Тайна господина Шварца, или Невеста мертвеца (СИ) - Матеуш Елена

Вечером за ужином Людвиг Шварц спросил:

– Как, Лотта, вам удалось увидеть своих? Как прошла встреча?

– Хорошо, спасибо.

Я предпочла счесть его вопрос простой вежливостью, не требующей пространного ответа. Не хотелось делиться с этим пугающим существом счастливыми мгновениями сегодняшнего дня.

Шварц продолжал молчать и смотреть на меня, явно ожидая деталей.

– Я попросила вашего повара собрать для нас корзину для пикника и испечь торт. Это ничего?

– Вы сделали его счастливым, – ответил он, отпивая кровь из бокала. – Здесь не слишком много тех, кто может оценить его таланты. А ваши сёстры наверняка обрадовались его торту.

– Да. Я могу иногда посылать им пирожные?

– Почему бы и нет.

– А я смогу иногда снова встречаться с ними?

Шварц не ответил сразу, и я успела пожалеть, что спросила.

– Думаю, что вам не стоит больше сталкиваться с отцом, а это обязательно случиться, если вы станете посещать ваш бывший дом.

Я вздохнула и опустила голову. Мне самой не хотелось больше видеть отца. Ничего хорошего от такой встречи ждать не приходилось.

– Если вы захотите увидеть сестёр, то лучше погулять с ними по городу, как сегодня, – добавил он.

– Вы разрешите?!

– Не слишком часто. И вам нужно будет заранее предупредить меня.

– О, конечно!

Радость так переполнила меня, что не смогла сдержать улыбку. Шварц замер, поражённо глядя на меня. Потом хмыкнул:

– Давно мне не улыбались.

– Ничего удивительного, – вырвалось у меня, и я в страхе прикусила язычок.

Но Шварц предпочёл сделать вид, что ничего не услышал.

В эту ночь, лёжа рядом с ним и плотно закрыв глаза, я вновь перебирала в памяти мгновения встречи с сёстрами и мамой.

Глава 5. Парк

Утром я опять проснулась поздно, как в первый день. Сегодня ничего хорошего меня не ждало и потому открывать глаза не хотелось. Лишь когда Паулина принесла завтрак я примирилась с тем, что нужно вставать и начинать новый день. Провести его взаперти в своих покоях не хотелось. Тогда уныние и мрачные мысли свели бы с ума.

– Паулина, я могу выходить из своей комнаты?

Укладывающая мои волосы в причёску служанка удивлённо встретила мой взгляд в зеркале:

– Да.

– А из особняка?

– Да.

– Пойти в город?

Тут она пожала плечами:

– Наверно надо сказать хозяину и взять слугу.

– Понятно.

Отправляться в поход по лавкам или другим делам я пока не собиралась. Решила для начала изучить парк вокруг особняка. Хотелось выйти из-под крыши дома моего жениха, увидеть вновь синее небо и солнце.

Как и сказала Паулина, в парк из особняка я вышла совершенно свободно. Никто не останавливал меня, когда я шла к выходу из дома. Впрочем, останавливать особо было и некому. В анфиладах комнат и сумрачных коридорах никто мне не встретился. Из-за тишины казалось, что в этом доме сейчас есть один живой человек – я. Подойдя к тяжёлой двери на улицу испытала робость. Вспомнила, как в первый день толкала её, пытаясь вырваться, а она не открывалась. Вдруг и сейчас мне не удастся её открыть?

К моей радости опасения оказались напрасны. Дверь открылась, выпуская меня на широкое мраморное крыльцо. Даже шаг за порог принёс такое чувство облегчения, что я с трудом удержалась от смеха радости. Лёгкий ветерок ласково трепал мои волосы, солнце окутало теплом, подъездная аллея словно приглашала шагать вперёд за границы особняка Шварца. Но уходить я не собиралась. Пока во всяком случае. Если ничего нового не случится. Я решила, что постараюсь продержаться подольше, чтобы дать маме и сестрам передышку. А там кто знает? Может, отец умрёт.

Я не желала ему смерти, но и плакать бы о нём не стала. Я долго надеялась, что случится что-то ещё более ужасное, чем потеря дома, бедность, которая терзала нас, и отец наконец поймёт, что его страсть к игре губит семью. Возьмётся за ум и беды кончатся. Но то, как он поступил со мной, убило эту веру. Я осознала, что он легко пожертвует всеми нами ради призрачной надежды на выигрыш. Без него маме и сестрам станет легче.

Если нет, то через три, четыре года Гретхен может выйти замуж, и тогда её муж позаботится о моей семье. Я понимала, что освобождения придётся ждать, и может быть долго. Но имея возможность хотя бы иногда покидать его дом, это сделать легче.

Я сошла с крыльца и направилась не по широкой подъездной аллее, а по выложенной камнями дорожке вдоль клумб с розами, наслаждаясь их ароматом, трепетом лепестков на солнце, переливами красок. Ухоженные клумбы, аккуратно подстриженные куртины из кустов и деревьев радовали глаз. Похоже, за парком следили куда лучше, чем за домом. Здесь не чувствовалось такого запустения. Впрочем, возможно это только тут, перед парадным фасадом здания?

Но и когда я свернула на тропинку, ведущую в глубь парка, он по-прежнему не выглядел заброшенным. Более того, чем дольше я шла, тем чудесней он мне казался. Каменистые сады сменялись баскетами, чьи зелёные стены прятали внутри фонтаны и скульптуры, выйдя из которых я попадала в кусок парка, где геометрическая правильность посадок вдруг исчезала. Извилистые дорожки в окружении странных изогнутых сосен и незнакомых деревьев выводили к небольшим светлым мостикам, переброшенным через журчащий ручей. Он петлял также странно, как дорожки, то разливаясь маленькими прудиками, то срываясь небольшим водопадом.

В заводях, окружённых невысокими цветущими розовыми деревьями, плавали яркие крупные рыбы, а по глади вод скользили утки и лебеди. Увидев меня и те, и другие спешили к берегу, ожидая от меня крошек. Я пожалела, что не догадалась взять с собой ничего съестного, и уже предвкушала, как буду кормить их в следующий раз.

В самых красивых местах обязательно находились скамейки, плоские большие камни или кружевные беседки, позволяющие отдохнуть, любуясь видами, слушая щебет птиц, лепет воды и шорох ветра в ветках деревьев. Деревья прятали от меня особняк Шварца, и я смогла на время забыть, о том, где нахожусь и что меня ждёт. Только нарастающее чувство голода, которое лишь на время приглушили сорванные с ветвей яблоки, заставило меня повернуть к дому.

Вернувшись в особняк, я поняла, что пропустила время обеда и отправилась искать фрау Ханну, чтобы попросить её хотя бы о чае.

– Простите, я совсем потерялась во времени. У вас такой чудесный парк! Кто за ним ухаживает? Я никого не встретила. Это магия?

– Да, парк хорош! Ни у кого в Рейхенбарте такого нет. Даже у герцога не такой, – довольно заулыбалась экономка.

– Даже у герцога? – рискнула усомниться я.

– Да! У фон Меера он, правда, больше, но всё равно до нашего ему далеко. Раньше к хозяину ходили в гости только чтобы на парк полюбоваться. И сейчас некоторые выпрашивают саженцы. Таких ни у кого нет. Хозяин лично привозил некоторые семена и растения из своих поездок.

– Поездок?

– Да, раньше он много путешествовал. Я-то этого не застала уже, но мне мама рассказывала.

Слышать из уст пожилой женщины о рассказах её матери было странно. Сколько же лет герру Шварцу? Неужели правда триста лет? Или даже тысячу?

Похоже, я изменилась в лице от таких мыслей и фрау Ханна перестала улыбаться.

– Но никакой особой магии там нет. Ухаживают за парком садовники, а не феи какие-нибудь. Не встретили вы их потому, что работают они в основном рано утром, да и парк большой, вот и не наткнулись.

Мне почудился в её словах упрёк за то, что встаю так поздно, а сейчас ещё и обед пропустила.

– Значит в следующий раз их встречу, скажу, какие они молодцы. В таком порядке поддерживают парк!

– Не то что дом, хотите сказать?

– О, я не хотела, – заблеяла я, опасаясь, что любые слова только ухудшат положение.

– Да ладно, фройлян! Что тут говорить! Для такого дома нужно не столько слуг, а хозяину и дела нету. Если случай представится, то вы ему об этом скажите.

– Хорошо, – кивнула я, хотя не собиралась обсуждать со Шварцем состояние его дома.