Магия огня (ЛП) - Хлоя Нейл

Она кивала.

— Ты соединяешь некоторые буквы вместе, и получаешь слово. Затем складываешь из слов предложения, потом параграф, главу. Слова имеют власть.

Я фыркнула, возвращая книгу полке. — Слова имеют власть? Это звучит, как заклинание Гарри Поттера.

— Смешно, — сказала она. — Так, чем юная Лили Паркер занималась в Сагаморе?

Я пожала плечами.

— Как все. Я болталась без дела. Ходила по магазинам. На концерты. Смотрела по TiVo[3] «Топ-модель по-американски» и «Выжить любой ценой»[4].

— О, мой Бог, я люблю это шоу, — сказала Скаут. — Тот парень ест все.

— И он горяч, — сказала я.

— Очень горяч, — она согласилась. — Горячий парень ест мясо с кровью. Кто ж знал, что это будет хитом?

— Полагаю, создатели фильмов о вампирах? — предложила я.

Скаут усмехнулась.

— Хорошо сказано, Паркер. Я секу сарказм.

— Стараюсь, — призналась я с усмешкой. Было приятно поржать — хорошо обсуждать что-то, над чем можно посмеяться. Черт возьми, было приятно чувствовать, что этот интернат смог быть сносным — я нашла друзей и могу учиться дальше здесь как и в Сагаморе.

Пронзительный звук внезапно заполнил пространство, как биение крошечных крыльев.

— Ой, это мое, — сказала Скаут, распутывая свои ноги, затем спрыгнула с кровати и схватила кирпич в форме сотового телефона, который угрожал сброситься от вибрации с полки на пол. Она подхватила трубку за секунду до падения, потом включила экран и прочитала сообщение.

— Е-мае, Луиза, — сказала она. — Неужели ты думала, что получишь небольшой отдых, когда школа начнется, но нет же. — Возможно, она поняла, что бубнит у всех на глазах. Затем посмотрела на меня. — Жаль, но мне надо отойти. Я должна уйти... на тренировку. Да, — сказала она, как ни в чем не бывало, как будто оправдалась, — Я пошла на тренировку.

Очевидно, полная решимости подтвердить свои слова, Скаут сцепила руки над головой и начала делать поклоны направо и налево, как будто разминалась для марафона, затем встала и начала вертеть туловищем, держа руки на талии.

— Разминаюсь, — объяснила она.

Я выгнул бровь в сомнении.

— Для тренировки.

— Тренировки, — она повторилась, закидывая черную сумку через плечо с крюка рядом с ее дверью и маневрируя к выходу. Белый череп и скрещенные кости усмехались, глядя на меня.

— Значит так, — сказала я, — Ты упражняешься в своей школьной форме?

— Видимо так. Слушай, ты новичок, но ты мне нравишься. И если я права, ты чертовски намного круче, чем остальные из звездной кучки.

— Спасибо, наверное?

— Поэтому мне нужно, чтобы ты была клевой. Ты не видела, что я свалила от сюда, смекаешь?

В комнате было тихо, пока я смотрела на нее, пытаясь оценить точно, сколько неприятностей она вот-вот получит себе на сраку.

— Это одна из тех вещей, которые я считаю важными, и я не хочу услышать ужасную историю завтра о том, что ты была найдена задушенной в переулке?

Тот факт, что ей понадобилось несколько секунд на обдумывание, прежде чем ответить, заставил меня еще больше нервничать.

— Скорее всего, не сегодня, — в конце концов, ответила девушка. — Как бы то ни было, ты к этому не имеешь никакого отношения. А так как, мы скорее всего станем ЛПН (Лучшими Подругами Навсегда), тебе надо будет доверять мне в этом.

— ЛПН?

— Конечно, — ответила она, и таким вот образом, у меня появилась подруга. — А сейчас мне надо бежать. Еще пообщаемся, — пообещала Скаут. И исчезла, оставив дверь в свою комнату нараспашку, и только захлопнувшаяся дверь в коридор возвестила, что она ушла. Я оглядела ее комнату и обратила внимание на пару кроссовок, что стояла возле кровати.

— На тренировку, ага, как же, — пробормотала я и вышла из музея имени Скаут, прикрыв за собой дверь.

Было почти шесть часов, когда, прогулявшись немного, я вернулась в свою комнату. Я посмотрела на стопку учебников и пачку брошюр, лежащих на комоде, и пришла к выводу, что разумно было бы подготовиться к завтрашним занятиям.

Но, с другой стороны, еще были не распакованы чемоданы.

Сделать выбор было несложно. Я люблю читать, но мне не хотелось бы провести последние часы летних каникул, уткнувшись в книгу.

Я расстегнула свою спортивную сумку и стала ее опустошать, распихивая нижнее белье, пижамы и туалетные принадлежности в ящики бюро, а затем развешивая мой новый гардероб Святой Софии в шкаф. Юбки в голубую и золотую клетку — цвета школы Святой Софии. Темно-синие рубашки с короткими рукавами. Темно-синий кардиган. Синие рубашки под горло и так далее, и тому подобное. Я так же убрала несколько обычных предметов одежды, которые взяла с собой: несколько пар джинсов, юбок, любимых футболок и толстовку с капюшоном.

Обувь была отправлена в шкаф, безделушки на комод: фотография моих родителей вместе со мной, керамическая пепельница, сделанная Эшли, на которой можно было прочитать: «Лучшая Ковгёрл[5] Всех Времен». Конечно же, мы не курили, и в этой штуке невозможно было опознать пепельницу, так как, она больше походила на содержимое использованных памперсов. Но Эшли сделала ее для меня в лагере, когда нам было по восемь лет. Само собой, я прикалывалась над ней по поводу ужасного вида этой штуки, но… для чего же еще нужны друзья?

В данный момент Эш была дома, в Сагоморе, и, наверное, готовилась к тесту по биологии, так как учеба в государственных общеобразовательных школах уже началась неделю назад. Вспомнив, что не сообщила ей, что добралась до места, я раскрыла телефон и сделала несколько снимков своей комнаты: пустые стены, стопку учебников, покрывало с эмблемой школы — затем отправила их ей.

«НЕ ВПЕЧАТЛЯЕТ, ББ», — был ответ Эшли. Она стала называть меня «Богатенький Буратино», когда мы узнали, что я поеду в Св. Софию, и провели небольшое расследование, полазив в Сети. Моя подруга пришла к выводу, что жизнь в вычурной частной школе испортит меня, превратит в некое подобие восхитительной Блэр Уолдорф[6].

Конечно же, я не могла оставить все как есть. И написала ей в ответ: «ТЫ ДОЛЖНА МЕНЯ УВАЖАТЬ».

Видимо, она так и не впечатлилась, так как ее ответ был: «ИДИ УЧИСЬ». Я поняла, что Эшли занята, поэтому вернулась к горке учебников и стала их рассматривать.

Правоведение.

Тригонометрия.

Литература.

История искусств.

Химия.

История Европы.

— Хорошо, что для начала меня не нагружают, — пробормотала я, пощипывая нижнюю губу и изучая учебники. Плюс ко всему, у меня будут занятия в художественной студии, и не возникает вопросов, почему Фоули внесла в распорядок дня обязательные самостоятельные занятия, на которые ученицы каждый вечер должны выделять по два часа. Мне повезет, если двух часов будет достаточно.