Сборник поэзии 4 - Андрей Добрынин

Ты вчера колебалась - сегодня солги, Ты сегодня колеблешься - завтра убей, Ибо я подтверждаю: все люди - враги, Ненавистники девочки славной моей.

2000

Андрей Добрынин Ты женщина, и ты прекрасна, Божественны твои черты, И тем особо ты опасна Для всех адептов красоты.

Во мне же страсти охладели, Однако взор как прежде остр, И потому в прелестном теле Открылся мне свирепый монстр.

Привык я вглядываться в оба, Как инженер, во всех людей, И разглядел, что движет злоба Весь механизм души твоей.

Известны признаки заразы, Что часто поражает дам: Хотение всего и сразу Плюс отвращение к трудам.

И ты такая же. Ты видишь Лишь то, как скуден твой удел, И тех смертельно ненавидишь, Кто в мире чем-то овладел.

Любой хоть чем-то да владеет И оттого он враг тебе, И никогда не оскудеет Твое стремление к борьбе.

Филипп Киркоров и Бетховен, Людская мелочь и киты Любой перед тобой виновен Хотя бы в том, что он - не ты.

Сегодня людям расскажу я, Каким прозреньем я томим: Ты - дщерь Вселенского Буржуя, В наш мир отправленная им.

В тебе ни жадность не убудет, Ни злоба не прейдет вовек, И в безопасности не будет С тобою рядом человек.

2000

Андрей Добрынин

Вы, для кого мы в молодости пели, Рассеялись - и нам вас не созвать. Вы от наживы легкой отупели, Теперь нет смысла с вами толковать.

Чем больше денег, тем их больше надо. Казалось бы, абсурд, а вот поди ж! Вас одурманил впрыскиваньем яда Коварный гад по имени Престиж.

Увы, как низко цените себя вы, Платя за уважение толпы! Теперь поэтов милые забавы Для вас малопочтенны и глупы.

Мы - птицы невысокого полета, Но склонны оставаться при своем. Мы будем жить без всякого расчета И, вероятно, раньше вас умрем.

И я с небес когда-нибудь увижу, Окинув взором дольние миры, Как вы в объятьях жирного Престижа, Провалитесь, гремя, в тартарары.

2000

Андрей Добрынин

Не много в творчестве веселья Пока до неба не дорос, Ты сам и все твои изделья Не будут приняты всерьез.

Когда же дорастешь до неба, Где только тучи и орлы, Не будет там вина и хлеба Одни пустые похвалы.

И сколько крыльями ни хлопай, Напрасно с голодом борясь, Но вскоре отощавшей жопой Ты плюхнешься в земную грязь.

Чтоб слиться с племенем орлиным, Сперва в грязи поройся всласть, И сможешь снова взмыть к вершинам И снова с чавканьем упасть.

Наведываясь на высоты, Я ценный опыт приобрел: Поэт порой способен к взлету, Но он, однако, не орел.

Орлы способны пропитаться Лишь вольным воздухом высот, А я уже устал пытаться Подняться выше всех забот.

В себе я вижу сдвиги те же, Что и поэты прежних дней: И воспарения все реже, И персть земная все родней.

2000

Андрей Добрынин

Меж гладких валунов похрюкивал прибой, Вдали, в чаду огней, оркестр вздыхал утробно. На гладком валуне лежали мы с тобой, И было мне лежать чертовски неудобно.

Все шишки и бугры на глади валуна Без милосердия мне вдавливались в ребра. "Зачем я здесь лежу? Зачем молчит она? И как ее зовут?"- я размышлял недобро.

Давно ль по валуну я ерзал так и сяк, И потакала мне во всем моя Пленира, Но полчаса прошло - и вот восторг иссяк, И сразу вылезли все неудобства мира.

Пленира молода. Похоже, любо ей Очами утопать в неисчислимых звездах, А мне вдруг вспомнилось, что для моих костей Губителен, увы, сырой прибрежный воздух.

А мне вдруг вспомнилось, что болен я и стар, Что поздно подражать античному сатиру. И рвался я душой обратно в теплый бар, Откуда час назад я умыкнул Плениру.

2000

Андрей Добрынин

Еще порой толкаю девушек К своей расшатанной кровати я, Но не приносит прежней радости Мне это пошлое занятие.

В объятьях лицемерных тискаю Подругу юную до хруста я, Но удовольствия не чувствую И ничего вообще не чувствую.

В привычку выродились прежние Непобедимые влечения. Хоть я, как прежде, много кушаю, Но без былого увлечения.

Я также изменился умственно: Язык-то по привычке ботает, Но голова моя от старости Уже почти что не работает.

Куда девалось остроумие, Что фонтанировало сутками? Лишь ощущение неловкости Теперь я вызываю шутками.

Хочу забыть о сочинительстве, О том, что я - поэт прославленный. Хочу я перед телевизором Улечься на диван продавленный.

Хочу бранить я Березовского И восхищаться милым Путиным, Ведь все отрады жизни старческой Даны в покое и в уюте нам.

2000

Андрей Добрынин

Мое поведенье бедою чревато, Оно Степанцову внушит подозренье: Затеял я вдруг совершенно без мата Создать в виде опыта стихотворенье.

"Без мата? Да как это можно - без мата? Ты что, охуел? Ебанулся от пьянства?" Дрожу я от страха:"Простите, ребята, Не бейте меня за мое хулиганство".

"Не бить? А чего ты хотел, алкоголик? Ты Орден позоришь такими стишками. Наш слушатель должен смеяться до колик, А смех вызывается лишь матюками.

Уж если стишки ты строчишь, словно робот,Строчи, но забудь про свои выебоны, Иначе схлопочешь немедленно в хобот У нас ведь ты знаешь какие законы.

Ребята, простите! Ну сделал я опыт Стихи написать попытался без мата, А вы прямо сразу "отпиздим" да "в хобот"... Ну так же нельзя! Погодите, ребята!

Ведь я не со зла - это дурь виновата, А против нее медицина бессильна. Я все понимаю: конечно, без мата Нельзя перед лубликой выступить сильно.

За глупость уже я наказан, ребята, А ваша меня доконает немилость. Разок написать попытался без мата И вот ведь какая хуйня получилась.

2000

Андрей Добрынин

Прибрежье пеною узоря, Большая, как художник Рерих, Вся сдвинулась махина моря И медленно пошла на берег.

Да, море глубоко, как Рерих, Глотай же эту рифму молча. Смотри: не мысля о потерях, Встают войска из водной толщи.

Блестя парчовою одеждой, Идут, не прибавляя шага. Не оставляет им надежды Их благородная отвага.

Ни пятна бирюзы и сини, Ни отблеск, вспыхнувший угрюмо, Им не преграда. Сам Россини Не создавал такого шума.

Гляжу с обрыва, стоя вровень С полетом плавающим птичьим. Пожалуй, даже сам Бетховен С таким не сладил бы величьем.

А я не так глубок, как Рерих, Чтоб не страшиться преисподней, Со стоном лезущей на берег, И мне не по себе сегодня.

2000

Андрей Добрынин

Если девушка ест неопрятно, Если чавкает или сопит, То пускай ее мама обратно В ужасающих муках родит.

Если девушка ест неопрятно, То зачем же ты кормишь ее? Ведь она истолкует превратно Это доброе дело твое.

Она думает: ежели кормит Значит, любит, и, значит, дурак. Значит, все, что я делаю - в норме, Без меня он не сможет никак.

Вот и будет она расслабляться, Будет ветры пускать за столом, И не стоит тому удивляться, Если вел себя как дуролом.

Превращается дама в скотину У тебя на глазах, почитай. Чтоб в тебе увидали мужчину, Стань прижимист и деньги считай.

Пусть уж лучше она попостится, Чтоб желудок присох к позвонкам, И за стол уже впредь не садится К заработавшим харч мужикам.

От заслуженной этой науки Пусть как смерть она станет худой, И тебя посторонние звуки Не смутят уже впредь за едой.

2000

Андрей Добрынин

Сияют города приморья, Гремит музыка с морвокзала. Нет места там для слез и горя Мне сердце это подсказало.

Там люди понимают шутку И подхватить ее готовы. В Москву мне возвращаться жутко, Ведь дома нравы так суровы.

В Москве все норовят трудиться И страшно чванятся работой. На Юге нет таких традиций, Не хочешь - ну и не работай.

Там голод северный суровый Простых людей не посещает. Спишь на асфальте у столовой И самый воздух насыщает.

А после с жаркой поварихой Запрешься в комнате подсобной И в результате ходишь тихий И удивительно беззлобный.

Вот почему, когда в столице Мне вновь придется слишком туго, Я вновь себе представлю в лицах Всю благодать и святость Юга.

2000

Андрей Добрынин

Коль ты не можешь за ночь с дамой Шестнадцать раз достичь оргазма, То ты не человек, а просто Презренный сгусток протоплазмы.

Коль ты с товарищем за вечер Не выпьешь шесть бутылок водки, То ты не человек, а просто Козел, хотя и без бородки.

Короче, если ты боишься Себя как следует разрушить, То о таком ничтожном типе Я даже не желаю слушать.

Отдай себя всецело людям, Как Данко, как Джордано Бруно Тогда я в честь твою настрою Свои эпические струны.

Как царь Давид, пляши на стогнах, Хватив как следует спиртного Тогда в веках тебя прославит Мое почтительное слово.

А если ты не пьешь, не куришь, Не занимаешься любовью, Тогда какого же ты хочешь От нас, поэтов, славословья?

Кому тогда какая радость От столь унылого субъекта? Ты не как Личность мир покинешь, А просто как безликий некто.

2000

Андрей Добрынин

Я тяжко в жизни потрудился, Но вот ведь странная оказия: Я лишь богаче становился, Бросая это безобразие.

Избыток рвения тупого Мешает деньги заколачивать. Буржуй всегда отыщет повод Твою работу не оплачивать.

Лежишь в тиши родимых комнат И скорбно думаешь - угасну, мол, Ан тут-то про тебя и вспомнят Все те, кто тянется к прекрасному.