Несерьезная книга об опухоли - Кирилл Волков

За сим все. Меня просили его не разоблачать, т. к. одни наши друзья в него верят. Причем знают все это, сами нам рассказывают анекдоты, а лечатся. Так что все. Нужно остановиться. Может, он действительно кому-то помогает. Я не знаю…

В самом деле, почему у Михалыча так много пациентов? У буддистов есть теория прибежища. Например, родители, школа, институт, друзья, религия, секс, работа, наркотики – все это прибежища. Так вот, Михалыч – последнее наше прибежище. Откуда берутся все эти бесчисленные целители, волхвы, лекари, кудесники, знахари, заклинатели, травники, ворожители (хорошее название для жителей Воронежа!)? Все оттуда же. Мы все ими объясняем, на них уповаем, к ним тянемся.

Михалыч уехал. Я смотрю фильм. Позже я понял, что надо смотреть только позитивные фильмы, и еще об этом напишу. А пока я смотрел все подряд и нарвался на взрыв внутри моей нервной системы.

Смотрю фильм с Мэттом Деймоном о том, как его сына захватили и не отпускают, пока он кого-то не убьет (может, вы смотрели?). Фильм очень качественный. Слишком качественный. Я сижу с нарастающим чувством неуюта. Думаю, что такое? Чувствую, что хочется укрыться пледом, что солнце отсвечивает, что мне хочется принять ванну… Передвигаюсь. Укрываюсь. Еще хуже. Чувствую… Даже не знаю, как объяснить… Что-то невероятно острое сквозь что-то мягкое, сквозь какую-то вату, будто бы лежу на костях, на обломках, на кирпичах… Это сродни бреду, когда у тебя температура – и будто ты мчишься куда-то с бешенной скоростью сквозь лабиринт, проваливаешься в математические ряды, мчишься, падаешь, и никак не упадешь. Бывает, когда лихорадит тело. А бывает, когда лихорадит сознание.

Думаю, все, к черту Мэтта Деймона! Иду в спальню. А мир куда-то летит, разлагается, весь в обрывках, в отрывках. Хочется укутаться во что-то теплое, нежное, что ассоциируется у тебя со словом «мама», обнять подушку, но чем больше обнимаешь подушку, тем явственнее там чувствуешь кирпичи, острые кости. Думаю, что со мной? Хочу укутаться в мягкое, мягкое, мягкое. Мир как бы становится моим сознанием, моей больной нервной системой. Что-то наступает, не отпускает, усиливается. Все меня спрашивают, что со мной. А я даже объяснить не могу. Говорю: «Паническая атака».

И тут мне дали один важный совет. Написать письмо (потом я понял, что не только письмо; вообще любой текст). Дело в том, что текст обладает, видимо, невероятной, почти 100 % системностью, то есть это идеальная система соответствия смысла буквам, слогам, словосочетаниям, ты как бы упорядочиваешь что-то, когда пишешь (неважно что!). Хаос внутри и снаружи утихает. Я написал коротенькое письмецо. Осколки и кости исчезли. Я освободился от этого ужаса. Самим актом написания письма перевел депрессию и разрушение в порядок и созидание. Я написал. Все организовалось заново. Но триллеры с тех пор не смотрю. Хотя это ощущение у меня повторится. Но я научился с ним бороться – надо написать текст или лечь на что твердое…

Проходят дни. Мне страшно. Не сплю. Сил совсем мало (те, кто мне сейчас пишет, что я сильный, – вы что, смеетесь?) Плохо говорю. Глотаю еле-еле. Давлюсь, задыхаюсь. Кобяков назначил лучевую, но сейчас чертовы праздники. Мысли: «А если не дотяну? Если задохнусь?». Говорю маме: «Нельзя ли побыстрее лучевую?». Мама делает, что может (пусть она сама напишет), и совершается невозможное: лучевую начинают на месяц раньше. Я не верю! Слишком большое счастье.

Готовлюсь. Меня бреют. Говорят, похож на Маяковского (бритый, высокий), а я гордо себя сопоставляю с буддистами. Юджи не узнала, облаяла. Только когда я с ней начал говорить, поняла что это я. Смешная! Самая лучшая!

Комментарии мамы

ОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО или КАК «ВЫБИТЬ» ЛУЧЕВУЮ ЗА 14 ЧАСОВ

Из моего поста от 30 апреля 2013

Вчера не дошла до компа – ни времени, ни сил – поэтому все рассказываю сейчас. Вчера были в Бурденко, оформили карту в поликлинике, побегали по поликлиническим врачам… Потом Кирилл уехал домой, а я сходила на всякие консультации. Затем – к Кобякову, который просил непременно его дождаться… Три часа ожидания не прошли даром – у нас был долгий разговор. Все сказанное врачом я уже знала, кроме одного: первым этапом лечения будет лучевая терапия. Но, поскольку на нее очередь, лечение начнется примерно 6 июня(Ш):

– Нас это не устраивает!

– Меня тоже. Но я ничего не могу сделать.

– А я?

– А Вы можете ВСЕ?

– Все. И то, чего не могу – тоже могу.

– Это я понял…

И светило лично(!) проводил меня до лифта. А там шепнул: «Звонок Коновалову (главврач Бурденко) СВЕРХУ может ускорить процесс. Только завтра в 10 утра у него самолет».

Выйдя их клиники, я сделала несколько звонков, в том числе… пусть будет просто Маша (не могу «светить» имя – выходы НАВЕРХ были не совсем легальными). Сказала, что нужна СРОЧНАЯ помощь, озадачила и села в такси. Не потому, что устала (это само собой), а для того, чтобы быть на связи.

Через полчаса Маша продиктовала мне мобильный(!) доктора Рошаля и Главного по социалке в мэрии. На вопрос – от кого я? – ответила: «Не могу сказать, придумай что-нибудь».

Телефон чиновника оказался заблокированным, Рошаль не снимал трубку. Тогда Маша совершила совсем невозможное – вышла на близкого Друга Коновалова. Друг обещал позвонить…

Дома была в восемь. Звоню Рошалю – не подходит, не подходит… В 22 часа отключил телефон. А Друг сказал, что будет звонить Коновалову утром… Полный облом!

Не помню, спала я или нет… В 7.30 смс: «Абонент снова в сети». Выждав для приличия полчаса, позвонила. Рошаль ответил! Говорила от своего имени, за 30 секунд изложила суть. «Пишите телефон моих помощников, они запишут данные», – и повесил трубку. Сдвинула встречу с Кобяковым, через 40 минут дозвонилась по указанному номеру, там все записали. На выходе из дома позвонила Маша – Друг звонил Коновалову! В Бурденко зашла кКобякову, к радиологу… Оба «взяли под козырек» – звонок СРАБОТАЛ! Итак, 7мая, сразу по возвращении из Питера, Кириллу сделают «маску». Три дня уйдет на ее расчеты. Чертовы праздники! Я спросила Кобякова, что нужно сделать, чтобы еще ускорить начало лучевой? Увы! людей в праздники просто не будет в Москве.

14-15 мая начнется лучевая терапия. 30 сеансов, привозить Кирилла каждый рабочий день. С учетом выходных курс займет 1,5 месяца. Потом снова МРТ, далее – по ее результатам… Завтра буду искать лекарства, которые нужно принимать во время лучевой. Говорят, безумно дорогие…

Глава шестая. Марина

Мне часто приходят письма, в которых меня называют мужественным и сильным человеком. К сожалению, это не так. Я человек самый обыкновенный – знающие меня это подтвердят. Это не кокетство, а констатация факта. Просто есть два пути для меня (в глобальном смысле) – либо путь разрушения, жесточайшей депрессухи, тьмы, ведущий в никуда, к саморазъеданию личности, либо путь созидания, жизни, творчества, радости, света. Ну, давайте пожалеем себя – ах, какой я несчастный, за что мне все это! Вначале я так и делал, и впал такую депрессию, что мама не горюй. Ну, пожалели. Дальше что? Хочется чем-то заняться. И я, очень постепенно, выбрал другой путь. Я человек довольно ленивый, если что. Но нельзя же постоянно охать и вздыхать, скучно целый день жалеть себя и приговаривать «Почему? Почему я?». И я начал заниматься. Но сильным человек становится в момент болезни (и в этом плане я сильный, да). Не помню, кажется, у Джека Лондона есть эпизод, когда в шторм стоят два человека: один – не привыкший к шторму, трясущийся на полусогнутых коленях, другой – мужественный, сильный матрос, который видел тысячи штормов. Первый как растение гнется к земле. Второй – скала. Но они оба стоят в шторм. И скажите, кто из них сильнее? Тот, кому страшно, но который все равно стоит на палубе, еле-еле, но стоит, или тот, который плевал на этот шторм?

Не знаю.

Сила, мужество, отвага… Хорошо, если они даны. А если нет? Но почему-то в момент шторма появляется мужество выползти на палубу, почему-то, когда тебе очень плохо, когда совсем прижмет, появляются такие силы, о которых ты даже не подозревал, невероятные, космические…

Скажу одно: я всю жизнь очень часто болел. Друзья шутят, что это мое хобби. Простужался раза 4 в году как пить дать. А за последний год, ослабленный химиотерапией, которая напрочь убивает иммунитет, я не простудился ни разу.

Почему?

Я объясняю это третьим законом Ньютона:

ДЕСТВИЕ = ПРОТИВОДЕЙСТВИЮ

То есть, чем больше на тебя давят, тем сильнее ты сопротивляешься. И никакого героизма тут нет. Эффект контрастного душа: первый раз вы думаете: «Господи, какой ужас!», а потом – нормально. Вы сами замечали, что в критические моменты вы, порой неосторожные, порой безответственные и не слишком сильные, становились гиперответственными, гипервнимательными, гиперсильными, у вас открывается второе, третье дыхание… «Чем хуже, тем лучше». Этот парадокс объяснил мне человек, который меня вывел из глубочайшей депрессии, вернул мне сон и веру в собственное здоровье. Этого человека зовут Марина.