Под знаком Дарго - Николай Степанов

Учитывая мой миролюбивый нрав, меня, можно сказать, понесло, но не надо было наступать на больную мозоль.

Похоже, такого отпора обнаженная собеседница не ожидала. Следующая ее фраза прозвучала растерянно:

— Какая же помощь, по-вашему, мне нужна?

— Закрой глаза и стой смирно, пока не разрешу открыть, — резко сказал я и начал снимать с себя плащ.

Эльруин уже закрыл рот и, смущаясь, повернулся к нам спиной. Видимо, у него были свои представления о том, что нужно настоящей женщине от настоящего мужчины, но, когда послышался звук вынимаемой из ножен сабли, юноша с испугом обернулся. Увидев, что я отрезаю рукав своей рубашки, парень, по-видимому, вторично усомнился в моих умственных способностях. Я же продолжал издеваться над собственной одеждой перед роскошным телом незнакомки. Отрезанные рукава распорол вдоль, чтобы получились два больших лоскута. Безрукавку надел на временно застывший манекен, завязав полы рубашки под грудью. Затем снял пояс с ножнами и обвязал вокруг талии два лоскута, совсем недавно бывшие рукавами.

Ох и нелегкая это работа — одевать женщину, когда все естество требует обратного процесса. Наконец творение подобия юбки и топа было закончено.

Отойдя на два шага, я сделал оценку новому писку моды и с мыслями: «Третий сорт — не брак», — разрешил топ-модели открыть глаза.

— Вам что, не нравится моя грудь и то, что ниже талии? — оскорбленно спросила блондинка.

— Нет, эти части тела нам нравятся не меньше, чем остальные. Но, видишь ли, в этой жизни мужчинам чаще приходится думать о других важных вещах, а не только о том, что у тебя сейчас едва прикрыто. Правду я говорю? — обратился я к Эльруину.

— Да, — отрывисто сказал он и снова опустил глаза.

— А как же роза? — испуганно спросила модница.

— Цветок останется на том же месте. Я уже сказал, что вы прекрасно дополняете друг друга! Если не веришь, спроси у моего приятеля.

— Да. С розой очень красиво, — отчеканил парень, бросив мимолетный взгляд на красавицу.

— Теперь давайте знакомиться. Меня зовут Серж, этого юношу — Эльруин. Как прикажете называть вас?

По расстроенному лицу девицы было видно, что сейчас ей меньше всего хотелось с кем-либо знакомиться. Кажется, будь ее воля, она бы с удовольствием занялась преобразованиями моей внешности, причем более кардинальными методами, чем позволил себе я по отношению к ней. Обуздав полыхающее в глазах пламя, она с неохотой произнесла:

— Ипсона — дочь повелителя снов и… твоя рабыня, пока не снимешь украшение с моих волос.

— А если сниму — сразу попытаешься меня убить или сделаешь небольшую паузу? — спросил я, глядя ей прямо в глаза.

— Не попытаюсь, а убью. Ты побывал там, откуда еще никто не возвращался. К тому же одолевший меня один раз сможет победить и в другой, а больше таких сюрпризов на поле Инсалта быть не должно.

— Что ж, знать правду уже хорошо. Коли ты не побоялась ответить, значит, еще не все потеряно. Мальчики и девочки, пора в путь.

В плаще на голое тело, подвязавшись поясом Ипсоны, которую, пользуясь правом рабовладельца, перекрестил в Соньку, небритый, с кривой саблей на боку и в полосатых штанах больничной пижамы, я смотрелся немногим лучше разбойника с большой дороги. Девушка шла за мной, а замыкал процессию великий маг, не научившийся пока колдовать.

После случая с немыслимым появлением третьего участника нашего отряда я уже верил всему, что вчера вечером услышал от Эльруина. Лишь тонкая нить надежды, что если есть вход, то должен быть и выход из этого непонятного и почему-то враждебно настроенного по отношению ко мне мира, удерживала от полного отчаяния.

К вечеру вопрос о воде и пище стал чрезвычайно актуальным. Пару раз пытались поймать рыжего мохнатого зверька размером с кошку, но тот был слишком проворным. В области собирания природных даров нас также постигла неудача. Корни колючего кустарника, встречающегося на пути, по жесткости не уступали тем колючкам, что находились на поверхности. Их горький вяжущий вкус просто выводил из строя все вкусовые рецепторы. Так мы и брели, не переставая жевать онемевшим ртом тонкий прутик темно-зеленого цвета.

Вдруг Сонька почти заплясала на месте.

— Ура, я нашла терплоид! — гордо сообщила она, указывая на маленький лист под ногами. Заметив, что я с недоверием смотрю на хилый листок, явно не представляющий интереса с точки зрения его питательных свойств, она пояснила: — Это сочный сладкий корень размером с человеческую руку.

— В твоем мире растет много терплоидов? — спросил я удивленно.

— Нет, там не растет ничего. Но кочевники Бурых степей часто откапывают их в своих счастливых снах.

— Так ты еще и чужие сны подсматриваешь?

— Ну, не каждый же день непрошеные гости появляются в полях Инсалта. Вот и придумываешь себе развлечения.

Хотелось подробнее расспросить про это запрещенное место, но чувство голода было сильнее. Морковка действительно оказалась крупной, понадобилось около четверти часа активной работы саблей, чтобы целиком вытащить ее из утрамбованного песка.

Когда корнеплод был разрезан на три равные части, раздался возмущенный голос блондинки:

— С какой стати я должна делиться своей добычей с этим нахлебником? Он еще считает себя колдуном! Маг в любой обстановке может прокормить себя сам, — и она по-хозяйски протянула руку к доле Эльруина.

Женщин бить — последнее дело, но что не сделаешь в воспитательных целях. Получив по руке, Сонька окинула меня колючим взглядом и спрятала руки за спину.

— Еще один упрек в адрес моего друга — и я тебя выпорю, — с убийственным спокойствием сказал я.

В результате словесной стычки юноша убежал в одну сторону, девушка в другую, а я с разрубленной морковкой остался посередине. Вот попал в детский сад старшей нянькой, теперь следи, чтобы не подрались. Виновной в конфликте была блондинка, поэтому в первую очередь я направился утешать Эльруина, который сидел, понуро опустив голову.

— Слушай, Эл, не обращай на нее внимания. Девицу только что сбросили с пьедестала если не королевы, то как минимум принцессы. Она еще не скоро поймет толк в человеческих отношениях.

— Но ведь Ипсона права: я в нашей группе самый ненужный, хотя должен быть самым полезным. Ведь это так просто: щелкнул пальцем — и прямо с неба большая жареная курица.

Он щелкнул пальцами, и почти сразу на мою голову упало что-то горячее и липкое.

— Щелкнешь еще раз — и вот тебе пирог с яблоками, — продолжал убитый горем колдун, по-прежнему не отрывая взгляда от песка под ногами.

Ну почему от его действий достается именно моей голове? Стоя перед опустившим глаза юношей в шляпе из горячей курицы, накрытой ароматным яблочным пирогом, я закричал:

— Хватит щелкать! Если сейчас закажешь жареного кабанчика, моя башка не выдержит!

И в этот миг раздался пронзительный визг Соньки. Позабыв про все на свете, мы бросились в ее сторону.

Дочка повелителя снов сидела на песке и истошно вопила. Прямо перед ней на двухметровой высоте вздыбилась толстенная змея, раскрыв огромную пасть. Одним взмахом сабли я отсек голову песчаному гаду и повернулся к девушке. Безголовое тело змеи бухнулось мне прямо на плечо, придавив своим весом и заставив опуститься на одно колено. Переведя дух после небольшой схватки с «червячком», я наконец посмотрел на Соньку. Ожидая продолжения воплей ужаса или по крайней мере истерики, я был ошарашен, увидев ее хохочущую физиономию. И смеялась блондинка явно надо мной! Нет, вы только на нее посмотрите! Мужчина, можно сказать, рискует жизнью, спасая от неминуемой смерти, а она имеет наглость… Я не успел докончить свою гневную мысль, как услышал добавившийся к Сонькиному смех Эльруина. И этот туда же! А над чем они, собственно, смеются? Стал осматривать себя и почувствовал что-то, стесняющее голову. Оказалось, что во время бега жареная курица еще плотнее налезла на череп и теперь представляла «устрашающий» шлем, опираясь ляжками на воротник чужого плаща и гордо расправив обжаренные крылья чуть выше моих ушей. Картину дополняли кусок пирога, приклеившегося, словно погон, к правому плечу и шланг обезглавленной змеи, свисающий с левого.

— Смейтесь, смейтесь, — сказал я, стаскивая необычный головной убор. — Между прочим, самое время ужина, и у кого-то он сегодня будет роскошным.

Фраза о еде напомнила о недавней размолвке, и общее веселье сразу стихло.

— Быстренько помиритесь, а то мой шлем сейчас совсем остынет.

Как настоящий джентльмен, первый шаг к примирению сделал Эл:

— Ипсона, я больше не нахлебник. Мне удалось наколдовать эту птицу.

— Да, пожалуй, ты действительно великий маг, если сумел усадить пернатую на такое гнездышко, — рассмеялась Сонька и пожала руку робкому юноше.

В нашем лагере снова воцарился мир. Вдруг из-за пазухи у Соньки раздался странный писк, и из топа принцессы высунулась забавная мордочка, напоминающая беличью.