Десять лет спустя - Борис Екимов

Московская же высокая власть с переменным успехом занимается чем угодно: Ираком, Балканами, Кавказом, с особенным энтузиазмом - выборами. Селянам же иногда будут что-то "прощать" и что-то "подбрасывать" - через "близкие сердцу" финансовые структуры.

Словом, дорога все та же: естественный развал, на руинах которого помаленьку начинает "созидаться" новый порядок, с новыми формами. Какими? Они уже есть сейчас.

Сумел же бывший министр сельского хозяйства Семенов в своем родном хозяйстве, которым руководил, превратить коллективную собственность в личную (напомню, за 7 лет от 0,25 процента акций до 20 процентов).

Вот он - новый хозяин. Свое, личное добро мы, слава Богу, умеем беречь и приумножать, не один Семенов такой умный.

Серьезные наши фермеры, пусть их немного, постепенно расширяют дело: кто-то мельницу завел, кто-то пекарню, кто-то торгует, но почти все стараются расширить земельные наделы: опыт и сноровка появились, с наемными работниками становится легче.

Вижу я и "проникновение капитала" в сельское хозяйство. Чей это капитал, не мне разбирать. Но кто-то ведь дал весьма немалые деньги тому же Керсанову. Причем, как он сказал, "беспроцентный кредит". Не медный грош на паперти кинули, а "вложили деньги".

В другом районе фирма с красивым заграничным названием сначала "дала товарный кредит" двум коллективным хозяйствам, "на проведение посевной и уборки". Кредит, конечно, колхозы не сумели вовремя вернуть, а он был оформлен юридически грамотно, под залог "движимого и недвижимого". Зимой не было ругни и споров, а "движимое и недвижимое" перешло в собственность фирмы, которая оказалась умнее "пенкоснимателей": мясной и молочный скот на бойню не погнали, автомобили и тракторы с аукциона по дешевке не распродали. Колхозы продолжали жить, но колхозники стали работниками у фирмы, правда сохраняя пока земельные паи. Но это, мне кажется, лишь дело времени. Законодательство позволяет, практика отработана, цена земли - копейки.

Сдуру, по прежней привычке, я хотел узнать: чья это фирма с таким красивым названием? Чьи деньги? Спрашивал у областных начальников высокого ранга, своих давних знакомых. Сначала они легкомысленно обещали: "Узнаю. Позвони завтра". Но проходили "завтра" и "послезавтра", тон разговоров менялся: "Слушай, чего-то не получается. Говорят: а зачем? А кому это надо? В общем, частная какая-то фирма". Местная тележурналистка, певшая этой фирме гимны в эфире, на мой звонок ответила чуть ли не матерщиной: "А вы кто?! А вы что?! А вам это зачем?!"

И на самом деле, зачем? Так, любопытство, не более. А нотки в голосе "телеохранника" очень жесткие.

Позднее случайно узнал я, что официальным отцом основателем фирмы числится абсолютно разваленный колхоз, у которого давным-давно за душой копейки нет. Одним словом - фирма .

Но ведь "вкладывает" в сельское хозяйство. Уже владеет колхозами. Да и одна ли она такая. Думаю, что не одна. Вот он - еще один путь.

Что же нужно сегодня нашему селу? Новые деньги: кредиты, инвестиции, транши, товарные кредиты? Без этого не обойтись. Колхозный тришкин кафтан один на всех. Под этим кафтаном и напрочь разваленный колхоз имени Дзержинского, и его сосед - имени Ленина, - который работает за весь район, работает достаточно рентабельно и эффективно. Все вместе они - "черная дыра", и этот тришкин кафтан необходимо латать постоянно: сев, косьба, молотьба, пахота... Заплаты на этот кафтан начали лепить не вчера и не сегодня, а с первого дня, как его силком натянули на крестьянские плечи. Колхозная история долгба, ей уж семьдесят лет. За эти годы сам колхозник никогда не был богатым, недаром его, словно крепостного, приковывали к земле, чтобы не убежал.

Повторю давным-давно слышанное от Елены Федотьевны Макеевой, за плечами которой своя долгая колхозная жизнь и память отцов и дедов, работавших на земле:

- Крестьянская жизнь, сынок, - тяжельше нет.

Крестьянская Россия своим крепостным трудом осилила "индустриализацию", выиграла войну, а потом "подняла страну из руин", а сама лишь в конце 50-х наелась "чистого хлебушка".

Государство, вспомнив свои долги перед крестьянином, начало "вкладывать деньги" в село. Появилось новое жилье, асфальтированные дороги, удобрения, техника. Люди стали жить заметно лучше. В 10-й и 11-й пятилетках сельское хозяйство страны получило 416 миллиардов рублей. К сожалению, вложенные деньги "не сработали". По данным нашего волгоградского ЮжНИИгипрозема, средняя урожайность зерновых и зернобобовых культур по области так и не поднялась выше 11,8 центнера с гектара. А в период "интенсивных вложений" (1980 - 1986 годов) урожайность даже снизилась до 9,9 центнера.

Причина, на мой взгляд, единственная - "не мое".

Потом крестьянина "бросили в рынок". Колхозника, привыкшего лишь выполнять указания, словно человека, не умеющего плавать, столкнули с борта "корабля социализма" в океан мировой экономики. Дескать, акулы капитализма не тонут, значит, и ты спасешься. Метод, конечно, зверский. Результат - налицо: барахтаются и тонут.

В своих заметках о сельских делах в начале 90-х годов рассказывал я о начале реформ на хуторе Клейменовский:

- Пишите заявление! - требовал бригадир. - Образец на стенке висит!

Послушно писали и отдавали бригадиру, ничего не понимая.

- Хоть бы нам кто приехал да объяснил...

- Велят писать, я послухалась...

Почти десять лет минуло. Объем валовой продукции сельского хозяйства в нашей области, как и по всей стране, снизился вдвое. И снова, в который уже раз, приказывает бригадир: "Пишите заявления! Образец - на стене!"

СПК, АОЗТ, СППК, АООТ, КСП, КДХ, МУСП... А если понятней - все тот же колхоз, лишь разваленный.

1 Газ. "Крестьянское слово", 1998, No 44, ноябрь.

2 Мелихов В. В. и др. Становление рыночных отношений в аграрном секторе. Волгоград, "Станица-2", 1999, стр. 185, прил. 35.