Нежный враг - Владимир Марченко

Айкин погладил старика по плечу.

— Дедуня, не трусь. Никто нас не найдёт здесь. Твои страхи надо бросить в огонь. …Кого ты видел? Кто мог за нами следить?

— Я уже старый. Но я не мог придумать, что за нами следят Эти. Они могут жить в лесу, плавать по морю на лодках. Они захотят взять нас к себе, чтобы мы работали на них. Из меня работник плохой, а ты молодой и сильный. Им такие нужны.

Накладывая на рану тряпицу, пропитанную настоем трав, Нонг качал головой. Степиков позволял себя лечить, чтобы понять какие травы использует старик, как готовит свои бальзамы. Недоверчивость его понятна. Слишком много пережил этот человек, чтобы вот так запросто делиться с первым инопланетянином, хотя и вытащенным из чужой ловушки, секретами и опытом. Василию показалось, что Нонг хочет осмотреть его тело. Вероятно, ищет какие-то знаки, указывающие на принадлежность к Этим или Другим.

Утром, умываясь, снял с себя всю одежду, чем страшно удивил старика. Нонг внимательно рассмотрел крепкую развитую фигуру Степикова и подобострастно покивал головой, выражая почтение и восторг. Айкин коснулся пальцами плеча и сказал:

— Тебе дома разрешено иметь детей, а мне вот нет. Я жил в общем детском доме, когда однажды меня выкрали у родителей… Жил я там долго, а потом был переворот. …Дети от меня могут получаться, но жениться не могу, так как в детстве сделали операцию, — парень развязал шнурок, поддерживающий брюки из грубого материала. Василий удивился, рассматривая жестокую операцию судьбовершителей. Крайняя плоть была пришита к коже живота, поэтому и акт размножения совершать было невозможно.

— Тебе хочется жениться?

— У меня есть девушка, но там, далеко. Я ей не сказать, что со мной сделали. С чем я к ней приду? С этим.

— Не стоит расстраиваться по пустякам. Могу тебе помочь.

— Помоги. Буду твоим рабом, сколько хочешь лет. У меня есть немного денег и самородков. Возьми себе для коллекции. Потрать тут на что-нибудь. У тебя всё есть. Ты могущественный, а мы — дикие люди. Нами управляют, как хотят. Налогами душат. Был раньше налог за два глаза, за две руки, за две ноги. Если отдашь руку, налог не берут. Отдашь глаз, налог не берут. Отдашь почку, налог не берут. Теперь мы не воюем, налоги не отменили. Больные богачи получают здоровье, а бедняки — увечья.

— Тут у вас не всё хорошо. — Сказал Степиков. — Ладно. Твои сбережения тебе пригодятся. Операцию сделаю.

— Айкин, Айкин, зачем тебе эти хлопоты. Я был семейным человеком, а теперь у меня никого нет. Детей забрали в курбеты, чтобы учить их наукам, а потом сделать из них военачальников, строительных кордов. Жена любила вертеться на балах, требовала украшений и модных юбок. А где я мог столько заработать? Только на службе у самого. Там здорово оплачивают разные грязные делишки. Выполнил задание. Получи. Не выполнил — штраф вноси в казну. Я не умел пакостить и подслушивать.

Жена требовала, чтобы вступил в организацию шестаков, но я не мог совершать подлости. Однажды на меня набросились дружки жены. Обороняясь, я пришиб двух и покалечил троих. Я хорошо стрелял из игломёта. Не всегда я жил стариком. Подумай, парень, нужно ли тебе эта головная боль. Получишь ты детей, поставишь на учёт. Станешь заботиться о них, учить в баруге. Потом пришлют бумагу и отправят мальчиков на маневры — рыть укрепления вокруг страны. Будут они в мороз и зной работать мотыгой. Если не выполнят норму, не получат муки на лепёшки. Пять лет редко кто выдерживает. Умирают мальчишки от болезней, от побоев. Тебе этого хочется?

— Я не отдам сынов никому.

— Тебя, думаешь, кто-то будет спрашивать? Заберут и с концами. Ты бесправный. Если не вступишь в организацию шестаков, так и будешь рабочим скотом. Тебе это надо?

— Живут же люди. Не я один такой. Василь, сделай мне другую жизнь. Буду твоей тенью.

— Не видал ты горя, Айкин, — вздохнул старик, разглаживая бороду.

— Хочу жить настоящим человеком.

— Василей, не слушай его. Сам не знает того, чего ему захотелось. Не ломай ему свет. Он сойдёт с ума. Он уже взрослый, но неграмотный. То, чему я его научил, очень мало. Без образования не получит нормальной работы. В каменоломне махать киркой — это будет его удел. Он не сможет быть самим собой. Потому что всю оставшуюся жизнь будет работать на жену, на детей. Только ночь будет принадлежать ему. Люди ночами сажают свои огороды, учатся в катарах, чтобы как-то подняться на другую ступеньку общества. Я же, дорогие мои, всё это прошёл. Какая радость в том, что у тебя ребёнок. Ответственность за него возникнет такая, что ты не будешь принадлежать себе, а только этому существу, которое кричит от болезней, не умея ещё жить, переваривать пищу, будет страдать от холода, а потом от голода, когда ты надорвёшься в камнеломне и будешь лежать на соломе, как последняя собака, потому что лечить тебя никто не станет бесплатно, а денег на чёрный день не сможешь накопить. Жена научится тратить твои деньги, приговаривая, что ничего не покупает лишнего. У неё будет десять платьев, а у тебя одни рабочие штаны. Ты будешь радоваться, покупая ей украшения. А она будет сосать твои соки, как пиявка. Пока ты работаешь, будет развлекаться в торнах, забывая приготовить еду детям. На твой вопрос, где ты была, начнёт плакать и говорить, что лучшие годы отдала тебе, что не послушала родную маму, согласившись на жизнь с тобой.

— Моя Лемма не такая. Она очень хорошая девушка.

— Плохих девушек не бывает в природе, — усмехнулся Нонг. — Никто не знает, откуда берутся отвратительные жёны. Не буду отговаривать. Только ты пойми, что всё плохое, что в ней прорвётся, она взяла от тебя. Ты не видел её много месяцев. Всё могло измениться.

Степиков внимательно слушал своих знакомых. Он ещё плохо знал специфику языка, а переводчик переводил автоматически, его словарный запас невелик. Айкин хотел иметь семью, а старик доказывал, что он не имеет права становиться семейным человеком.

— Где ты будешь жить? — спросил Нонг. — У тебя есть работа? У тебя есть возможность содержать семью? Кем вырастут твои дети? Ты подумал, какое образование они получат?

Айкин задумался. Они объединились, чтобы могли выжить в этих горах, добывая пропитания. Нонг не хотел, чтобы кто-то появился у них в домике. Тогда старик будет отодвинут на второй план, а молодой и сильный юноша будет думать только о своей семье.

— Дед, тебе нечего бояться. Ты станешь мне отцом. Мы будем заботиться о тебе, возьмём всю трудную работу в свои руки. Твой опыт нам будет нужен. Ты много пережил, видел добро и зло, знаешь разные ремёсла, умеешь лечить раны и добывать золотые камни. — Сказал Айкин и взял старика за руку. — Сделаю так, как посоветуешь ты.