Янтарный сок - Элла Боброва

La fete au sucre (Праздник сбора кленового сока)

Ветви голые кленов ажурныхнежной зеленью вспыхнули вновь.И под солнечным небом лазурнымобнажились морщины стволов.

Но под твердой корой в жилах кленакровь забилась, быстрей потеклаи в листве светло-юно-зеленойобещанья лучинки зажгла.

Станут пышною темною гривойэти хрупкие листья потом…Расцветут в сентябре буйным дивомнад притворно-бесстрастным стволом.

И когда он предстанет пред намивновь в предзимней своей наготе —час приблизится кровопусканья:потечет из налившихся тел

сок живительно-сладкий и чистый,оживут клены рощ и лесов;ведер звон, смех и топот ног быстрых —сок течет! Клен готов! Клен готов!

Вот кружатся и прыгают пары:веселится, поет стар и малу котла, где сиропом янтарнымсок клоповый над пламенем стал.

Был мост

Скрестились в синеве, как бы не доверяядруг другу в поисках, прожекторов мечи.Налет. Народ с моста бежит, не озираясь.Отчаян ной сирен, зенитка же — молчит.

Олег Ребров спешит: он только из больницы;а завтра — вновь на фронт… Еще болит рука.Кто эта девушка? Идет — и не боится!Уверен шаг ее… По как она тонка!

Догнал. В лицо взглянул: «Вы слышите? Тревога!»Взял властно под руку: «В убежище! Скорей!»Широк был шаг его. Попасть пытаясь в ногу,она бежала с ним покорно, всю дорогуни слова не сказав — Олег дивился ей.

Толпа в убежище валила. Становилосьтеснее. Пробрались с трудом они к стене.Теперь он не слыхал, что рядом говорили:почти забыл, что там над ним сирены выли —смотрел на девушку и думал лишь о ней.

Смотрел, смотрел…Печаль узнала, видно, рано:вся мировая скорбь в миндалинах-глазах.Вдруг та, что я искал — она, моя Татьяна?..Но в радость робкую уже вцепился страх.

Нашел… На полчаса! Отбой — и потеряешь:сейчас толпа ее волною захлестнет.А встретишься потом — наверно, не узнаешь.В войну состариться не мудрено за год.

«Вы верите в судьбу?» (Спросил и ужаснулся:банально…) «Да.» Ему дал мягкий альт ответ.Чтоб ей в глаза взглянуть, солдат слегка нагнулся:«Представьте, что вот я, Олег Ребров, вернулсяс войны… Как вас зовут? «Жемчужина… Аннет.»

Взрыв. Дрогнула стена… Рукой уперся в камень,чтоб оградить собой от натиска толпынаходку хрупкую, как тонкой свечки пламень.Он знал: да сохранит зарубкой в сердце память…А где-то наверху бетонные столбыпод натиском врага крошились без защиты.

Отбой. Их вынесла толпа. Как ярок свет!Где мост?.. Удар в хребет — весь скорчился, разбитый.«Как видите, назад уже возврата нет.Куда?..»«На лекцию. Учусь в пединституте.»«Родные?» «Нет их. Там… Кто знал, что нас войнаразлучит…» И солдат слов не нашел, как будторазгром не чья-нибудь — его, его вина!

Рискуя встретить взгляд понятного неверья,сказал: «Вот хлынет фронт назад, верней, вперед…Уже не долго, вы их встретите, наверно…»Остановила взгляд на нем: «Вот вам — я верю…»Мгновенно понял… Но как знала, что поймет?Сама дивилась: как могла с едва знакомымбыть безбоязненно доверчива она?Взвила, смешала все понятья и законы,как дерзкий смерч пески в пустыне раскаленной —Война.

Но нет, но нет! Один — неписаный — корнямиушедший в старину, лишь дрогнув, устоял:остались девушки с смешными именамиЭпох, Надлен, Идей — порой чисты, как Тани.Олег одну из них тотчас же опознал.

Ее вновь потерять? Нет, никогда! Есть почта…«Вам можно написать? Нет?.. Да?! На институт?»Уже забыт налет. На солнце щурясь, почкипух слипшихся ресниц вот-вот и разомкнут.

Перрон. Но где?.. Свисток. Волнуясь, озираясь,вбежал в вагон. К окну! Сказала, что придет…А вдруг?.. «Пришла! Бежит… Увидела! Аннетт!Анюта, Аннушка!» Но, скорость набирая,умчался поезд. Был Олег Ребров — и нет…

Враги (По мотивам фильма Г. Чухрая «Сорок первый»)

Их было двое. В целом мирепесок… песок… Кругом — вода.Загадка облаков в эфире.Беззвучное во всем «когда?»

В своей стране они солдатыдвух армий, ратных двух миров.Два флага. Лишь один когда-товзовьется над землей отцов.

В смертельной схватке две идеи:Какая чище? Чья сильней?Но чья безумная затеяих ядом отравить детей?

Один: «Нас больше. Правда, с намиВрагов мы вправе убивать.»Другой: «Вы — чернь. Рабов умаминельзя судьбу страны решать.»

Враги. Но на краю могилынежданно своевольный рокпослал судьей им третью силу,взяв сердце каждого в залог.

Пред этой силой молчаливойне устояла их вражда:Звенит над морем смех счастливыйи ответ на страшное «когда?»

Но эхо уловило тонкоболь ожиданья в голосах:и плач сменяет говор звонкий,а ласку — ненависть в глазах.

Корабль! Корабль! Несет спасеньевдали оживший горизонт!Корабль?.. Кому освобожденье,кому несет возмездье он?

Один: «Свои!!.» Другому — волны:«Живым — не выпускать врага!»Ложится на курок невольно,привыкшая «карать» рука.

Залп… Алым украшеньемвскипело кружево волны,и горестного изумленьяглаза любимого полны…

Не эхо с чайками над моремперекликаются стократ —то плачет в безутешном гореубийца, девушка-солдат.

Подвиг (Сказка)

Хотя чудес на этом светенеисчерпаемый запас,в двадцатом веке трудно, детиувлечь простою сказкой вас.

Но расскажу сегодня я вамо том, как Ласточка свилагнездо на облаке кудрявом.Где эту сказку я взяла?

В ленивый полдень рассказалиее мне сами облака,и в тишине ее слыхалиберезы, берег и река.

Не может быть? — Но уверяю,что это вовсе был не сон,и облака, конечно, знаютподобных сказок миллион!

Вам кажется необычайнымпоступок Ласточки? Ну, что ж,она искала жизни тайнуне там, где день на день похож.

Земля… Но Ласточке здесь душно:наскучило ей жить с толпойсогнувшихся, всегда послушных,довольных миром и собой.

Решила Ласточка-бунтаркауйти в мир вольных облакови там, под необъятной аркойнайти желанный новый кров.

Так, в силу превратив желанье,ввысь понеслась она стрелой,чтоб — о вершина всех мечтаний! —стать белых облаков душой.

Ликуют, беспредельно радывсе обитатели небес.Построен в тучах гостьи радидворец невиданных чудес.

Там что ни день, то украшаетдворец по-новому заря;Луна аллеи устилаетКовром из нитей серебра.

Шлет Ласточке все поднебесьеалмазы с Млечного пути;поют там ветры… Лучших песенна всей земле нельзя найти!

Что ж наша Ласточка? Довольна ль?Открыт небесный ей простор;но почему к Земле невольноона свой обращает взор?

Быть может, ждет, что непрогляднойтьме искра гения блеснет,и что из массы безотраднойодин отважится на взлет.

Один — бесстрашный, сильный, смелый —непримиримый враг богов;один — презревший страх тяжелыхдавно ржавеющих оков.

Ждет Ласточка. И откровеньемвдруг истина открылась ей:он жив… Он жаждет избавленья,как легендарный Прометей.

Не счесть на теле ран глубокихот хищных коршуна когтей.Он пережил — боятся боги! —сто тысяч медленных смертей.

Пред Ласточкою в новом светедалекий мир предстал людской;и посвятить его планетеона решила подвиг свой.

Пылает наша героиняк герою жалости полна;и, жаждой подвига гонима,взывает к небесам она:

«Гоните, ветры боевые,вы туч флотилии с собой.Блесните, молнии стальные,под грома возмущенный бой!

С высот низриньтесь, вод громады,несись к Олимпу, гневный нал!Вскипи, ломая все преграды,в песок стирая глыбы скал!»

Раскрылось небо… Бездна скрылаОлимп дряхлеющих богов.И спал с героя груз постылых(хоть и невидимых) оков.

Омыли вековые раныручьи целительных дождей.И вновь зажег дерзанья пламеньосвобожденный Прометей.…………………………………………….Вернулась Ласточка на Землю,свершив отважный подвиг свой.Ее призыву тайно внемлетпоныне на Земле герой.

Красный цветок (Перечитывая Гаршина)