Острова попутного ветра - Игорь Горев

Идея адмирала была проста: «Уподобимся им, примерим их шкуру и проникнем в логово подлых предателей». Он так и назвал свой проект: «Троянский конь».

Вскоре по всем заливам и бухтам рыскали многочисленные флотилии крейсерских яхт, шхун и катамаранов.

– Что вы ищете тут? – спрашивали рыбаки.

– Невидаль. Вы не видели?

– ?

Местные рыбаки суетливо собирали расставленные сети и убирались восвояси, «от греха подальше, „невидаль“ они какую-то ищут».

Назар чем больше участвовал в гонках и регатах, тем больше становилось у него вопросов, и тем меньше он завоёвывал на соревнованиях наград и призов, а мог.

Ох, как мог!

– Тренер, у вас есть смысл: вы учите ходить под парусом юных капитанов, открываете им новые горизонты. А я?.. Гонки ради гонок? В кубках я шурупы храню, медалями в сарае щели закрываю. Быть зрелищем для Всех Федераций, значит быть никем. Зрелище – для зрителей, человеку от этого пиршества одни объедки достаются. Я ощущаю себя истуканом, который украшают, приносят жертвы, молятся, а он в ответ всё больше каменеет, уставившись на почитателей бессмысленными глазницами. Ну, какая тут польза? У меня ветер в парусе, у зрителей – всё больше в голове. Уйду я, тренер.

– Куда, позволь тебя спросить? Оглядись – для яхтсмена кругом Федерации. На берегу тоже.

– Я уже заметил: попал в лапы Федераций выход один – быть геройски съеденным преданными ей акулами в море или прозябание и забвение на берегу. Ты нужен, пока подаёшь заявку на соревнование.

И Юхнов и Назар задумались вместе. К ним подошёл неунывающий и пронырливый Сашка. У него на все вопросы уже давно были готовы ответы:

– Дружи с Федерацией, она тебя и пригреет, и накормит, и спатеньки когда нужно уложит. Вот я поступаю в Олимпийский университет. Глядишь, однажды, Назар, а я уже высокий чиновник от спорта, или Командор Сочинского яхт-клуба! А то и повыше бери. И чего тут думать, голову только всякой ерундой забивать?

Сашка, насвистывая модную мелодию, пошёл вразвалочку вдоль яхт, где копошились юные капитаны. На одних он покрикивал свысока, другим наставительно давал совет, третьих просто не замечал, мог запросто шлёпнуть по затылку и тут же ловко отшутиться.

– Сашка, – проводив спину подростка, простительным тоном произнёс Юхнов и снова обратился к Назару, – что же мне тебе посоветовать? Ищи своё вдохновение. Вот я нашёл его тут. Дети кругом, и сам как дитя стал!

Юхнова звали в Италию капитаном на шикарную яхту одного нувориши, обещали зарплату высокую, и белоснежный китель, и гордую фуражку с начищенным до блеска крабом, и прочие блага. Он отказался. Дома объяснил:

– Стар я стал мотаться туда-сюда. Пора и с внуками понянчиться.

С Назаром тренер был откровеннее:

– Там оно, конечно, и сытнее, и престижнее. Белое кепи и отглаженная рубашка. В трюме движок гудит отлажено, будто табун запряжённый и послушный, за кормой вода бурлит и клокочет, белые скалы Средиземноморья. Красота! Да только может ты и стоишь на мостике, однако жеребцом из того табуна, что под палубой рвётся на волю, себя точно признаёшь – запряжённый и стреноженный, в трюме под крышкой.

Юхнов помолчал, отвернувшись к морю. Не поворачивая головы, откашлявшись, снова заговорил:

– Когда ко мне подходит вчерашний малец и задаёт те же вопросы, что и ты… мне дышится свободней, и никакая Федерация горло не передавит. Постарайся расслышать человека в себе, так же как ищешь попутный ветер парусом. Вот и весь мой совет, и вся мудрость. Иди, снаряжай яхту, скоро старт…

Назар вышел на воду. В этот день он гонялся как никогда. Красиво, напористо, гениально. «Смотрите, смотрите, что он творит!» «Это просто уму непостижимо!»

Сашка озадаченно провожал корму яхты Назара, лихо проносившуюся мимо него: каким образом?! Сашка делал всё, что раньше приносило успех: держал нос по ветру, искал течение и, воровато оглядевшись по сторонам, незаметно раскачивал яхту (нечестный приём в гонке). Что, конечно, против правил, но зато сразу увеличивало шансы на победу. И всё напрасно! Назар оставался недосягаемым, улетая вперёд, словно все те законы физики, что тормозили сашкиного «адмирала», сегодня отменялись для яхты Назара.

– Ты что, ветер свой поймал? – обиженно сопел Сашка. – Или сам ветром стал?

– Или.

– Может, того – качаешь? – переходил на доверительный тон Сашка, наклоняясь вперёд. «Или» его не устраивало, и было непонятно.

– Качаю? Никогда!

– Ну и не говори, – Сашка обиженно отвернулся и скрестил руки на груди.

– А ты не дуйся, я и сам не могу объяснить, каким образом мне это удаётся. Будто всё, что было прежде, сегодня тянет меня вперёд и подталкивает в корму, дует в парус. У всех нет ветра, а у меня есть.

Сашка бросал шкоты, досадно бил по гику, закусывал губу и чуть не плача провожал «летящего над волнами Назара», – все его усилия хотя бы догнать, оканчивались неудачами.

«В чём же его секрет? Наверное, точно качает, но как-то по-особенному хитро».

Юхнов, не проронив ни слова, наблюдал гонку. Ни разу его усы не опустились тоскливо вниз, они топорщились вверх и выражали тем своё самое благодушное настроение: так держать, Назар!

Привыкнув к череде неудачных выступлений «птенца Юхнова» (как за глаза называли судьи Назара), от перспективного яхтсмена отвернулись и записали в хронические аутсайдеры. И вдруг:

– Что это! Каким образом? Ампайр (судья в гонке на линии), проверь, он качает?

– Всё чисто. Он летит как ангел. Даже мурашки по телу – непостижимо!

Назар, все дни пока шла регата, творил невозможное и непонятное. Судьи иногда забывали о судейских обязанностях и превращались в увлечённых зрителей, улюлюкали и аплодировали. Настолько обходить действующих чемпионов, фантастика! Да с таким яхтсменом не стыдно и на международные регаты выходить! Завистливые взоры обращались к Юхнову:

– Поздравляем! Не зря ты с ним возился. Впечатляюще!

Подошел важный представитель ВФПС:

– Готовьтесь с вашим подопечным на международные.

Юхнов промолчал, едва заметно пожав плечами. Он был сейчас на одной волне с Назаром, душа к душе, и не спешил с выводами. «У него своя радуга сейчас в груди и свой ветер, и нам ли его запрягать».

Назар поехал на международные старты. И сразу, со старта, уверенно вырвался вперёд, обгоняя ближайшую яхту испанца настолько, что тот вспыльчиво махнул рукой, оглянулся и начал бороться за второе место. Перед самым финишем Назар, на глазах у всех развернулся, высоко поднимая искристый веер брызг, подошёл к обомлевшему испанцу и вместе с ним финишировал, великодушно уступив тому победу всего лишь на полкорпуса (Позже смущённый испанец на пресс-конференции заявил: «Это урок, который мне никогда не осилить…»).

На берегу после финиша «чудака» ждали:

– Ты что творишь! На тебя такие надежды…

Назар, улыбаясь:

– Простите, но это не те надежды. Им всё равно пылиться на стене. Тренер, я не меняю курс, я ухожу.

– Юхнов, хоть ты образумь своего птенца! Он что отказывается от титула чемпиона мира?! Да ему равных сегодня нет!

– Да, равных ему нет, – спокойно посмотрел Юхнов в глаза представителя Федерации, – и я радуюсь, что он мой «птенец».

– Да вы что: оба с ума… того, – у представителя Федерации бессильно отвисла челюсть, и все явно увидели золотые коронки.

Настоящий адмирал (он сумел-таки вернуть свой титул) возглавляя парусную флотилию, методично окружал Окрылённого. Красные круги вокруг глаз выдавали бессонные ночи, когда он просиживал над картами и расставлял на них силки.

– Теперь, голубчик, тебе некуда деваться, – азартно шептали губы Настоящего адмирала.

Тщательно подготовленная операция успешно завершалась. Не зря, ох не зря эти литры крепкого кофе, выпитые под звёздным небом! Белый парус, зажатый в тиски флота, нёсся прямо на рифы.

– Давай, давай, отчаянный! Быть тебе сегодня с проломленным бортом. – Настоящий адмирал криво ухмыльнулся.

А ловко я это всё придумал! Парусами ловить паруса. Когда эти Окрылённые впервые заметили мой флот, они доверчивыми щенками приблизились, некоторым, правда, удалось вырваться, зато остальные присмирели и вернулись в лоно Всех Федераций (за это ему, собственно, и вернули титул «Настоящий»). Есть один факт, смущающий всех и превращающий победу в бодрую реляцию. Настоящий адмирал кривил душой. Победа была, но какой ценой?

– Вам потому и был возвращён титул Настоящего адмирала – вы умеете всё оценить и всему знаете стоимость. Так как понимать: за одного Окрылённого мы теряем не один наш корабль, а сразу дюжину? Чёртову дюжину, прошу заметить.

– Я накапливаю опыт, мои Федерации. То, что не смогли сделать быстроходные катера и бронированные крейсера, я делаю малыми силами и за меньшую стоимость.