Золото Саламандры - Дмитрий Чернов

– Где? Где? – завопили братья и бросились к Молчуну, сразу же потеряв интерес к рассказу Эдвина.

– Да вон, на рейде возле нашей пристани. Видите?

– Ух-ты! Вот это лоханка! – восхищенно воскликнул Бенсил.

– Самый настоящий бриг, – заметил Ксист. – Причём, судя по знамени, это линейный корабль. Линкор флота его величества! Непонятно только – какого асмодея15 его к нам занесло?

– Может это ваш пресловутый КДК? – предположил эшмериец.

– Нет, по морю они не рискуют забираться в такую глушь, – отверг его предположение Ксист. – В этих водах слишком много пиратов, а сборщики налогов – очень лакомая добыча для них. Обычно они ходят по суше, правда, редко, потому что предпочитают, чтобы мы привозили деньги в столицу сами, – не хотят рисковать лишний раз. Наши асламщики так и делают – продают в Хэлбрике улов и там же сразу платят налоги. Мы вроде бы ничего не должны в казну, так что вряд ли это «кадыковцы». Без серьёзного повода они сюда не сунутся, а такового нет.

– Тогда не стоит гадать. Дойдём до посёлка – там всё узнаем.

– Согласен, – кивнул Молчун. – Не будем гадать.

– А может это твой шанс? – намекнул Эдвин, незаметно подмаргивая Ксисту.

– Кто знает?.. – недовольно буркнул тот, хмуро покосившись на эшмерийца.

Братья, возбуждённые от одного только вида неизвестного корабля, не уловили в их последних фразах скрытого смысла.

Все интересующие их ответы они получили ещё на подходе к пристани. Оттуда как раз отчалила ловецкая лодка с двумя рыбаками на борту. Завидев необычное судно, рыбаки приспустили парус и дождались, когда тримаран поравняется с ними. Эдвин застопорил ход, чтоб Ксист смог задать свои вопросы, но получилось наоборот, – тому пришлось сначала отвечать пожилому рыбаку, удовлетворяя его любопытство. Но Ксиста не напрасно звали Молчуном… Старый прохвост уже развесил уши, в предвкушении интересного повествования о том, каким образом кривая вывела Ксиста и братьев-бедокуров к их нынешнему положению, но неразговорчивый рассказчик уцензурил свою историю до трёх фраз:

– Вечером попали в шторм, потом в штиль… Утром напали пираты и потопили нашу лодку… Хозяин этого тримарана – Эдвин из Эшмерии – спас нас от них и доставил сюда.

Старик даже крякнул от досады, получив столь сдержанные объяснения, но большего ему добиться не удалось, потому что Молчун уже сам успел ввернуть вопрос:

– А кто это к нам в посёлок пожаловал? – кивнул он в сторону брига.

– Вербовщики, – проворчал старик. – Чтоб им пусто было! Явились тут, звеня золотом, а наши дураки уши развесили и бросились скорей записываться.

– Да ты толком объясни, – куда записываться? В матросы?

– Какой там, – в матросы?!! В солдаты! У них, видите ли, война с Росландом, и королю требуются новые рекруты. И мой идиот туда же! – указал пожилой на второго, более молодого рыбака – своего сына. – Увидал блестящий золотой кругляш и, как полоумный, записываться сразу бросился. Хорошо, что я рядом оказался, оттащил его в сторонку, да как блябнул по уху, чтоб ума набрался, – распалялся старик всё больше, давая сыну увесистую затрещину. – А если б не успел его удержать?.. Представляешь, Ксист? Записали б этого дурака в свои рекрутские списки, получил бы он в качестве задатка золотую монетку, и всё!.. В поход на Росланд!.. Вот я и увожу его в море. Лучше мы порыбачим, пока эти аспиды не отчалят.

– Вот оно что?.. – протянул Молчун. – Значит, солдат вербуют, а не матросов, – это точно?

– Абсолютно точно! – обиженно воскликнул старик. – Зачем им матросы? До Росвила – столицы Росланда – по морю не дойти. Только пешим порядком.

– Ясно. Спасибо за информацию, – поблагодарил Ксист. – Но я бы на вашем месте сейчас в море не выходил. Тут поблизости пираты на галиоте промышляют, и могу вас уверить, что настроение у них весьма недружелюбное. И даже очень весьма!..

– Пираты? – задумался пожилой рыбак. – Ну, тогда мы лучше в посёлке останемся. Пираты – это не намного полезнее вербовщиков…

На деревянных мостках причала уже собрался народ, – поглазеть на невиданную чудо-лодку. Так как места для тримарана там все равно не было, то Ксист, вставший у штурвала, направил его в сторону от основного скопления лодок, прямиком на свой дом, видневшийся с моря как на ладони. Дом был немаленький и обосновался чуть на отшибе от большинства построек артельщиков. Он был поставлен отцом Молчуна поближе к берегу, особицей от всего посёлка, после того, как им достались пиратские денежки, и была приобретена собственная асламка. По их задумке, напротив дома намечалось построить собственный причал, но из-за бюрократических проволочек строительство откладывалось несколько раз, и, в конце концов, смерть асламщиков поставила крест на всей этой затее.

Нос «Хаяра» с глухим шорохом врезался в песчаное дно и застыл на отмели. Только ветряк продолжал вращаться, создавая впечатление, будто плавание ещё продолжается, покуда Эдвин не застопорил его движение при помощи трескучей лебёдки.

Ксист постоянно причаливал таким способом на их лодке, и привыкшие к этому братья без лишних вопросов схватили, закреплённый на носу тримарана, длинный фал и потащили его по мелководью, чтоб привязать к специально-вбитой возле кромки воды деревянной свае. Там их уже встречала почти половина артели, перекочевавшая туда от основного поселкового причала. На братьев посыпались вопросы, часть из которых, касавшихся невиданной лодки и её хозяев, задавалась полушёпотом. Хоть рыбаки в посёлке были грубы и неотесанны, но всё-таки им была присуща некоторая деликатность, свойственная лишь невидимому подводному рифу в шторм. Однако Тарсил с Бенсилом по каким-то своим внутренним убеждениям решили отказаться от этой добродетели, отвечая на вопрос о том, что собственно движет «Хаяром»? Они во всеуслышание заявили, что в трюме лодки сидит демон, который крутит мельницу и создаёт тем самым ветер, толкающий судно вперёд. После этого они с невозмутимым видом сообщили Ксисту, что отправляются на площадь, где обосновались вербовщики, чтоб выяснить получше – что к чему, и оба удалились с довольными лицами, насвистывая и весело переглядываясь друг с другом.

Весь присутствующий артельный контингент остался стоять с открытыми ртами, переваривая сказанное двумя провокаторами. Молчун громко заскрипел зубами, а Эдвин установил новый рекорд наивности, посетовав с оттенком досады в голосе:

– По-моему, они невнимательно меня слушали, когда я объяснял устройство «Хаяра».

– А, по-моему, они напросились на хорошую мордотрещину! От души и с оттягом! – с угрозой пообещал Ксист. – Я с ними ещё поговорю, когда вернутся домой.

– Ты думаешь, они специально так сказали? – побил свой рекорд наивности эшмериец.

– Потому-то они и исчезли отсюда так быстро. Это просто одна из их штучек. Сейчас наверно от смеха лопаются. К счастью, все в посёлке знают цену их словам. Вон уже расходиться начали помаленьку. Но Грэму пока лучше не показываться.

– Согласен. Я объясню ему, чтоб он из трюма не высовывался. Он понятливый, закроется внизу и откроет дверь, только когда услышит мой голос. Нам это делать не впервой.

– Ладно, иди, договаривайся, а я пока соберу наши пожитки, да пойдём домой. Очень уж хочется поскорей снять с себя ловчаги, – указал Ксист на кожаные штаны, доходящие до подмышек, с пришитыми сапогами.

Через пару минут они с Эдвином брели по воде, нагруженные остатками скарба с погибшей лодки. К ним приставали с расспросами, но Молчун отвечал в том же духе, что и давеча пожилому рыбаку, не приукрашая свою речь яркими подробностями. Любопытствующим это скоро надоело, и часть из них подалась на площадь вслед за братьями-бедокурами, от которых они рассчитывали услышать более объёмное повествование, хотя конечно нужно быть готовыми разделять в уме правду и ложь. С этой троицей всегда так: один отмалчивается, зато двое других наплетут много, а что из этого соответствует истине, – попробуй, разберись.

Ксисту пришлось довольно бесцеремонно осадить некоторых артельщиков возле порога своего дома. Среди молодых нашлись такие – особо настырные, провожавшие их до самых дверей и едва ли не требовавшие подробных объяснений обо всём случившемся. Эшмериец только подивился выдержке нового товарища, игнорирующего надоедливых прилипал с такой невозмутимостью, словно их и не было вовсе. Конечно, с соседями ссориться ни к чему, но пусть и они совесть имеют – не лезут к усталому человеку.

Молчун с наслаждением закрыл перед ними дверь, отрезав их с Эдвином от наседающего роя. Ему совсем не пришлось по нраву быть героем дня. Это утомляло почище всех произошедших с ними приключений.

Отдохнуть им не дали. Ксист едва успел переодеться и начать поиски чего-нибудь съестного, как в дом ворвались братья в крайне возбуждённом состоянии. Как бы они не торопились, их старший товарищ опередил с вопросами обоих: