Святоши «Синдиката» (ЛП) - Николь Натали

Шут гороховый. Что я в нем нашла?

— Ужасно молодо выглядит для шестидесяти семи лет. Тебе не кажется, Зи? — Халк номер один говорит Халку номер два, которого зовут Зи.

Питер бледнеет, пытается что-то ответить, но его хватают и уводят в сторону двери, чтобы выпроводить. Они не успевают далеко уйти, как он оглядывается на меня и говорит: — Я слежу за тобой, Бетани, — а затем ругается на них матом. От его слов мое сердце на время замирает.

— Бетани? С ним по-прежнему проблемы? — нервно спрашивает Стелла, в то время как остальные просто сидят, не понимая всей ситуации, свидетелями которой стали.

Я быстро беру ближайший ко мне стакан и делаю большой глоток, а затем отвечаю: — Я не видела его с прошлого учебного года. Он не знает моей комнаты в общежитии, и я сменила номер, как он меня нашел, ума не приложу.

— С тобой все будет хорошо? Я могу позвонить папе, и он сможет помочь.

— Нет! Боже, нет. Спасибо за предложение, но со мной все будет в порядке. Если увижу его снова, то скажу службе безопасности кампуса, — говорю я, допивая первый бокал и беру второй, который мы заказали. Мне нужно что-то, чтобы не сойти с ума.

— Как скажешь, девочка.

Я улыбнулась ей, затем повернулась ко всем, чтобы завязать светскую беседу и отвлечься. Когда начинаю разговаривать, то чувствую, будто за мной наблюдают. Я бросаю взгляд в сторону VIP-зоны, где стоят три фигуры, словно изучают толпу. Я могу только предположить, что это владельцы, поэтому быстро улыбаюсь и говорю губами «спасибо», а потом возвращаюсь к разговору.

* * * Тридцать минут спустя.

— Эй… Пожалуй, я пойду. У меня начинает болеть голова, — говорю я Стелле, в то время как все медленно начинает расплываться перед глазами, а шум в ушах становится все сильнее.

Я вижу беспокойство на лице Стеллы, но быстро останавливаю ее, пока она не попыталась вмешаться. — Все в порядке. Честное слово. До общежития десять минут пешком. Я напишу тебе, когда доберусь.

— Клянешься на мизинцах, Бетани? — говорит она с укором, а я закатываю глаза на ее детское требование. Я встаю, но быстро сажусь обратно, так как голова раскалывается. Веду себя так, будто просто поправляю туфли на шпильках, и стою, согнувшись, пока не овладела собой, чтобы провернуть свою хитрость и не потерять сознание. Черт возьми, что они добавляют в виски?

И как я додумалась, что могу идти? Самая бредовая мысль, которая могла прийти мне в голову. Но я уже сказала, что собираюсь уходить, и не отступлю перед вызовом. Возьму и сниму эти дурацкие каблуки, как только выйду на улицу. Это должно помочь.

Медленно встав, чтобы не выдать свое состояние, я даю подруге обещание на мизинцах, о котором она просила, и обнимаю ее. Затем прощаюсь со всеми остальными и начинаю медленно и решительно выходить из клуба, молясь, чтобы свежий воздух помог.

Проходя мимо сильно разозленного Романа, прощаюсь с ним, и когда поворачиваюсь, чтобы начать идти, каблук застревает в трещине на тротуаре, и я падаю на колени, как идиотка.

«Так держать, Бетани, ты чертова недотёпа», — думаю я про себя.

— Ты не заметила трещину, куколка. Бывает. Не волнуйся, твой рыцарь в сияющих доспехах спасет тебя, — слышу я глубокий голос, пока он поднимает меня вверх.

— Подожди… Что? Ч-ч-что происходит? — пролепетала я.

Зловещий смех парня прорвалось сквозь мой пьяный ступор. Обогнув угол здания, он снова заговорил, увлекая меня за собой. — Моя милая, глупая Бетани. Я же говорил тебе, что слежу за тобой. Теперь ты именно такая, как я хочу, — мрачно говорит Питер, разворачивая меня лицом к себе и впечатывая меня спиной в стену здания.

Я ударяюсь головой об стену и шиплю от боли сквозь черные пятна, затуманивающие зрение, чувствуя, как от удара о стену по всему телу ушибы и ссадины на спине и руках, а струйка крови с головы начинает медленно стекать по волосам.

— П-Питер? П-почему? Я стискиваю зубы, пытаясь прийти в себя. Жива? Несмотря ни на что.

Он хватает меня за шею, чтобы заставить меня посмотреть на него, и сжимает ее все сильнее и сильнее, пока говорит: — Сука, я говорил тебе. Что ты пожалеешь, если бросишь меня. Я был готов смотреть сквозь пальцы на твою дерьмовую слезливую историю жизни и сделать тебя идеальной женушкой для меня. Все, что от тебя требовалось, — это слушать и делать то, что я говорил. Но нет… — он резко останавливается, когда за спиной что-то привлекает его внимание.

— Черт, — пробормотал он. — Мы еще не закончили.

И снова ударяет меня головой об стену, и мир вокруг становится черным.

Глава 5

Синклер

— Что-то не так, — говорит Деклан, упершись на перила.

Я подхожу к нему, а Джио следует за мной, и спрашиваю: — Что не так?

Его лицо ничего не выражало, но взгляд был убийственным. — Джио, проверь камеры в баре. Думаю, он накачал ее наркотиками, — ровным голосом произносит он. Я знаю, что гнев Деклана вот-вот вырвется. — Она почти на выходе.

Я наконец бросаю взгляд в ее сторону и вижу, что она безнадежно пытается замаскироваться. Я вцепился в металлические перила, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться.

— Пошли. Джио выругался. Значит, Деклан оказался прав. Ублюдок накачал ее наркотиками.

Твою мать. Чертов. Ушлепок.

«Похоже, кто-то сегодня умрет», — думаю я про себя. Адреналин начинает стремительно выделяться в мою кровь, пока мы все спускаемся по лестнице.

Когда мы доходим до толпы, я нажимаю кнопку, чтобы выключить музыку и включить весь свет. — Бар нахрен закрыт. Закрывайте кассу и валите, — говорю я, глядя на Карла и давая ему понять, что мы не шутим. Он понимает, что теперь в нашем дерьмовом списке, вместе с барменами, что не заметили, как кто-то накачивает наркотиками человека в их баре. Как уже сказал Джованни, мы платим дебилам за это кучу бабок,?чтобы быть уверенными, что у нас работают лучшие.

Очевидно, что нет.

Но, конечно, Деклан говорит то, о чем я думаю: — Хорошо, что деньги, потраченные на тренинг, окупились.

Я ворчу в знак согласия, пока мы доходим до двери и выходим из клуба в поисках Бетани. Затем мы поворачиваемся к Роману, пылая от ярости. — Я спрошу только один раз, Роман. В какую сторону она пошла, и был ли с ней парень?

Когда Роман отступает, скорее всего, потому что мы все выглядим так, будто находимся в шаге от того, чтобы сломать ему все кости, он заикается: — О-она повернула налево, споткнулась тут. Я хотел помочь, а какой-то парень кивнул мне и поднял ее. Они свернули за угол и… Роман не успевает договорить, как мы все проносимся мимо него и мчимся к боковой улице между нашим зданием и музыкальным магазином Ральфа.

— Черт, надеюсь, что у кого-то есть при себе оружие. У меня только кастет, — говорю я, надевая сделанный на заказ матово-черный титановый кастет.

— У меня спрятан нож за поясом, — гримасничает Дек.

Джио, притормозив нас всех тактическими сигналами, шепчет: — У меня с собой «Глок». Хорошо, что вспомнил о нем в последнюю минуту. А теперь заткнитесь, чтобы мы могли услышать, что происходит. Кажется, я их слышу.

Мы стоим в мертвой тишине, надеясь услышать Бетани. Нам крышка, если это не они.

— Сука, я говорил тебе, что ты пожалеешь, если бросишь меня. Я был готов смотреть сквозь пальцы на твою дерьмовую слезливую историю жизни и сделать тебя идеальной женушкой для меня. Все, что от тебя требовалось, — это слушать и делать то, что я говорил. Но нет… — вымолвил он, когда мы завернули за угол, обнаружив Бетани прижатой к стене смертельной хваткой на ее шее.

Черт. Нет.

Раскаленная до красна ярость затуманивает мое зрение, когда несусь к ним, а Джио и Дек следуют за мной по пятам. Лицо этого урода не видно, но мы все знали, что это он. Тот самый урод, который положил руку на нее в клубе.

Как только ублюдок понял, что мы на грани его убийства, он впечатал Бетани в стену и побежал.

Я быстро бросаюсь к Бетани и едва успеваю поймать ее, когда она теряет сознание от удара. При этом врезаюсь плечом в тротуар.