Никта - Мерлин Маркелл

– Чья-то смерть? – еще более участливо вопросила Катрин. Посетитель покачал головой. Нет, совершенно мимо. Значит, дела еще интереснее. – Что же такое вы увидели во сне, раз пришли к толковательнице снов в гадальный салон?

– Не увидел. Вижу постоянно.

Ну, хоть что-то удалось из него выжать. Идеальный партизан. Не раскалывается даже тогда, когда это нужно ему самому.

– Что же именно вы видите?

Поль наморщил лоб, подбирая слова. Прямо как Катя, когда еще начинала учить язык, и все время забывала, как сказать то да это, да как выразиться в прошедшем времени.

– Чаще кошмары.

Для Катрин все стало очевидно. Паренька мучают страшные сны, и он решил от них избавиться таким вот странным способом. «Жаль, но ты немного не по адресу, юноша. Хотя придется поговорить с тобой минимум полчаса, чтобы взять полную плату…»

– Что же вам снилось этой ночью, Поль? – спросила она деловым тоном.

– Почему ночью? – посетитель оживился.

– Ну, если вы спите до полудня, то и не ночью… Неважно. Что вы видели?

– Не видел, а вижу, – опять подчеркнул Поль. Катя почувствовала себя растерянно. Она что, перепутала времена глаголов? Или для чего он все время поправляет?

– Я вас не совсем понимаю…

– Я вижу сны все время. Даже когда не сплю, – наконец сказал он. – Даже сейчас.

Катрин уставилась на него еще более непонимающе. Ее подмывало достать смартфон, включить на нем переводчик, попросить посетителя записать свои слова в левом окне, и пусть правое окно поможет ей разобраться, чего же от нее хотят. Она была в полной уверенности, что здесь какая-то игра слов, которую ей не удается уловить.

– Так было не всегда, – продолжал Поль. – Я был обычным человеком. Ну, почти. Потом мне стали сниться кошмары, чаще, чем раньше. Чаще, чем кому-либо из моих друзей. Потом кошмары заполонили все мои ночи. Когда у меня уже не осталось обычных снов, я сделал кое-что… Но они не остановились. Они вырвались в реальность.

– Вы хотите сказать, что ваша жизнь превратилась в кошмар? – Катрин всем своим сердцем желала нащупать тут хоть какое-то логическое зерно.

– Нет. Я хочу сказать, что кошмары вырвались из снов в явь.

Катрин схватилась руками за голову, причем буквально. Может, и правда достать смартфон с переводчиком?

– Так значит, вы никогда не слышали о таком феномене, Катрин?

– Да о каком феномене?!

Может, она действительно такая sotte, какой ее считает Шанталь?

– За вашей спиной, – проговорил Поль, четко выговаривая каждое слово, чтобы русская собеседница могла понять его как можно лучше, – стоит монстр. Он черен, как ночь, и кровь стекает с его клыков.

Катрин испуганно обернулась, но сзади ничего не было, кроме тумбочки и запотевшего от дождя окна. Глупости какие!

– Вы думаете, это смешно? – спросила она, вновь воззрившись на Поля. Его лицо было абсолютно серьезным и немного мрачным. «Сумасшедший, господи. Я в одной комнате с сумасшедшим. Хорошо хоть не буйный».

– Я не шучу. Но я не безумен. Иначе я бы не знал, что этих кошмаров не видит никто, кроме меня, и кричал бы о них на каждом углу.

– Так как выглядит этот монстр? – спросила Катрин, не зная, что еще она может сказать, кроме «Это не моя компетенция, молодой человек, обратитесь к психиатру».

– Высокий, метра два ростом. Длинная шерсть – но я вижу это только по силуэту. Сам он как черный зияющий провал в пространстве, на котором нарисованы глаза, маленькие и желтоватые. А еще пасть с клыками, я вам уже говорил. Облизывается… У него длинный язык. Тянется к вам своим языком. Облизывает вашу шею.

Катрин почувствовала ледяное прикосновение к шее с правой стороны, схватилась за нее ладонью и снова обернулась, покрываясь холодным потом. Все так же – никого, только тумбочка с окном. Она вскочила на ноги, подбежала к окну и захлопнула форточку. «Дождь и ветер. Капли дождя как-то долетели до меня», – уверила она себя, хотя понимала, что это невозможно.

Поль все так же сидел с колодой в руках, но уже не перебирал ее. Взгляд его был устремлен куда-то в пустое место рядом с Катрин. Он был все таким же вяло-беспокойным. Взгляд человека, который смирился.

– Он смеется, – сказал Поль.

– Над чем?

– Над тем, что вы закрыли окно. Им всегда смешно, когда люди списывают их присутствие на что-то материальное: сквозняк, уличный шум или что-нибудь еще в этом роде.

«Тут ничего нет», – сказала себе Катрин, усаживаясь обратно за стол. – «Этот человек – сумасшедший. Веди себя естественно, обсуждай с ним его монстров, а потом он уйдет, и ты больше его не увидишь. Уже сегодня будешь смеяться над этой историей вместе с Максом».

Обсуждать клиентов, конечно же, запрещалось в их салоне, но этот случай был из ряда вон выходящим. Хочешь-не хочешь, а придется выговориться. Максим опять скажет, что работа у нее дурацкая, неудивительно, что в такой салон ходят одни психи, и что лучше бы Катька помогала ему лишний раз с кафе. А она на этот раз не будет возмущаться, что он ищет бесплатную посудомойку, а впервые согласится, что работа и правда дурацкая, давно пора увольняться…

– Он наклоняется, – продолжает Поль. – Что-то говорит вам на ухо.

– Что же? – спросила Катрин, уже почти невозмутимо. Подумаешь, псих пришел. Безобидный же.

Поль встал, подошел к ней и будто бы прислушался. А затем выпалил по-русски с жутким французским акцентом:

– Врьедная Катючка-кольючка!

Катрин снова нервно вскочила, в ужасе уставившись на Поля. Затем в ее голове сложились дважды два, и она закричала на посетителя по-русски:

– Вон отсюда, шутник! Вон!

Поль спокойно ответил, что не понимает ее, и Катрин повторила те же слова по-французски, силой выталкивая визитера из комнаты. Как же она пожалела, что в их салоне нет дверей, а значит, нельзя захлопнуть их, чтобы шутник не смог вернуться.

Шанталь прибежала на ее крик, немного испуганная, еще бы – она ни разу не слышала, чтобы Катя кричала вот так. В голове у нее уже построилась своя картина произошедшего.

– Ты к ней приставал?! – скорее утвердительно, чем вопросительно, воскликнула хозяйка салона. – Ты перепутал, бордель дальше по улице! А ну пошел отсюда!

Поль, пробормотав что-то о том, что тупые бабы его уже достали с этим борделем, и что «скоро она узрит», стремительно удалился.

– Ну-ну, душечка, успокойся, я тебе сейчас чаю сделаю, – вдруг проговорила Шанталь совсем другим тоном. – Я тебя в обиду не дам. А лучше – иди домой, отдохни, если кто к тебе придет – пусть Люсиль примет.

Тут Катрин не выдержала и всхлипнула. В ее голове никак не укладывалось, что кто-то решит так жестоко подшутить над нею, и старуха… Катрин никак не ожидала такого от нее, а та приняла эти слезы за очередное подтверждение своим догадкам о произошедшем.

– Этот извращенец сюда больше ни ногой, ты не боись, – сказала Шанталь, доставая из кармана платок и протягивая его Катрин. – Потом постираешь – вернешь.

– Спасибо, не надо, – проговорила та. – Я лучше пойду.

Когда Катрин спустилась с крыльца на дождливую улицу, ее снова одолела злость. «Катючка-колючка» – так дразнила ее сестра в детстве. Об этом в Париже знал только ее муж. А значит, он нанял этого клоуна, чтобы напугать Катрин, и тем самым заставить ее бросить работу. Вот уж она ему сегодня выскажет, все, что о нем думала все эти месяцы, да держала в себе.

Выкурить еще сигарету ему назло. Пропахнуть крепким табачным дымом, пусть нюхает…

Ветер вырывал зонтик из рук, и ей еле удавалось удержать его. На следующей улице зонт и вовсе вывернуло в обратную сторону, превратив его в смешной, нелепый и бесполезный предмет – один в один с тем, как Катрин сама ощущала себя в этом городе, в этой стране.

Приводя зонтик в порядок, Катрин промокла насквозь. Вода хлюпала в сапогах, пробиралась за воротник. Надо было надеть куртку с капюшоном. Прогноз погоды снова ее подвел, принеся вместо небольшого дождя настоящий тайфун.

– Будет как в тысяча девятьсот десятом, – задорно поведал ей старичок на остановке. – На лодках по улицам кататься будем!

– Боюсь предположить, сколько вам лет, месье? – спросила Катрин. Тот расхохотался.

– Нет, мадмуазель, я сам его не застал, нет! Видел на картинках. Люди строили мосты прямо посреди улиц, из того, что под руку попадалось… А сейчас повсюду провода, замкнет чего, так полгорода без света и останется…

Подъехал автобус, маршрут которого годился для Катрин, но не для старика, и она не смогла дослушать его размышлений по поводу наводнения. Не такими уж они были интересными, чтобы ждать под дождем следующий рейс.

Пол в автобусе был покрыт грязной жижей, еще хуже, чем на улицах. Катрин прошагала по грязи к свободному месту и уставилась в окно, за которым колыхалась серая пелена с время от времени мерцающими огоньками. Если закрыть глаза, можно представить, что она находится в родном городе. А уши можно заткнуть наушниками. Play. Наугад.