Рутинная работа - Виктор Новоселов

Сейчас наша задача состоит в том, чтобы побыстрее добраться до времянки и лечь спать, чтобы к приезду Фрама быть как огурцы. Правда, я вызвался помочь Селиванову, но все-таки, это не радиомаяк собирать в полном одиночестве посреди ледяного шара. Посидеть в рубке, это как в отпуск отправиться.

За полтора часа мы, наконец, добираемся пешком до времянки, приземлившейся в двух километрах от ущелья. Гарсон всю дорогу пока у меня еще была связь от «Мальты», попеременно проклинал Бернара, Селиванова и Господа нашего. А когда мой передатчик включился уже около времянки, я снова услышал поток стенаний Гарсона, о том, что на Япете все держится на нем, на нем и его шуруповерте. Судя по тому, что Бернар все время молчал, можно было сделать вывод, что тот отрубил передатчик, как только мы тронулись обратный в путь, и сейчас шел в полной тишине, не обращая внимания на Гарсона, за это время перешедшего на поливание грязью агентства. Бернар давно в космосе, он легко справлялся с тишиной, чем я еще не мог похвастаться. Каюсь, я даже вздохнул с облегчением, когда появилась связь, и я услышал браваду Гарсона.

По прибытию на времянку Бернал сжевал паек и сразу отправился на боковую. Убедившись, что тот лежит на боку Гарсон пошел в душ, чтобы поругаться там еще и на холодную воду. Я же отправился в рубку, маленькое помещение метр на два, и уселся в операторское кресло, ждать когда Селиванов возьмется за дело. Передо мной был ряд мониторов, и на одном из них медленно вращался шар Япета очень похожий на теннисный мяч.

Поясню, дело в том, что Япет не был ровно разделен на светлую и темную часть. Оба полюса были покрыты белым льдом, тогда как у экватора темный лед заметно вдавался вглубь светлой стороны, отчего и возникало это сравнение.

Сейчас на этом экране была отображена только орбита станции, на которую нам привозили с Земли провизию и оборудование, станция всегда работала в автоматическом режиме и не имела экипажа. Хотя Гарсон говорит, что когда он работал здесь свою первую смену, там еще работал отряд картографов, приписанный именно к станции. Но они, выполнили свою работу – составили карты всего, что только можно было на светлой стороне и спокойно отправились домой. Теперь на Япете осталась только геологоразведка, станция же работает только как буферный пункт и заправщик.

То, что орбита была одна, означало, что Селиванов еще не вывел спутник на стационарную орбиту, ведь как только он это сделает орбита спутника сразу же отобразиться на дисплее. Меня всегда немного удивляло, почему человечество придумало двигатель, который может без проблем доставить экипаж куда угодно в солнечной системе за довольно разумное время, так к примеру, до Япета я добрался за шесть недель, и это учитывая заход на пояс астероидов по дороге. Но так и не придумало двигатель, который позволил бы свободно перемещаться по самой планете и приземляться куда угодно. Агентство платило огромные деньги, чтобы у нас были корабли как в научно-фантастических книгах. Но в новостях то и дело появлялись фотографии обгоревших обломков и отчеты о крушениях.

Поэтому, система доставки грузов с Земли была следующей: к станции пристыковывался межпланетный корабль, и закидывал в ее трюм груз, а в кают-компанию персонал, если это был конец смены. Если мы что-то должны были ему оставить, он забирал это. Так же забирал радостных людей, которым пора было возвращаться домой. Хотя говорят что одного человека проведшего десять сроков к ряду на Марсе, и отправленного на пенсию, силой запихивали в межпланетник, а он плакал и сопротивлялся. Ну, это правда его проблемы, в основном люди так рвались домой, что иногда даже не давали толком пристыковаться межпланетнику и, сбивая только что прибывших с ног, занимали места.

После погрузки-разгрузки межпланетник расстыковывался и летел дальше по своему маршруту. С постоянной базы на поверхности планеты взлетал спутник. Он выходил на орбиту станции пристыковывался к ней, забирал груз и людей, дозаправлялся и приземлялся назад на планету. Приземлится где-либо еще, кроме специального посадочного места, спутник не мог. Ибо без специальной наземной площадки, оборудованной безумным количеством различных датчиков, и страховочных устройств, он бы просто разбился.

Оборудованных площадок, на которые мог бы сесть спутник на Япете было всего две. Одна из них и есть наша основная база, незамысловато именуемая «ЖМБВ-2» расположенная на светлой стороне спутника в его южном полушарии. Если быть более конкретным местность, где она находится, называется Земля Сарагоса, название этому месту дали еще в двадцатом веке, и я к своему стыду понятия не имею, что это значит.

«ЖМБВ-1» располагалась в северном полушарии на темной стороне, эта местность называлась Областью Кассини. Ее хотели разобрать, но потом решили просто законсервировать до лучших времен, вдруг, мол, пригодится. База находилась недалеко от границы темной и светлой зоны, однако она была законсервирована настолько давно, что даже сам Фрам тогда еще имел юношеские усики и ухлестывал за Хельгой из параллельного класса. Хотя наверно он уже родился старым, седым и суровым. Есть мнение, что он строил врачей в роддоме, а матери составил график кормления со строго рассчитанными дозами учитывающими погрешность измерений.

ЖМБВ-1 не обсуживалась давно, и вероятно уже не была пригодна не то, что для расконсервации, а даже на лом. Единственное что сейчас гарантированно на ней работало это как раз посадочная площадка. И то я не уверен, что кроме маяка там что-то еще работает. «ЖМБВ-1» утратила свое значение, когда геологи полностью изучили темную сторону Япета, и границу светлой и темной зон, тогда то стало ясно, что ничего интересного кроме льда, пыли и камней там нет. Агентство собиралось вообще оставить Япет в покое. Но какой-то ученый подготовил новую программу, и шарманка закрутилась по второму кругу. Правда финансирование дали куцее, оставив старое оборудование и порезав экипаж до семи человек.

В переходную смену одновременно консервировали старую базу и строили вторую. За одну смену, то есть за два года «ЖМБВ-1» стал историей а «ЖМБВ-2» новым домом для исследователей. Хотя, честно говоря, изучение светлой стороны тоже ничего толком не приносило, и нас, не дав, толком закончить хотя бы годичную программу, перевели на изучение горного хребта, который опоясывал весть спутник по экватору. Я уже был здесь что-то около шести месяцев, когда пришел приказ изменить цель и перенести работы на много километров в сторону хребта.

На самом деле, если быть честным, теперь стоило бы возвести третью базу поближе к хребту, но пока на Земле долго и муторно обсуждали рентабельность этой идеи и прочие бумажные