Белый мерседес - Анатолий Рубин

Здешние порядки Родиону объяснил все тот же парень в спецовке, не забывая при этом укладывать кирпичи.

– Раньше милиционерскому начальнику арестанты – пятнадцатисуточники и подследственные дачу строили. Но теперь новые времена, новые отношения. Стало строго. Не так давно кто-то из начальства погорел на этом деле. Вот теперь нанимают за деньги… А знаешь сколько их начальников?

– Много, наверное?!

– То-то. И всем нужны дачи.

– А ты как с майором познакомился?

– Да, подрался на танцах с одним. Тот оказался на больничной койке, а я попал в КПЗ к майору. Светил немалый срок. Но майор помог, дали год условно.

В заключение своего нехитрого рассказа Серый проникновенно произнес: «Хозяин так и сказал, когда освобождали, пойдешь ко мне как бы на трудовое воспитание. Уже третью дачу строю. На первых двух мне как перевоспитываемому только пайку давали, а сейчас уже и платят».

В то время пока Родион и Серый возводили внутреннюю стену третьего этажа, чахоточного вида мужик по отчеству Семеныч выкладывал фасад дома. Это требовало большого умения. Но опыта и умения у Семеныча было не занимать. У него, по сведениям Серого, в активе было уже два досрочных освобождения за ударный труд за колючей проволокой, пять построенных дач. Когда последняя дача была построена, причем два этажа вверх и два вниз, майор был растроган до слез и пригласил Семеныча после освобождения занять почетное место в КПЗ.

Проблема всеобщей занятности здесь была решена окончательно и бесповоротно.

Другое почетное и не менее важное положение в шарашке занимал крановщик – Женька, которому вместе с управляемым им автокраном было присвоено имя «автоКПЗ». Когда-то Женька со своим автокраном трудился в одном строительном управлении. Майору же, всегда что-то строившему, позарез нужна была механизация. Сначала он арендовал кран, а после приватизации предприятий, кран стал его собственностью. Женька почему-то приглянулся майору и тот сделал его личным автокрановщиком. Когда же кран не использовался, Женька был его личным шофером и телохранителем. Не многие майоры могут похвастаться, что у них есть личные автокрановщики, водители и телохранители.

– Ну а бригадир, точно рецидивист. Смотри, все руки в татуировке и какие волосатые. А взгляд?! Бр-р!

– Ты что?! Совсем не разбираешься в людях. – Серый покачал головой, – это бывший милиционер. Вместе работал с хозяином в одном отделении и прежде стерег Семеныча. А вот теперь они делают одно общее дело. Рука об руку.

Наука овладения мастерком, благодаря природной сметливости и, вероятно, той неведомой старой жизни, прошла для Родиона без особых профессиональных затруднений. Бригадир придирчиво в конце смены осмотрел его работу, и удовлетворительно хмыкнув, искренне поинтересовался – не сидел ли тот хотя бы 15 суток. Но, получив отрицательный ответ, разочарованно ухмыльнувшись, заметил, что такие деньги ему платят лишь в порядке исключения, поскольку он на подмене основного состава. Но если Крестовский останется в КПЗ, то тариф ему установят как и Серому в полтора раза меньше.

Вот тогда Крестовский и поспорил с бригадиром: как же так, работу он делает не хуже, а платить будут меньше.

– А потому…, что нет у тебя «прописки» в нашей шарашке.

– Какой еще «прописки»? – не понял Родион.

Насчет «прописки» Серый любезно ему разъяснил:

– Понимаешь, ты ни чем не должен хозяину. А это не по правилам. Вот когда ты сядешь, ходя бы суток на 15 или еще лучше на больший срок, а он тебя вызволит, вот тогда ты будешь своим.

– Интересно, а почему майор не может нанять нормальных каменщиков, ведь он платит много? Только предложи.

– Э-э, друг, хозяин платит не за мастерство, а за понятливость. С другим контингентом он и разговаривать уже не может. Просто не поймут друг друга.

К шести часам вечера, когда солнце коснулось верхушек деревьев леса, КПЗ с сознанием выполненного долга выгребала из ведер последние пригоршни раствора. Трудовой день был завершен. Все распрямились, устало приводя в порядок рабочие места. Над стройплощадкой призраком бродил гулаговский девиз – «На свободу с чистой совестью».

В среду днем к стройплощадке, еле слышно шурша шинами, подкатила и мягко остановилась иномарка. Две хозяйские овчарки бросились навстречу хозяину и он, потрепав их по загривкам, стал исподлобья смотреть на проделанную работу и на шеренгу вытянувшихся кэпэзешников. Бригадир, шагнув вперед, бодро отрапортовал о проделанной работе. Майор остался доволен. Он поблагодарил за высокую сознательность и объявил благодарность от своего имени. Затем дал команду бригадиру освободить из подвала провинившегося накануне Семушкина.

И через некоторое время из подвала строящего дома вышел на свет долговязый парень. Он был худенький с колониальной прической «Котовский», в дырявых тапочках. «Давай, вредитель, теперь поработай». Парень щурился от дневного света так, будто пробыл сутки в одиночной камере. А посажен он был за то, что еще вчера после обеда просидел в туалете целых полчаса. У бригадира сразу закралась мысль, что это от чрезмерного употребления местного вина. И тот настучал майору.

На следующий день, когда они делали новый раствор, Семушкин, в глазах которого собралась вся скорбь русского народа, поведал Крестовскому свою простую историю. Оказывается, он привлекался за – угон автомобиля.

Рассказ его был незатейлив.

– Родился я в тихом городке Кимры, что на Волге. Все время мечтал работать в милиции, ловить преступников, быть на переднем крае борьбы с ворами и убийцами. В армии служил десантником. Как раз, что надо. Физическая подготовка и все такое. Вернулся, а в милицию попасть не смог. Пришлось устроиться на один завод, а точнее – в гараж слесарем. Работа мне нравилась, к тому же если водителям вечером нужна была машина, то ее брали из гаража свободно, ни у кого не спрашивая разрешения. Можно было, например, директорскую «Волгу» взять, чтобы девушек покатать. Два месяца тому назад, – продолжал он свой рассказ, в промежутках между укладкой кирпичей, – Пришел в гараж, дал сторожу бутылку и поехал за город отдохнуть с ребятами. Потом поехал в соседнюю область к своей знакомой девушке. И надо же такому случиться, что машина сломалась прямо у районного отдела милиции. Зашел в милицейский гараж, и увидел веселую компанию милиционеров-шоферов. Их было несколько человек. Время обеда. Они отдыхали и пили водку. И вспомнил я тут о своей детской мечте, представил себя работником милиции, подумал, как хорошо было бы быть рядом с ними – с такими веселыми ребятами. Ну и черт меня дернул. Подхожу и говорю, что я такой же водитель-милиционер из соседней области, короче, привез своего начальника на «Волге», да вот незадача, случилась поломка. Шеф уехал на другой машине, а мне сказал, чтобы я обязательно отремонтировал машину. Но я не знал, что столь гостеприимными окажутся эти ребята. Они предложили мне посидеть, выпить. Хотел отказаться, ведь был за рулем. А те пристыдили, – «что ж ты за милиционер, если не пьешь за рулем?» И пошло, и поехало. Машину я отремонтировал. Но в это время в гараж заглянул один опер – Сашка Бурмистров. Он выпил со мной за знакомство, узнав, что я работник милиции из соседней области, пригласил в свой кабинет. Там мы продолжили начатое. Весь день я был в его кабинете.

– А что ж ты не вернулся с машиной?

– Не мог. Не отпускали. Говорили, что так быстро ремонт не закончишь. Чего тебе здесь плохо. Работа подождет. Я там познакомился с прекрасными ребятами. Один старший лейтенант Юра и лейтенант Володя.

– И ты присутствовал при допросах? – удивился Крестовский.

– А чего? Они как раз так мастерски раскручивали одного парня по клике «Мафия», которому клеили убийство одной женщины.

– Пытали?

– Да так. Один взял со стола электрический провод и вставил одним концом в розетку, а другим стал водить по телу.

– Что ж ты, вредитель, сразу не уехал? – неожиданно врубился в рассказ мастер.

– Бес попутал. Потом поехали отдыхать в профилакторий «Березовая роща». Сауна, девочки, водка с пивом, шашлыки, как тут откажешься. Весело. Мне все больше и больше нравилось быть милиционером. Так продолжалась целая неделя. Ночевал в кабинете у оперов. Потом стали просить съездить то по одному делу, то по другому. Правда машина была какая-то гражданская, но выручили ребята из гаража. Смотрю, ребята в гараже на моей машине по трафарету вывели «милиция», нарисовали российский флаг. Я был счастлив.

– Ну а дальше?

– Я неоднократно пытался уехать к себе и вернуть машину в гараж завода, но каждый день получал очередное задание, или не мог самостоятельно ехать, так как постоянно «принимали». Вдобавок вдруг внезапно начала сильно болеть печень. По просьбе знакомых оперов несколько раз ездил в приемник – распределитель, «получал» арестованного. Даже пару раз самостоятельно допрашивал. Потом опять как-то вечером поехали на рыбалку. Напились. На утро я решил все-таки уехать от них. Выехал, смотрю, в бардачке Володька забыл свое удостоверение. Я спьяну засунул его в карман. При выезде из области подъехал к посту ГАИ, чтобы сдать найденное удостоверение. Там меня и арестовали, а машину подали в розыск. Опять препроводили в отдел милиции, где меня допрашивали мои новые друзья. Признался я в том, кто я на самом деле и чья это машина. Теперь вот сижу, и привлекаюсь к уголовной ответственности за угон машины. И черт меня дернул. Вот, втянули в свою компанию, делились со мной последней корочкой хлеба. И такой печальный конец… Хорошо майор, взял на свою стройку…