Лучшие подруги - Линда Трент

Словно не слыша подругу, Челси продолжала ходить взад и вперед. Карен же вдруг успокоилась.

– Он женится на тебе, – решительно заговорила она. – Райн не бросит тебя в трудную минуту.

Челси остановилась как вкопанная.

– Вот именно. Но я не хочу выходить замуж.

От неожиданности Карен чуть было не потеряла дара речи.

– Не хочешь? – с трудом поборов свое изумление, переспросила она. – Но… Но как ты собираешься воспитывать ребенка? Райн не позволит…

– Ты что, не понимаешь? – перебила подругу Челси. – Райн слишком дорог мне, я не могу так с ним поступить. – Она глубоко вдохнула. – Ребенка не будет.

Карен вскочила с кровати. Ее лицо выражало страх и недоверие.

– Что ты говоришь? – воскликнула она. – И слышать об этом не хочу!

– Тебе придется. – Челси пристально посмотрела на Карен. – Ты должна мне помочь. Если бы я могла обойтись без тебя, я бы так и сделала.

– Неужели ты думаешь, что Райн позволит сделать тебе аборт?

– А зачем ему знать? Второго такого разговора я не переживу – с меня довольно и наших объяснений с тобой. Если бы ты знала, чего мне стоило рассказать тебе всю правду?!

– Было бы лучше подумать о последствиях несколько раньше, – холодно заметила Карен.

– Послушай, не надо так. Хочешь знать, почему я решила избавиться от ребенка? Мы обе любим Райна, и он любит нас. Мы знаем это давно; нам, во всяком случае, до сегодняшнего дня такое положение нравилось. А что будет, если я скажу Райну о ребенке? Как честный человек, он сделает мне предложение, и нашей чудесной дружбе – конец. Скажешь, я не права?

Карен неохотно кивнула:

– Права…

– И ты, и Райн слишком дороги мне. Вот почему я стараюсь сделать аборт. И не надо, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Только мы. – Она сунула в карман джинсов и вытащила свернутый листок бумаги. – Я заглянула в комнату Джессики и взяла у нее координаты врача. Карен взяла бумажку.

– Это имя врача, который делает аборты? – Она отчаянно повертела листок в руках. – Значит, о твоих планах, помимо меня, знает еще и Джессика?

– Нет. Я сказала, что врач нужен не мне, а нашей с тобой однокласснице.

– Какая наивность! Да Джессика в жизни не поверит, что ты стараешься не для себя!.. Вскоре по всему общежитию пойдут разговоры…

– Ерунда. Она не разболтает. Подумай, Карен. Джессика сама прошла через это. Ей ли не знать, каково девушке оказаться в таком положении? Лучшего союзника трудно себе представить. Я хочу отправиться на прием! Прямо сейчас – операцию откладывать нельзя. Джессика сказала, что важен каждый день.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Мне нужно, чтобы ты отвезла меня к доктору.

Карен замахала руками:

– Нет-нет! И не проси меня даже. Все, что угодно, делай, только не это! Неужели ты не знаешь, как я отношусь к абортам?

– Да, я в курсе, но что еще мне остается делать? Не к Райну же обращаться за помощью… Карен, ты же моя лучшая подруга!

Девушки замолчали.

– Хорошо. Я отвезу тебя, – Карен сокрушенно вздохнула, – но только потому, что не могу придумать ничего другого.

Челси подошла к телефону. Перед тем как снять трубку, она замешкалась.

– Я правильно поступаю? Может, есть иной выход?

– Не знаю, – с трудом выдавила из себя Карен. Челси подняла трубку и набрала номер.

Всю дорогу назад в общежитие Челси молчала. Девушка была так бледна, что сердце Карен разрывалось от страха за подругу.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – припарковывая машину, спросила она. – Может, сбегать за Райном?

Челси отрицательно замотала головой. Случилось все не так, как она ожидала. Смысл происшедшего только сейчас стал доходить до нее. Она убила своего ребенка. Своего и Райна.

– Обещай, что ты никогда не скажешь ему, – сдавленно прошептала Челси.

– Ради всего святого, успокойся! Ты же знаешь, я не из болтливых.

Но Челси вдруг разрыдалась, разрыдалась громко, по-детски.

– Я должна была пойти к нему, – всхлипывая, как малый ребенок, говорила она. – Он ведь не посторонний в этом деле! Надо было посоветоваться и с ним.

– Поздно кусать локти. Что сделано – то сделано. И потом ты же знаешь, он никогда не согласился бы на аборт. – Карен обняла подругу за плечи. – Думаю, ты правильно поступила.

– В самом деле? – в первый раз с того момента, как они сели в машину, Челси посмотрела на Карен.

– Надеюсь, ты права. Я не хотела связывать его и себя. Ребенок разрушил бы все наши планы. Пришлось бы пожертвовать не только карьерой, но и дружбой. – Как это бывало всегда, когда девушка начинала говорить, она успокоилась. Но на душе от такого спокойствия легче не становилось – чувство вины не оставляло Челси.

– Райн никогда ничего не узнает, – угадывая настроение подруги, произнесла Карен. – Ты все верно говоришь. Для нас троих так лучше. Окончим колледж, устроимся на работу, а потом будем думать о семье. Жизнь длинная, еще успеем нарожать ребятишек.

Последние слова Карен задели Челси за живое, и по ее щекам вновь покатились слезы.

– Господи! Опять я плачу, – вытирая глаза и пытаясь улыбнуться, пробурчала она. – В конце концов, это же не последняя моя беременность. Одному Богу известно, какая я плодовитая… – Девушка всхлипнула; жалость к себе разрывала ей сердце.

Еще немного, и Карен разрыдалась бы вслед за по другой.

– Не плачь, Челси. Я не могу смотреть, как ты плачешь, – говорила она, смахивая навернувшиеся на глаза слезы.

– Если бы я хоть чуть-чуть сомневалась в своем решении, я никогда не пошла бы на аборт. – Челси насупила брови. – Ты права. Теперь поздно что-либо менять.

– Мне жаль, что я не смогла быть рядом с тобой в приемной… Как ты себя чувствуешь? – заметив, что Челси сильно побледнела, неуверенно спросила Карен.

– Все в порядке. Я просто устала.

Но это было неправдой: ее сильно тошнило, Челси просто не хотела жаловаться ни Карен, ни кому-нибудь еще. Она не любила, когда ей сочувствовали, считая, что со всеми трудностями лучше разбираться самой. Так было всегда, так будет и впредь. Заставив себя улыбнуться, она сказала:

– Единственное о чем я сейчас мечтаю, так это о том, чтобы поспать. И как можно дольше. Полжизни отдала бы за большую подушку.

Карен облегченно вздохнула – раз Челси начала шутить, то все действительно не так страшно.

– Так в чем же дело? – подхватывая шутливый тон, спросила она. – Вперед и с песней!

Вылезая из машины, Челси лишь согласно кивнула, на разговоры у нее больше не было сил.

Следующие несколько дней Челси провела как в бреду. У нее началась депрессия. Забросив занятия, она почти не выходила из комнаты.

– Райн постоянно спрашивает о тебе. А я не знаю, что сказать ему, – Карен растерянно развела руками. – Так долго продолжаться не может.