Идеальная жизнь - Джоди Пиколт

Джейн улыбнулась и вытерла руки салфеткой.

— Почему в наши дни люди не совершают ничего подобного? Зажимаются на заднем сиденье седана в старших классах и думают, что это любовь. Больше никто никому не кружит головы.

Качая головой, она встала, чтобы убрать посуду. Взяла пустое блюдо, но тут же выронила, и оно с грохотом упало на пол, разбрызгивая жир.

На своей тарелке она воссоздала скелет курицы.

Кости были аккуратно разложены, а в некоторых местах даже связаны в местах соединений. Крылья аккуратно сложены у грудной клетки; мощные ноги выглядели так, как будто курица бежит.

Джейн приложила ладонь ко лбу, и в памяти всплыла куча терминов и воспоминаний: тонкая плечевая кость рамапитека, ряд моляров и фрагменты черепа, зеленые палатки над столами, заваленными сотнями занесенных в каталог костей. Физическая антропология. Она месяцами пропадала в Кении, Будапеште и Греции на раскопках, исследуя происхождение человека. Работа составляла настолько огромную часть ее жизни, что Джейн была поражена, как могла о ней забыть, пусть даже из-за удара по голове.

Она легонько коснулась бедра реконструированной курицы.

— Уилл, — сказала она, когда снова подняла голову. Ее глаза сияли. — Я знаю, чем я занимаюсь.

Глава 3

Уиллу больше нравилось, когда Джейн не помнила, что она антрополог. Она все пыталась объяснить ему суть своей науки. «Антропология, — говорила она, — это наука о том, как люди появились и развивались на этой земле». Это ему было понятно, но бóльшая часть того, что она говорила, звучала для него как абракадабра. По дороге в полицейский участок в понедельник вечером она описывала лучшие способы извлечения скелета. Когда Уоткинс принялся расспрашивать ее, чтобы поместить объявление в «Таймс», она сказала, что, пока за ней не приедут, с радостью готова помогать криминалистам. А на следующее утро, пока Уилл пытался осилить тарелку мюсли, пробовала объяснить ему эволюцию человека. Рисовала линии на салфетке, каждую ветвь подписывала. Уилл уже начал догадываться, почему ее муж не спешит объявляться.

— Я ничего не понимаю, — признался он. — Так рано я не могу сложить даже два и два.

Джейн не обращала на него внимания. А когда закончила свою лекцию, вздохнула и откинулась на спинку стула.

— Господи, как же хорошо, когда что-то знаешь!

Уилл подумал, что существуют вещи, более достойные внимания, но промолчал. Указал на пятно на салфетке.

— А почему они вымерли?

Джейн нахмурилась.

— Не смогли приспособиться к этому миру, — ответила она.

Уилл хмыкнул.

— Что ж, временами мне кажется, что и я не могу, — признался он и взялся за фуражку, готовый выйти.

Джейн повернулась к нему с горящими глазами.

— А может, я открыла что-нибудь по-настоящему важное? Например, скелет Люси, австралопитека, или скелет, обнаруженный в австрийских Альпах, скелет человека, жившего в каменном веке.

Уилл улыбнулся, представив, как она ползает на коленях в красном песке в пустыне, занимаясь любимым делом.

— Если хочешь, можешь покопаться на заднем дворе, — разрешил он.

Утром во вторник полиция разместила фотографию Джейн в «Лос-Анджелес таймс» с небольшим объявлением, в котором содержалась просьба обратиться в полицию тем, кто располагает о ней хоть какой-нибудь информацией.

А Джейн вспомнила, что нашла руку.

После отъезда Уилла она отправилась в местную публичную библиотеку. Это был небольшой филиал, но в нем все же имелась небольшая аккуратная подборка учебников по антропологии и археологии. Джейн нашла самое свежее издание, склонилась над полированным столом и начала читать.

Знакомые слова вызывали расплывчатые образы в ее воображении. Она увидела себя на просторах Британии, стоящей на коленях у разрытой ямы, в которой лежали останки после древнего сражения времен железного века. Она вспомнила, как сметала щеткой землю с костей; ощупывала впадины грудной клетки, оставленные копьями и наконечниками стрел, и аккуратно отсеченный позвоночник, так и кричащий о том, что несчастного обезглавили. Она была чьим-то ассистентом: она вспомнила, как тушью подписывала образцы, как носила подносы с костями, которые нужно было высушить на солнце.

Джейн перелистывала страницы, когда увидела руку. Она была точно такой же, что она нашла в Танзании, — окаменевшей в пласте осадочной породы, крепко сжимающей каменную стамеску. Сотни антропологов облазили Танзанию в поисках каменных орудий труда, которые свидетельствовали бы об уровне интеллекта. Следуя примеру своих коллег, однажды она решила вновь открыть забытое место раскопок.

Руку она нашла случайно. Просто повернулась — и вот она на уровне плеча, как будто тянется к ней. Находка оказалась экстраординарной; хрупкие кости редко сохраняются. Из-за окаменелости скелеты не растаскивают животные, не повреждают водовороты и сдвиги земной породы, и если части скелета теряются, то обычно это бывают именно конечности.

Еще только раскапывая руку, она понимала, что это прорыв в антропологии. Она нашла то, что все тщетно искали. Она аккуратно надписала стамеску и сотни косточек, очистила их, обработала синтетической камедью.

Джейн вернулась к книге и прочитала надпись рядом со снимком: «Датированные более 2,8 миллиона лет назад, эта рука ископаемого человека и стамеска являются древнейшими известными доказательствами каменных орудий труда (Барретт и др., 1990)».

Барретт. Это ее фамилия? Или она была всего лишь ассистенткой человека, который присвоил себе славу ее находки? Она просмотрела ссылки по всей книге, но больше никаких упоминаний о Барретт не нашла. В остальных книгах даже снимка руки не было — следовательно, находка сделана относительно недавно.

Дрожа всем телом, она подошла к столу библиографа-консультанта и подождала, пока женщина оторвет глаза от компьютера.

— Добрый день, — сказала она, улыбаясь своей самой обезоруживающей улыбкой. — Вы не могли бы мне помочь?

Уилла она застала за письменным столом, который, казалось, был слишком мал для него, за бумажной работой.

— Полицейские рапорты, — объяснил он. — Терпеть не могу эту чушь. — Одной рукой он сдвинул бумаги на край стола и указал на стул. — Уже видела свою фотографию? — Он потряс газетой.

Джейн выхватила газету у него из рук и пробежала глазами.

— Господи, — пробормотала она, — такое впечатление, что я какой-то подкидыш! — Она швырнула газету на стол Уилла. — Вам уже оборвали телефон?

Уилл покачал головой.

— Имей терпение, — посоветовал он. — Еще даже не обед. — Он немного отъехал на стуле на колесиках и положил ноги на стол. — Кроме того, — добавил он, — я уже начинаю привыкать, что у меня в доме есть домоправительница.

— Что ж, тебе стоит начать искать замену. — Она протянула ему копию страницы из книги, которую читала сегодня утром. — Это моя рука.

Уилл вгляделся в смазанную картинку и присвистнул.

— Для своего возраста ты чертовски хорошо сохранилась!

Джейн выхватила бумагу у него из рук и разгладила на столе.

— Я нашла эту руку в Африке, — уточнила она. — Моя фамилия вполне могла бы быть «Барретт».

Уилл удивленно приподнял брови.

— Ты ее нашла? — Он недоверчиво покачал головой. — Барретт, говоришь?

Она пожала плечами.

— Я пока не уверена. Это может быть фамилия ведущего специалиста, который руководил раскопками. — Джейн указала на сноску. — Я могла быть среди «и др.». Я просто утомила библиотекаря своей справкой, — сияя, сказала она. — Завтра я буду знать, кто я!

Уилл улыбнулся. Что же он будет делать, когда она вернется в свою жизнь? Каким пустым покажется ему дом, когда он останется там один! Будет ли она время от времени звонить ему?

— Что ж, — сказал он, — наверное, мне стоит называть тебя Барретт.

Она замерла и повернулась к нему.

— Сказать по правде, я уже привыкла к имени Джейн.

Будучи ранней пташкой, Герб Сильвер завтракал в шесть утра: томатный сок, грейпфрут и кубинская сигара. Жмурясь на солнце, он открыл свежий номер «Таймс» и уставился на снимок женщины на третьей странице. Сигара выпала у него изо рта.

— Вот черт! — воскликнул он и потянулся за мобильным телефоном в кармане халата. — Вот, блин, дерьмо!

Ради других актеров никто не стал бы прерывать съемки фильма, но он был не только ведущим актером, но и одним из исполнительных продюсеров, поэтому все вылетевшие в трубу деньги шли из его кармана. Он вытер рукой лоб и недовольно скривился, заметив след от грима, который остался на рукаве его бархатного камзола. В Шотландии температура была всего минус шесть, но художник по декорациям приказал зажечь сотню факелов вдоль огромного коридора величественного замка, в котором они снимали «Макбета». В результате он не мог сыграть ни одного дубля без того, чтобы пот не застилал глаза.