снова. После мастурбации уснет непременно. Пейтон представила, что рядом с ней улыбчивый незнакомец, похожий на гангстера, а у кровати ждет своей очереди целая вереница обнаженных мужчин, пожирающих ее взглядом.

Вот на ней уже один, другой, третий, и Пейтон стало казаться, что она поднимается по холму, но вот силы тают, и она катится вниз. Пейтон застонала, вскрикнула, затихла в изнеможении и погрузилась в сладкое забытье.

Для Пейтон мастурбация была обычным занятием, стоявшим в одном ряду с чисткой зубов и едой. Разница заключалась лишь в том, что мастурбация не обходилась без соответствующего настроя, в котором главную роль играло воображение, обычно не сопутствующее другим обыденным действиям. Разве кто ест рыбу, представив ее себе мирно плавающей в воде?

Пейтон даже отдавала предпочтение мастурбации. Секс с партнером доставлял удовольствие не всегда. Не каждый раз попадался привлекательный, хорошо сложенный партнер, способный доставить женщине наслаждение.

А вот мужчины мастурбируют постоянно. Пейтон знала об этом доподлинно. Для того и покупают эротические журналы. Зато полагалось, что среди женщин мастурбацией занимаются лишь проститутки, лесбиянки и порнозвезды. Пейтон такое мнение не смущало. Правда, свои занятия она держала от мужа в тайне. Впрочем, он никогда не лез в душу, не копался в ее бюро и не вскрывал ее почту. А если Пейтон иногда и задумывалась над своим неотвязным пристрастием, то отвечала себе словами из популярной песенки «Ну и что?»

Пейтон медленно просыпалась, нежась в мягкой постели и непроизвольно прислушиваясь к непривычным шумам: монотонному гудению кондиционера, шагам в коридоре, кем-то оброненному сердитому восклицанию. В гостинице все шумы звучат по-другому, иначе, чем дома, но через день-другой к ним привыкаешь, не обращаешь на них внимания.

Приняв душ и одевшись, Пейтон вышла на улицу. Перед приездом в Гонконг туристов ей следовало ознакомиться с городом. Был конец рабочего дня, и из небоскребов, окружавших отель, находившийся в деловой части города, высыпали толпы людей, казалось, не отличавшихся друг от друга, — и мужчины, и женщины были одеты почти одинаково: в серую, одного фасона одежду. На перекрестках толпа делилась, чтобы наполнить серой безликой массой соседние улицы.

Пейтон не спеша шла по улице, которая неожиданно привела на площадку, расположенную у высокого крутого холма, где находился громадный, с промежуточными площадками, эскалатор. По лестницам — вверх и вниз — двигалась все та же серая безмолвная масса. Казалось, произошла ужасная катастрофа, и души погибших в ней, исполняя волю Всевышнего, направляются в иной мир, одни наверх — в рай, другие вниз — в преисподнюю.

Пейтон ступила на лестницу и неожиданно увидала, как на встречной ленте вверху, в воздухе, мелькнула дамская сумочка, схваченная мускулистой, несомненно, мужской рукой. Мгновение, и мимо Пейтон по свободной стороне встречной лестницы пробежал, держа в руке сумочку, черноволосый мужчина сродни опереточному злодею, но только ей показалось, что этот дерзкий грабитель походит на незнакомца, который утром ей приветливо улыбался, поймав ее опрометчивый взгляд. Правда, была и разница: убегавший мужчина одет по-другому, а его длинные волосы собраны в благообразный пучок.

Но вот он оглянулся, оскалив зубы и, казалось, взглянув на Пейтон, и она рассудила, что не ошиблась — тот самый мужчина, похожий на гангстера! Но только странное дело: произошло ограбление, а никто не всполошился, не поднял крик. Люди в сером, все так же спокойно, с бесстрастными лицами, двигались вверх и вниз.

Поднять тревогу самой? Но на нее станут оглядываться, сочтут, что она рехнулась. Да и без полицейских не обойдется. Пейтон похолодела, представив, что ей придется объясняться в полицейском участке, где ей предложат для опознания дерзкого вора кипу замусоленных фотографий подозрительных типов, один краше другого. Такая перспектива не из приятных. К тому же, может, ей все привиделось? Она устала в дороге, попала в непривычную обстановку. Неужто галлюцинации? После длинной изнурительной дороги может случиться всякое.

Так и не придя к разумному объяснению необычайного происшествия, Пейтон направилась в клуб «Тонг-Тонг», свободный для посещения гостями отеля, в котором остановилась. Клуб размещался на большом океанском лайнере, поставленном на прикол, на вид постройки времен «Титаника». Однако было трудно определить, выглядел ли этот корабль так изначально или ему придали специально восточно-колониальный стиль с характерными атрибутами: канапе из лакированного красного дерева с бархатными сидениями, широкими лестницами с осыпающейся с перил позолотой, помутневшими зеркалами и гравюрами, изображающими степенных китайцев, — то ли императоров, то ли национальных героев.

Пейтон поднялась в бар. За стойкой стоял бармен в цветистой феске, задумчиво протиравший салфеткой тонкий стакан. За одним из столиков сидели трое официантов, все в парадной матросской форме: фланелевой рубахе с широким воротом. Посетителей в баре не было. Пейтон почувствовала себя неуютно. Немного поколебавшись, она села за столик и заказала коктейль.

Коктейль принесли в бокале, из которого торчал зонтик в виде миниатюрной китайской пагоды. На дне бокала виднелось несколько блестящих ягодок; Пейтон потыкала их заостренным кончиком зонтика, и они дрогнули, как желе.

В бар вошли двое мужчин, по говору англичане. Один из них, по виду священник, был невысоким упитанным человеком с пухлыми щечками, носом пуговкой, невыразительным ртом и блекло-голубыми глазами. Его спутник внешне являлся ему полной противоположностью. Он был высок, а его необыкновенную худобу подчеркивала длинная шея, на которой, как на шесте, сидела круглая голова с глубоко посаженными черными глазками.

Мужчины сели за столик, заказали джин с тоником и дружно заговорили, перебивая друг друга. О чем шла речь, Пейтон не поняла, да и понять было сложно. Казалось, что рты собеседников забиты стучащими друг о друга мелкими камешками, и говорившие напрягали все силы, чтобы их случайно не выплюнуть.

В бар в сопровождении двух мужчин, по виду преуспевающих бизнесменов, вошла китаянка в шикарном платье, стоившем не менее двух тысяч долларов. Пейтон вздохнула. Хорошо жить в семье, обеспеченной на тысячу лет вперед.