Penitus-2. Новое путешествие в Плутонию - Александр Барышников

– Карета подана! – крикнул Веня, я в последний раз взглянул на свору захлёбывающихся слюной мутантов и поспешил к железной землеройке.

Было тихо, в эту тишину гармонично вплеталось чуть слышное шипенье, слабые щелчки и лёгкий звон. Впрочем, звенело, видимо, не где-то, а в моей голове. Вообще, состояние было странное, пограничное – ни то, ни сё, ни рыба, ни мясо, ни два, ни полтора, ни стог, ни копна, ни к селу, ни к городу, ни Богу свечка, ни чёрту кочерга… Проще говоря, полусон-полуявь. В этой истомной дремоте я ощущал себя лежащим на спине и, одновременно, сидящим в кресле. Долго не получалось понять, как такое возможно, потом постепенно начали проявляться воспоминания о каком-то необычном путешествии. Да, это было путешествие сквозь толщу земли на железной землеройке. Видимо, она преодолела свой нелёгкий путь, выбралась на свежий воздух и прилегла отдохнуть… Окончательно я проснулся от того, что кто-то довольно решительно дёрнул меня за щиколотку.

– Хватит ночевать! – послышалось из темноты, со стороны моих задранных кверху ног. Мозги довольно долго проворачивались, пока я, наконец, сообразил – это Вениамин, новый руководитель экспедиции, вернее, руководитель новой экспедиции. Да, да, мы отправились в Плутонию на выручку Великого Куста, то бишь, Петра Ивановича Кустова, моего школьного товарища и вениного начальника.

– Лёша! – встревоженно позвал командир. – Ты живой? Лёша, не молчи, скажи что-нибудь!

Он снова дёрнул меня за ногу.

– Что надо сказать? – спросил я сонным голосом.

– Слава Богу, живой. – Веня шумно выдохнул и немного помолчал. – Как ты?

– Нормально.

– Тридцать шесть и шесть или сто двадцать на восемьдесят?

Мозги мои всё ещё слегка буксовали, поэтому я осторожно спросил :

– В смысле?

– Шутка, – объяснил Веня. – Сможешь открыть люк?

– Зачем? А, да, конечно. Понял.

Я попытался подняться, но что-то сильно мешало, держало и прижимало моё тело к креслу. Вывод напросился весьма скоро: надо отстегнуть ремни безопасности. Пальцы как-то противно ослабели и плохо слушались, поэтому пришлось повозиться. Однако, нет худа без добра: возня с ремнями стала хорошей зарядкой. Я приободрился, неподатливость запорного механизма на входном (слава Богу, выходном) люке добавила спортивной злости, которая усугубилась значительным количеством пота вперемешку с крепкими словами. В итоге железная крышка была сдвинута с места и опрокинута на тёмную землю.

В образовавшемся круглом отверстии я ожидал увидеть вечно-вечернее небо Плутонии, и от этого нетерпеливого ожидания моё сердце невольно ускорило обороты. Это небо, этот воздух, вкус которого позабылся там, наверху, должны были всколыхнуть душу, мгновенно реанимировать почти умершие воспоминания.

Однако, пространство за распахнутым люком было мутно-белым, как разбавленное молоко, это туманное молоко клубилось, шевелилось и пыталось проникнуть внутрь нашего аппарата. И всё-таки – Клузи! Да, в этом мире живёт она, первобытная девушка, встреча с которой преобразовала моё сердце из обычного кровяного насоса в эфемерный сосуд, наполненный любовью, нежностью, светлыми надеждами…

– Алё, гараж! – заблажил из темноты Веня. – Ты там уснул, что ли?

Вот так всегда! Только воспаришь над суетой, вознесёшься в горние выси, прикоснёшься к сокровенному – и на тебе! Обязательно нарисуется какой-нибудь механик… Я перевернулся на живот, выполз наружу и попытался встать в полный рост. Эта несложная операция заняла немало времени – изнурённое тело плохо слушалось хозяина. Скверное самочувствие усугублялось туманом, который был плотным, почти непроглядным и, казалось, давил на плечи. В пылу борьбы с самим собой я и не заметил, как на плутонскую землю ступила нога моего друга Вениамина. который, похоже, не принимал снотворного и потому держался намного бодрее. Выпрямившись, он жадным взором окинул смутно темневшую в тумане часть ближнего холма и изумлённо охнул.

– О-о-о! Пустыня Гроби.

Немного помолчал, всё так же внимательно наблюдая новый для себя мир, а потом сделал неожиданный вывод: – Пока не видно женщин, надо избавиться от памперсов.

Опираясь на грязную, лежащую пластом землеройку, я, наконец, занял вертикальное положение, огляделся и устало вздохнул – определить даже самое приблизительное наше положение было невозможно.

– Пётр Иванович говорил, – подал голос Веня, – что чёрные холмы окружают базу Петаров.

– Да, – согласился я и тут же возразил, – но точно такие же холмы мы видели на другом берегу моря. И на тарелке Вакана мы летели тоже над ними, полёт, кстати, длился довольно долго.

– Скорее, некстати, – усмехнулся Веня. – И, естественно, тут же возникает извечный вопрос русской интеллигенции…

– Ты имеешь в виду – кто виноват?

– Нет, Лёша, не угадал. Я имею в виду – что делать? Какие будут предложения?

– Для начала неплохо бы покушать.

– Идея хорошая и очень своевременная.

Сказав это, Веня полез обратно в тёмное нутро аппарата. Я с тоской представил пластмассовую коробку, наполненную тюбиками и бутылочками с экспериментальным питанием. Оно, конечно, калорийное и, наверно, полезное для здоровья, но…

Однако, мои тоскливые ожидания, к счастью, не оправдались. Веня выбрался наружу с полиэтиленовым пакетом, набитым очень аппетитной едой, а именно: колбаса, ветчина, копчёная рыба (всё в вакууме), лапша быстрого приготовления (плюс термос с горячей водой), огурцы, помидоры, яблоки… И две жестянки пива!

– Командир, ты гений! – воскликнул я.

– Знаю, – скромно подтвердил Веня. – Отметим благополучное прибытие.

После царского пикника меня опять потянуло в сон. Впрочем, Веня тоже заметно клевал носом, и это понятно – человек не спал больше суток. Но прежде, чем он уснул, я успел задать вопрос, который не давал мне покоя с самого пробуждения.

– Командир, ты тоже видел их?

– Кого? – не понял командир.

– Ах, да, они же были за углом.

– Кто был за углом? – Веня посмотрел на меня подозрительно.

– Но ты не мог их не слышать.

– Лёша, в чём дело? – он повысил голос. – Кого я должен был услышать?

– Ну, этих… ушельцев, в смысле, мутантов.

Он помолчал, подумал.

– А ты, Алексей, видел их? Может, приснилось?

– Нет, нет! – запротестовал я. – Это был не сон, видел их чётко, как сейчас вижу тебя. Довольно мерзкие твари.

Он посмотрел так, что мне захотелось всё объяснить.

– Ты чинил свой уникальный аппарат, а я отошёл и заглянул за угол. Понимаешь, о чём я говорю?

Молчание длилось значительно дольше, мне даже показалось, что гражданин начальник заснул. Но оказалось, что действительно показалось.

– Похоже, у нас в России не только водка палёная, – устало сказал Веня, – но и снотворное тоже. Давай поспим, и станет легче.

Сказать, что моё пробуждение было ужасным, значит, сильно исказить действительность, потому что оно было просто шокирующим. Прежде всего, пришлось одновременно почуять дурной запах, ощутить прикосновение чего-то мохнатого и услышать низкие рычащие звуки, от которых, как пишут в книгах, кровь застыла в жилах. Я открыл глаза, они мгновенно округлились от изумления, сердце попыталось выпрыгнуть из груди, а изо рта вырвался крик ужаса. И было от чего: надо мной склонилось огромное лохматое существо, морда которого являлась отвратительной пародией на человеческое лицо. Низкий, скошенный назад лоб, провалившаяся переносица, широченные ноздри и толстенные губы напомнили сначала кино про Кинг-Конга, а потом картинки из школьного учебника истории – неандертальцы, питекантропы и прочие первобытные предшественники человека.

Известно, что в стрессовых ситуациях мозги работают гораздо быстрее, и это действительно так. Прежде всего, явилась мысль: если вся моя жизнь не пронеслась перед мысленным взором, значит, я не погибну немедленно. Сколько осталось жить – это другой вопрос. Потом пришло озарение: гоминоиды! Помнится, именно они, подземные питекантропы, воевали с гигантскими муравьями незадолго до появления амазонок. Интересно, вегетарианцы они или всеядные? Все эти мысли и вопросы промелькнули в голове, пока я кричал от ужаса.

Видимо, мой крик заставил существо отшатнуться назад и зарычать.

– Не ори, – послышалось сбоку, – не буди в нём зверя.

Я скосил глаза и увидел Веню, который спокойно сидел возле стенки. Она была нерукотворная, как в пещере, видимо, именно в пещере мы и находились. Это подтверждалось тем, что откуда-то сбоку, справа, сочился слабый дневной свет. Ещё удалось заметить, что рядом с Веней на земле лежит пакет с остатками нашей трапезы. Осторожно оглядевшись, я понял, что в подземном жилище, кроме нас, собралось с десяток гоминоидов. Несколько экземпляров были сравнительно небольшого размера, наверно, дети. Каждый такой ребёнок ростом и габаритами мог сравняться с взрослым земным мужчиной.