Сказки для взрослых - Светлана Бестужева-Лада

– Ты же сам только что сказал, что виноваты оба, – тихо заметила я.

– Я мужчина, значит, виноват больше. Но мы все же остаемся хорошими друзьями – по крайней мере, я. Что же касается жены, то она, вроде бы и понимает все, а с другой стороны, как только я делаю совершенно закономерный с моей точки зрения и с точки зрения здравого смысла шаг, – устраивает мне сцену. Вроде бы и объяснять нечего, уже не чувствуем друг к другу ничего…

– Ты в этом уверен?

– Увы! Можно подумать, что я что-то вроде ее заместителя на работе или мы с ней одного пола. Очень многие пары перестают быть любовниками после пары десятков лет семейной жизни. Но теплые, ласковые, нежные отношения все же остаются. У нас ничего уже этого нет. Но как только мой уход стал реальностью – начинается такой прессинг, как будто мы живем, захлебываясь сексом и счастьем, а тут вдруг я встаю и говорю: «Ну, все, я пошел…».

– Но это действительно не метод…

– Это не метод, это пример того, что как бы происходит, когда мы еще разговариваем друг с другом. И ведь оба понимаем, что порознь будет лучше обоим, что я не ее тип, что только совместная борьба за выживание могла нас соединить и держала вместе эти годы… Мне все же ее жалко…

– Почему? – изумилась я. – За что ее-то жалеть? Сам говоришь, она днюет и ночует на работе, получает в десять раз больше тебя, в общем, в жизни неплохо устроена. Нет?

– Она совсем одна в Москве. Мы ведь сюда только семь лет назад приехали. С работой ей просто повезло, а в остальном мне она иногда кажется маленьким ребенком в темном лесу. Уйду – а она с собой что-нибудь сделает… Уже намекала…

– Те, кто действительно собирается… ну, в общем, они об этом не говорят. Смахивает на шантаж. Да и зачем ей тебя терять: ты и продукты покупаешь, и стираешь, и гладишь, и квартиру убираешь и все починить можешь. Клад, а не муж.

– В том-то и дело, что фактически я ей не муж. Я тебя ощущаю своей женой, правда, правда. Но дело даже не в этом. Я хочу просто уйти. Уйти к себе самому, а не к кому-то. Я никогда не потребую у нее своей доли жилья и ни копейки денег, и жизнь свою я начну сначала. Но уйти на всю ночь к женщине я смогу только тогда, когда буду пусть не формально еще, но хотя бы физически свободен. Я буду просто никакой, если в перспективе у меня будет возвращение наутро домой, а там – какое-нибудь вранье? Это просто глупо. Прямо сейчас я не готов уйти.

– Дорогой мой, об этом никто и не говорит. Я совершенно не хочу покушаться на твои планы, твою свободу.

– Знаю, малыш. Думаешь, мне самому не хочется остаться здесь, совсем? Еще как хочется! Ты очень нежная, ласковая, милая… Моя супруга никогда не была щедра на нежности, даже словесные. Это мягко говоря. На самом деле, я даже сомневаюсь, знает ли она хотя бы некоторые из них? Хотя, опять же, это вина мужчины, который рядом с ней, меня то есть.

Два месяца спустя Александр сообщил, что подал заявление о разводе. Процесс таким образом пошел. Теперь нужно только снять какую-нибудь квартиру или комнату – и начать жизнь сначала. С чистого листа. А через некоторое время у меня в квартире раздался телефонный звонок. Уверенный, даже очень уверенный женский голос попросил к телефону меня.

– Слушаю вас, – сказала я, не испытывая никаких тревожных предчувствий.

– Меня зовут Алла Сергеевна. Я жена Александра. И хотела бы поговорить с вами откровенно.

– Я слушаю вас, – тупо повторила я.

– Мне все известно о ваших отношениях, – ледяным голосом продолжила дама в телефоне. – Александр совершенно не умеет врать. Он может только недоговаривать. Вы, наверняка, в курсе, что мы подали заявление на развод. Так вот я разочарую вас, милочка: это произошло не потому, что мой муж рвется получить свободу и жениться на вас. И он прекрасно это понимает, потому что в противном случае сына он больше не увидит, а к мальчику очень привязан. Так что не стройте радужных планов.

– Но я и не думала о замужестве, – попыталась я защититься. – Нам просто хорошо вместе…

– Избавьте меня от лишних подробностей, – отчеканил голос в телефоне. – Мы разводимся для того, чтобы получить две квартиры вместо одной. Наш сын скоро вырастет, ему понадобится своя жилплощадь. Наш дом попал в план сноса, в ближайшее время это произойдет. А в нашей теперешней квартире формально будут жить две семьи, а не одна. Потом, когда квартиры будут получены, мы снова зарегистрируемся. Я не собираюсь быть разведенкой. Так что подумайте хорошенько, если какие-то планы строите. Мужа я вам не отдам. Могу на работу к вам прийти, порассказывать вашим коллегам, как вы семью разбиваете. Хотите?

– От меня-то вы что хотите? – устало спросила я. – Чтобы я прекратила отношения с вашим супругом?

– Хочу, чтобы вы четко представляли себе ситуацию. Возможно, какое-то время вы еще будете встречаться. Но Александр – человек увлекающийся, влюбчивый, вы далеко не первая его московская пассия. Меня эти глупости не интересуют, но наш брак всегда останется абсолютной объективностью, нравится вам это или нет. В любом случае, ночевать он должен дома, иначе сын заподозрит неладное, а психику мальчику я травмировать не позволю. Вы все поняли?

– Все, – отозвалась я. – Ваши интересы превыше всего и если кто-то на них посягнет, то пожалеет. Вы пойдете, как танк, и обязательно победите.

– Разумеется, – откликнулась моя собеседница и положила трубку.

И эту даму с ледяным голосом и абсолютным отсутствием эмоций Александр считает беспомощной девочкой-провинциалочкой, которая немедленно погибнет без него или наложит на себя руки? Что-то плохо в это верится.

А потом была неделя, без встреч и даже без разговоров по телефону, а в конце ее пришло письмо по электронной почте. Одно-единственное за всю неделю.

«Я глубоко виноват перед тобой, малыш. Но жизнь сложная штука. Ты и сама, наверное, почувствовала, что что-то происходит и происходит не так. Возможно, это пройдет и все восстановится. Но пока я должен взять тайм-аут и успокоиться. А главное, успокоить жену, которая, по-моему, держится из последних сил. Я нужен ей, а ты женщина сильная, за тебя я, в общем-то, спокоен. Прости меня и не грусти. Я обязательно как-нибудь тебе позвоню».

Интересно то, что я даже не заплакала. Все было понятно. Я помогла пережить сложный период, заполнила тот дефицит «человеческой теплоты», о котором Александр писал в одном из первых писем. А теперь у него другое настроение, другие дела, возможно, даже другая женщина. Все возможно.

«Ну, и пусть, – думала я тогда, ворочаясь без сна уже не первую ночь. – Навязываться я не собираюсь. Проживу. Странно, он считает, что я сильная женщина, а его мадам – белый, пушистый, не умеющий жить зайчик. Каким секретом обладают такие женщины? Как им удается замаскировать броню и гусеницы воланчиками и разными кружевами? И деликатность им неведома, прут напролом, как танки, действительно, через любую грязь. Я бы так не смогла…»

Конечно, я не наложила на себя руки и даже не особенно страдала: сама виновата, не связывайся с «женатиком». На какое-то время, правда, у меня несколько испортилось настроение, но я решила исправить это дело усиленной работой – на фирме и над собой. И тут судьба проявила свою знаменитую иронию.

Вот уж действительно, никогда не знаешь, где и что тебя ожидает. Нужно было расписать во всех цветах радуги работу одной косметической фирмы, недавно вступившей на российский рынок, но уже пользовавшейся услугами нашего агентства. Вот я и отправилась за кое-какой недостающей информацией и образчиками продукции к заказчику. А получила судьбоносную встречу, что-то вроде бонуса. Самое забавное – Олег абсолютно никакого отношения к этой фирме не имел, просто зашел к приятелю, по совместительству – директору фирмы.

Был прекрасный сентябрьский день, самое настоящее бабье лето. По этому поводу я достала совсем было убранный на зиму костюм бледно-сиреневого цвета, с умопомрачительно короткой юбкой. Согласна, что неудачные ноги нужно прятать, но мои нижние конечности к этой категории не относятся, растут не от ушей, а откуда положено и большинству людей со вкусом обычно нравятся.

К тому же я хорошо знала: правильно поданной внешностью в делах можно добиться куда большего, чем правильно подобранными словами. Если, конечно, иметь эти самые дела с мужчинами.

Когда секретарша ввела меня в кабинет к рекламному начальнику, я испытала хоть и слабый, но шок: помимо самого начальника, Сергея, с которым мы уже были знакомы, в кабинете находился еще один мужик, да какой! Он стоял спиной к окну, поэтому лицо я поначалу не разглядела, но поняла, что товарища Бог ни ростом, ни фигурой не обидел. Даже на высоченных каблуках я едва доставала ему до плеча, а по ширине в оконный проем он только-только вписывался. Стивен Сигал местного разлива!