Каменный леопард (ЛП) - Форбс Колин

«Значит, он хочет, чтобы мы завершили расследование, которое он начал…

«У него есть этот список трех свидетелей, которые тесно сотрудничали с первоначальным «Леопардом» во время войны…

— Список, который он вам не дал, — отрезал Маклиш.

«Я не уверен, что виню его за это», возразил Нэш. «Он очень заботится о безопасности, и мне это нравится. Он только передаст список агенту, которого мы предоставим, чтобы отправиться во Францию, чтобы встретиться с этими людьми…

«Что, черт возьми, могут рассказать нам эти три так называемых свидетеля?» — раздраженно спросил Маклиш. «Если оригинальный Леопард мертв, я не вижу связи…

«Ласаль считает, что кто-то, кто был в группе Сопротивления Леопарда во время войны, ловко взял его имя в качестве кодового имени, под которым его знали русские. Так что, чтобы найти этого высокопоставленного коммунистического агента, мы должны копаться в прошлом, чтобы найти подходящего человека. Узнай, кем он был в 1944 году, и мы узнаем, кто он сегодня».

Маклиш, другой сильной стороной которого была способность быстро принимать решения, барабанил толстыми пальцами по столу, как человек, играющий на пианино. — Итак, крайний срок — 23 декабря, когда Флориан вылетает в Москву, что дает нам ровно одиннадцать дней. Вам придется двигаться чертовски быстро..

— Значит, я могу кого-нибудь послать? — вмешался Нэш.

«Вы можете послать кого-нибудь, — решил Маклиш, — но не американца. Если служба безопасности Флориана завладеет им, у французов будет полевой день. Я уже слышу очередную антиамериканскую речь Флориана — обнаружен агент янки, пытающийся очернить парижского члена кабинета… Мы не можем рисковать. Агент — да, но не американец, — повторил он.

«Но не американец…»

Было все еще субботнее утро, когда Нэш дал инструкции своему помощнику Уорду Фишеру в кабинетах на третьем этаже, где размещались его сотрудники. Обычно в субботу все, кроме Фишера, были бы дома; но перед тем, как сесть на свой нью-йоркский рейс в Вашингтон, Нэш позвонил заранее, и теперь номер был занят людьми, которых поспешно отозвали, пока Нэш был в воздухе.

«Как-то сужает поле», — заметил Фишер.

«Сузить до нуля. Найди этого человека, — рявкнул Нэш. — В течение двух часов», — добавил он.

Фишер прошел в соседний офис, и через пять минут его сотрудники просматривали файлы в поисках имени. Требования к человеку, который поедет во Францию, чтобы допросить свидетелей Ласалля, были строгими. Он должен был иметь высший уровень допуска; достаточно свободно говорить на языке, чтобы сойти за француза; иметь опыт работы в сфере безопасности; и он должен быть человеком холодного и осторожного характера, на которого можно положиться в чрезвычайной ситуации, действуя полностью самостоятельно. Что касается национальности, то он не должен быть ни американцем, ни французом.

Именно Нэш добавил эту последнюю квалификацию, которая заставила Фишера красочно выругаться, как только он вышел из офиса своего босса. «Проклятая спецификация требует француза, — пожаловался он одному из своих сотрудников, — так что теперь вам нужно найти француза, который не является французом». Ладить с ней…

Однако у Нэша была очень веская причина для добавления этого уточнения. Поскольку Франция — совершенно особое место, и многие ее жители очень политичны, Нэш считал, что было бы опасно выбирать француза для шпионажа за французами. Он также был уверен, что у полковника Лассаля будут те же сомнения.

Пока Фишер и его сотрудники искали, Нэш просмотрел в уме досье людей, которых он знал — или знал. Одно имя пришло ему в голову быстро, но он отверг его: ему никогда не удавалось убедить этого человека выполнить эту работу. Сидя за столом, сцепив пухлые руки за шеей, он мысленно проверял, отбрасывая кандидата за кандидатом. Как сказал Фишер, спецификация определенно ограничивала поле. В конце концов он вернулся к тому человеку, о котором подумал сначала.

В 13.30 Фишер вошел в свой кабинет с двумя файлами. — Это единственные два человека, которые подходят, — устало сказал он. — Мы ели за своими столами и работаем с тех пор, как я ушел от вас. Отмена французов сделала это намного сложнее… Нэш просмотрел два файла. Одно из имен — Жюль Борен, бельгиец. — Бельгия — не Франция, — с надеждой сказал Фишер. Вторым было имя, которое придумал сам Нэш.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Чтобы заполучить этого человека, потребуется давление, — задумчиво сказал Нэш. «Возможно, я только что понял, как можно применить давление. Дай мне подробности обо всех зарубежных тендерах на охранные контракты внутри Штатов. Получите их сейчас…

«Это суббота…

«Так говорит мне календарь. Позвоните людям на дом, быстро посадите их за стол. Скажи им, что это чрезвычайная ситуация, и передай им мои комплименты…

«Они это оценят», — сказал Фишер и вышел из офиса, чтобы позвонить жене. Она тоже оценит это, он был уверен.

Оставшись один в своем кабинете, Нэш достал из кармана шариковую ручку и предался своему пристрастию рисовать портреты. Он нарисовал по памяти набросок головы и плеч человека, которого когда-то хорошо знал, человека, которого любил и уважал, несмотря на разногласия. Когда он закончил набросок, он добавил подпись под ним. Алан Леннокс. Эксперт по безопасности. Британский.

Три тысячи миль через Атлантику в Лондоне, это был субботний вечер, когда Алан Леннокс повернул ключ в двойном замке Чабба, проверил ручку двери своего кабинета и на мгновение замер, уставившись на табличку на стене. Леннокс Секьюрити Компани Лимитед. На бирже подорожали акции? 3.50 и казалось, что они идут выше; охранные компании переживали небольшой бум. Бог знает почему, но в последнее время они стали культом Города. Наверное, потому, что они были «экспортно ориентированы», как выразились маленькие умники, рассылавшие рекомендации брокерам. Во всем мире крупные промышленные концерны нанимали британцев для организации своей безопасности, потому что они якобы были неподкупны. Другой культ. Леннокс подумал, что, может быть, настало подходящее время для распродажи — как только он получил контракт с крупным американским нефтяным комбинатом, на который претендовал. При том, что у него за плечами акции должны взлететь выше крыши.

Единственный мужчина в здании — управляющие директора — работали по субботам в одиночестве — он спускался в лифте на Лиденхолл-стрит и выходил прямо в бурю, бушевавшую над Лондоном. Забрав свой Citroen DS 23 из подземного гаража, он поехал домой под проливным дождем в свою квартиру на Сент-Джеймс-плейс, размышляя о том, что сегодня не субботний вечер, чтобы приглашать мужчину в одиночестве поужинать вне дома. Войдя в квартиру, которую он обставил антиквариатом, Леннокс снял свое пальто за двести гиней и налил себе большую порцию виски. Следующей задачей было решить, поесть ли вне дома или пожарить себе стейк из холодильника.

Тридцатипятилетний Леннокс, управляющий директор самой успешной международной охранной компании, базирующейся в Лондоне, был хорошо сложенным мужчиной среднего роста, двигавшимся с обманчивой медлительностью; в экстренной ситуации он мог среагировать со скоростью лисы. Темноволосый, волосы подстрижены короче обычного, густые брови тоже были темными. Глаза были его самой захватывающей чертой; коричневые и медлительные, они настороженно смотрели на мир, ничего не принимая как должное. «В характере моей работы быть подозрительным», — сказал он однажды. «Человек по имени Марк Грелль сказал мне в Марселе, что у меня ум полицейского; Я полагаю, он был прав…

Родившийся в Париже, мать Леннокса была француженкой, а его отец был мелким чиновником в британском посольстве в предместье Сент-Оноре. Первые десять лет своей жизни он провел во Франции, и Леннокс свободно говорил по-французски задолго до того, как выучил английский в школе. Ему не нравилась идея отца поступить на дипломатическую службу — «после восемнадцати я обнаружил, что нам нечего сказать друг другу», — он поступил на работу в крупную международную нефтяную компанию. Благодаря свободному владению английским, французским, немецким и испанским языками он был прикомандирован к отделу безопасности. Пять лет спустя он руководил ею.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})