Под знаком Дарго - Николай Степанов

Это действительно был костер. Возле огня сидел юноша, почти мальчик, с копной нечесаных волос соломенного цвета. Заметив приближающегося человека, он насторожился, но, увидев в моих руках оранжевые плоды, расслабился и продолжал заниматься своим важным делом — ковырянием в носу. Он настолько самозабвенно производил это действо, будто от качества его выполнения зависела жизнь. Неудобно было прерывать такое серьезное занятие, но правила приличия требовали хотя бы поприветствовать хозяина костра.

— Здравствуйте, меня зовут Сергей. Разрешите погреться у вашего огня?

В глазах незнакомца мелькнул страх, но он быстро с ним справился.

— Эльруин, сын Харена и Квазиры, приветствует тебя, путник, — сказал напыщенно юноша. — Что занесло сэра Гея в эти дикие места?

Ну и ну! Никогда бы не подумал, что мое довольно-таки простое имя можно столь сложно интерпретировать. Вот так прилепят с самого начала ярлык, и доказывай потом, что ты не «голубой».

— Вы неправильно поняли. Я не сэр, это у меня имя такое.

— Гей, ты не похож на простолюдина ни по манере общения, ни по одежде, — все тем же надменным тоном произнес Эльруин.

Тон речи и ее содержание начали меня раздражать.

— Слушай, юноша, мое полное имя — Серж, и чтобы больше никаких вариаций на эту тему! Если позволишь, я погреюсь эту ночь возле твоего костра! — отрезал я тоном, не терпящим возражений.

Честно говоря, мне уже было все равно, позволит он или нет.

— А говорит, что не сэр, — обиженно пробурчал паренек. — Кто еще может так грубо разговаривать с великим колдуном?

Вот только колдунов мне сейчас и не хватало для полного счастья.

— Ты бы сразу вывесил плакат: «Эльруин — великий колдун — одна „штука“. Прием по личным вопросам вторник, четверг», — и все стало бы понятным. А то пойди разберись, кто тут расположился.

— Кем же может быть сын повелителя ураганов и владычицы Черных болот? — явно удивился юноша. Видимо, по его мнению, каждая собака знала, кто такие Харен и Квазира. И только я оказался таким бестолковым, что не сумел сложить один и один.

— Да кем угодно. Одна старая поговорка гласит: «Сын за отца не в ответе», хотя другая ей в противовес указывает, что «Яблоко от яблони недалеко падает», — сказал я, разламывая дыню и угощая своего собеседника. — Будь ты хоть чертом, все одно — какая ни есть, а живая душа.

Во время разговора меня не покидала мысль о том, что парнишка слишком долго пробыл на палящем солнце. Я тоже наблюдал галлюцинации, но пока еще не считал себя Змеем Горынычем или Кощеем Бессмертным. Хотя, может, у меня все еще впереди?

Эльруин удивился неожиданному подарку и спросил:

— Тебе тоже встретился на пути кочующий заповедник?

— Смотря что ты под этим подразумеваешь. Часто одинаковые вещи имеют неодинаковые названия, — глубокомысленно произнес я, надеясь заставить юношу самого отвечать на поставленный вопрос.

— Кочующий заповедник — это древняя магия, природа ее неизвестна даже нам, колдунам. Иногда в пустыне одинокий путник может наткнуться на царство зеленых растений, которое одарит водой и пищей, даст ночлег, но поутру покинет странника, чтобы спешить к другому нуждающемуся. Главное в этом лесу — не ломать растения и не разжигать огня, чтобы вместо отдыха не получить жестокого наказания.

Наслаждаясь сочной мякотью дыни, юноша сбросил маску великого колдуна, и на костер смотрели задумчивые зеленые глаза обычного мальчишки.

— А что означает имя Серж? — вдруг спросил он. — Наверное, «сердитый»?

— Имя очень древнее и означает «высокочтимый» или «почитаемый», точно не помню. А твое о чем говорит?

— «Эль» — обозначает хмельную воду, а «руин» — сообщает о разрушениях. В общем, что-то вроде разбушевавшейся водной стихии, ломающей все на своем пути. Первая часть имени у меня от мамы, а вторая — от отца.

— У меня дома это звучало бы по-другому: «Дайте нам море водки — и после нас останутся одни руины». А как давно ты ушел от родителей? — решил я поддержать беседу.

— Дети колдунов не уходят от родителей, их отдают на воспитание другим волшебникам. Когда исполнился год, меня подбросили деревенской ведьме, пять лет она учила меня и еще троих отпрысков азам магического искусства.

— В чем же заключалось ваше учение в таком юном возрасте?

— Сколько себя помню, все время стирал ее вонючие тряпки, но выполнял работу очень усердно, даже втихаря от ведьмы добавлял в воду песок для чистоты — на мыле старушка экономила.

— Почему именно песок?

— Мы с его помощью отмывали посуду. Откуда мне тогда было знать, что для одежды он не подходит?

— Надеюсь, на еде для учеников она не экономила?

— Нет. Она нас просто не кормила, считала, что в этом не было необходимости. Мы учились по ночам, а днем работали на рынке попрошайками. Деревня не бедствовала, поэтому иногда нам даже доставались медные деньги, а не только объедки. Эти дни превращались для нас в праздники. Воспитательница сразу убегала на базар, а возвращалась с большой бутылкой и двумя подругами с соседней улицы. Ночные учения отменялись, и мы могли спокойно выспаться.

Однажды в такой вот день, когда я принес целых три медные монеты, ведьма ночью позвала меня и предложила попить водички в присутствии своих подруг. Мне налили из большой бутылки на дно стакана. Но это оказалась не вода. Я чуть не задохнулся, и только страшный кашель снова вернул дыхание. Слезы брызнули из глаз, а старушки противно захихикали, указывая на меня пальцем. Вдоволь навеселившись, меня отпустили спать. Дойти я сумел только до собачьей будки. Обняв пса Шпарика, поделился с ним своей мальчишеской обидой, а затем почему-то решил, что бедному животному сильно давит ошейник. Вы представить себе не можете, как обычно тихий и спокойный пес накинулся на хозяйку! Ведьма орала на всю деревню, пока прибежавшие соседи не оттащили от нее разъяренное животное. Досталось и ее подругам. Те, уходя, заметили меня возле конуры и пообещали жестоко отомстить, как только залечат собственные раны.

У нас, колдунов, раны заживают быстрее, чем на собаке. Поэтому я не стал дожидаться выздоровления воспитательницы, а сразу решил покинуть старушку, а заодно и деревню.

— Неужели так и закончилось твое образование?

— Нет. Мне встретился настоящий колдун. По татуировке на груди он определил мою родословную и пригласил к себе в гости. Альгейм оказался дальним родственником по отцовской линии. Когда я рассказал ему про случай с собакой, дядя обрадовался: «В шесть лет создать собственное заклинание власти над животным!» — и решил взять меня в ученики. У него был красивый особняк, где впервые в жизни мне выделили целую комнату. Я подружился со старым дворецким, который научил меня грамоте, много рассказывал о событиях в долине и приносил читать интересные книги.

— Надеюсь, у дяди не пришлось стирать подштанники?

— Нет, у него была мечта сделать из меня магистра темных сил. Я изо всех сил старался помочь в этом деле, однако десять лет общих усилий так и не дали результата. А когда вместо того, чтобы сжечь ветхую избушку дядиного соседа, я случайно превратил ее в роскошный дом, терпение моего родственника лопнуло. Он забросил меня сюда во время сна и наложил какие-то заклятия на мои способности. Я не смог даже развести огонь. Если бы не вчерашняя молния, так бы и сидел эту ночь в темноте.

Тут я мысленно отметил, как психика юноши нашла выход из довольно курьезной ситуации: он объявил себя колдуном, но продемонстрировать магические возможности не смог по вполне объяснимой причине.

— Возможно, это и к лучшему, — успокаивающим тоном произнес я, — у меня как раз на волшебные штучки жуткая аллергия.

— Аллергия? Никогда не слышал про такую магию. С ее помощью убивают колдунов?

— Да с чего ты взял, что я собираюсь кого-то убивать?! — Похоже, что, ко всему прочему, у парня мания преследования. Стараясь его успокоить, я продолжил: — Знаешь поговорку: «Одна голова — хорошо…»

При этих словах лицо юноши побледнело.

— Что опять не так? — спросил я раздраженно.

— Никогда не видел людоеда. Но учти, от мяса колдуна будет долго болеть живот, — поспешил сообщить Эльруин.

— Эл, при чем здесь людоед? — я начинал злиться. Тяжело постигать логику перегревшегося на солнце! Оставалось надеяться, что заболевание не заразно.

— Как при чем? Это же ваша любимая поговорка: «Одна голова — хорошо, а с туловищем лучше».

Честно говоря, мне уже надоело переводить самые простые слова.

— Успокойся, моя поговорка звучит гораздо миролюбивее: «Один ум — хорошо, а два — лучше». И я имел в виду, что вдвоем все-таки веселее. Так что ни есть, ни убивать тебя я не буду, даже не уговаривай.

— То, что ты меня не убьешь, я понял, когда ты поделился со мной пищей. Но мне никак не удается определить, кто ты?