Ты еси!.. - Григорий Неделько

Однако он продолжал гнуть свою линию:

– Уверен, вам, на самом деле, это не нужно.

Я кинул неодобрительный взгляд на его лысую голову, обросшую по кругу курчавыми волосами, точно чёрным нимбом. Круглые очки, строгий костюм, тёмный галстук… Подняв глаза к потолку, я боролся с недовольством и готовился к тому, что, уверен, мне предстояло.

За окном царствовала жара. Внутри кабинета – духота.

– Постараюсь убедить, – проронил я.

– Конечно, никто не запрещает вам попробовать…

Но я не слушал – уже рылся в пакете, предусмотрительно захваченном из дома.

– Давно ждал подобной возможности, – говорю, выкладывая на рабочий стол координатора книгу за книгой. – И вот наконец трансмен изобретён, протестирован и запущен в работу. Вы хотите лишить меня законного права?

Координатор вздохнул, взял ручку, постучал по ореховой столешнице.

– Ни в коем случае. Только поймите, кроме вас найдутся…

Я нетерпеливо покивал, не желая слушать всю эту ерунду, тем более по второму кругу.

– «Трансмен решает задачи», – процитировал я рекламу. – Разве не так?

– Истинно так. Однако ментальный трансплантатор предназначен не для людей вашего типа.

– Да что за ерунду вы несёте! – Я всплеснул руками. Почти автоматически взял из стопки первую книгу, раскрыл и стал искать нужное место. – Прибор помогает не просто ощутить себя новым человеком – стать им. А став, найти ответы на вопросы, что были неразрешимы для первоначальной личности. Мне необходимо внедрить себе сознание Геймана.

– Понимаю, внедрить, – послушно повторил координатор. – Известный писатель. Лауреат премий…

Я отмахнулся: да что он понимает! И зачитал:

– «Тень отсидел три года. А поскольку он был высоким и широкоплечим и весь вид его словно говорил «отвали», то самой большой его проблемой было как убить время». – Я захлопнул книжку. – Вы следили за мыслью? Почувствовали, насколько здорово написан этот короткий отрывок? Логика скользит, почти пропадая, но на выходе получается отменная метафора!

Координатор смерил меня озадаченным взглядом.

– Да что бы вы понимали! – воскликнул я, откладывая книгу в сторону. – Это, между прочим, не самая зрелая его публикация. Не задаётесь ли вы вопросом, что мог позже написать автор, в середине пути уже создавший «Американских богов»?

– Книга, бесспорно, талантливая, – согласился координатор. – И интересная, и конкурентоспособная.

– Конкурентоспособная! – иронически повторил я. – Вам названия «Хьюго» и «Небьюла» что-нибудь говорят?

Координатор развёл руками.

– Видите. – Я снова оказался прав. – А там же ещё и «Локус», и «Премия Брэма Стокера»… Награды Геймана перечислять слишком долго, и обязательно одну-другую забудешь.

– Да, но вы…

Я опять не дал координатору закончить.

– Продолжим. – Я перешёл к следующей книге. – «Дети Ананси». Вольный сиквел к «Богам»: не столь мрачный и написанный в ином ключе, он сводит с ума не взрослых, как первая часть, а подростков. М? Неплохой жанровый разброс, верно?

– Верно, – с сомнением подтвердил координатор.

Я не обратил внимания.

– Открываем первую страницу первой главы, и что мы видим?

– Что?

– Чудо! Магию слов и таланта! «Как и почти всё на свете, эта история началась с песни, – процитировал я по изданию. – В конце концов, в начале ведь были слова, а что они без мелодии?» Звучит? Несомненно! Звучит подлинной, уникальной музыкой! Можно читать и перечитывать много раз, чем читатели и занимаются. – Я отложил потрёпанный том и взялся за следующий. – А здесь, на первой странице, автограф, – поделился. – Больше другого люблю его сборники рассказов.

– Наверное, вам они любопытны. Близки, – выдвинул версию координатор.

– Вероятно. Но я же не Нил Гейман. Ладно, слушайте:

«– Ну, скажем, просто предположим, если бы я отправился в паломничество к гробнице Ньярлатхотепа…

– Чёрного царя древних, который придёт в ночи с востока, но никто его не узнает? Ты о нём говоришь?

– О ком же ещё?

– Просто проверяю».

Чувствуете лёгкость слога? – с хитрецой спросил я.

– Да, написано весьма легко, – благоразумно не стал спорить координатор.

– А это ведь по мифам Ктулху. Ктулху! Говард Филлипс Лавкрафт и продолжатели. «Особое шогготское» – потрясающий рассказ: то ли стилизован, то ли нет. То ли смешной, то ли страшный. Но уважение к первоисточнику чувствуется в каждой букве. Да что там: им дышат сами знаки препинания. – Я убрал «Дым и зеркала» и перешёл к «Хрупким вещам». – Следующая авторская антология, – пояснил. – Не хуже и во многом отличная. Здесь вам и рассказы, и миниатюры, и очередное продолжение любимых народом «Американских богов». И те же стихотворения в прозе. А вот с рифмой. – И я зачёл:

Но сердца я навек лишён уже летшестьдесят тому,На нём играют злую песнь, чтопогружает дол во тьму.Я с завистью смотрю на тех, ктодушу целой сохранил,Кто не почует лунный вихрьи не услышит этот Рил.

Способны так написать? Казалось бы, чушь, набор слов, и ритм непонятный, и рифмы странные. А слушается – идеально! Атмосфера захватывает и не отпускает до последнего знака. Гейман признаётся, что любит зачитывать «Эльфийский рил» вслух.

– Действительно, в писателе и его творчестве немало сокрыто, – задумчиво проговорил координатор.

– В любом писателе, – включился я. – А в этом – особенно. Хотелось бы мне его понять, узнать его мысли, узреть его сны, посмотреть его глазами и обдумать его идеи.

– Разве вам не довольно ваших? – удивился координатор.

– Я хочу личность Н. Геймана. Точка. Разве надо пояснять? Никто же не мотивирует своего желания приобрести автомобиль или отремонтировать квартиру, или жениться, или развестись…

– Хорошо-хорошо. Господин Гейман – отличный автор.

– Великий.

– Не спорю.

– И он велик уж тем, что первый решился ссудить собственную личность для трансмена.

Координатор молчал; видится, мне удалось-таки пробить его броню. Нужно закрепить успех.

– «История с кладбищем», – сказал я, потрясая книжкой. – Постмодернистский вариант «Книги джунглей». Бесконечно позитивная книга про… что бы вы думали? Про смерть! Слог легчайший – яснее и увлекательнее, чем в «Детях Ананси».

– Прекрасно, прекрасно. Возможности Геймана для наших «пациентов» очевидны. Но…

– Что вы! Никаких «но». Давайте вслушаемся: «Никт очнулся от вспышки боли, острой, как ледяные осколки, и яркой, как долгая молния». – Я взял паузу. Координатор не нарушил её, и тогда я резюмировал: – Что думаете? Хорош текст или нет?

Координатор вытер лысину платком, включил кондиционер посильнее и поправил очки.

– Хорош, – осторожно произнёс он затем.

– И ещё как! Лёгок и красив. Сухой в лучшем смысле этого слова. Неудержимо яркий и мгновенно понятный. Я всегда утверждал: «Литературная мысль должна быть настолько сжатой, насколько возможно, чтобы не затенялся момент узнавания». То же касается и одной из последних работ Нила – «Океан в конце дороги». Вроде бы проще некуда, а глубина неизъяснимая. Океанская впадина, не иначе! «Ребёнком я не был счастлив. Иногда был доволен. Я больше жил в книгах, чем где-то ещё». Эге, да это же про меня! Точно вам говорю.

Координатор пожевал губы, потом потянулся за романом. Я отдал «Океан», откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу. Пока координатор листал книжку, я искал более действенные способы убедить его в моей правоте. Однако делать этого не пришлось.

– Ну ладно, сдаюсь. Я же не имею права отказывать, раз у вас при себе необходимое. – Координатор вернул книгу; я положил её на верх стопки. – Дело в том, что мне не до конца понятно ваше желание. Будь это не вы или не кто-нибудь вроде вас, я бы немедля дал согласие и предоставил необходимые бумаги. Но я бы не простил себе, если бы не попытался отговорить вас. Или хотя бы вникнуть в вашу точку зрения.

Конец ознакомительного фрагмента.