Милый дом (ЛП) - Тилли Коул

* * *

Фойе «Дельта Эпсилон Ню Омега… Бета… Пи… Каппа» – кто придумывает эту хрень? – было огромным. Большая лестница из дуба броско выделялась в этой комнате внушительного особняка из красного кирпича, а люстры на потолке выглядели так, словно их место в Версале.

Нас сразу же, как стадо, погнали в широкую дальнюю комнату сестринства. Новички дрожали от предвкушения, заслышав о скорой встрече с неуловимым президентом общества. Меня поражало, как один человек может вызвать такой ажиотаж.

Сестры велели нам замолчать, и под барабанную дробь, любезно исполненную одной из сестер стуком ладоней по столу, президент вошла через двойные двери, напуская драматизма перед началом вечера.

И я тут же напряглась. Это была Шелли, разодетая как кукла – в туго обтягивающее, короткое, желтое платье.

– Добро пожаловать, новички. Сегодня вы здесь для последнего этапа посвящения в это уважаемое и первоклассное сестринство. Все в этой комнате станут частью сестринства и членами семьи не только до окончания университета, но и на всю оставшуюся жизнь. – Она принялась расхаживать перед толпой. – Сегодня мы будем веселиться. Но перед началом вечеринки мы решили дать вам одно маленькое задание… чтобы вы доказали, как сильно хотите быть здесь.

При виде ее самодовольной ухмылки в моем животе возникло плохое предчувствие.

– Задание очень быстрое и легкое, – заявила она, подходя к столу, накрытому черной тканью, и с хихиканьем отбросила материю, открывая сюрприз, спрятанный под нею – множество повязок на глаза.

Шелли прошлась перед каждым из нас, оценивающе разглядывая своими глазками-бусинками каждую жертву. А дойдя до меня, прищурились.

– Боже, Молли. Что я вижу? Я думала, тебе не по душе такого рода веселье? Хм? Может, ты считаешь, что, присоединившись к сестринству, сможешь лучше понять природу человека, а?

Я закрыла глаза и медленно вдохнула через нос, игнорируя вопросительные взгляды Кэсс и Лекси.

Меня реально бесила эта девка.

Надменно усмехнувшись, Шелли продолжила:

– С выполнением задания посвящения нам помогут парни из дружественного братства. С завязанными глазами вы должны будете поцеловаться – с языками – с парнем из братства и угадать, что он недавно ел. Это лишь небольшое доказательство вашей преданности, и мы хорошенько посмеемся. – Она тряхнула волосами, достойными съемок в рекламе шампуня, в сторону остальных сестер, и те захихикали в ответ.

Вот черт!

Мне совсем не нравилась эта затея.

Я схватила Лекси за руку и наклонилась к ней.

– Ты сказала, что дедовщина запрещена из-за какого-то недавнего скандала? Посмотри на эти повязки. Все идет к тому, что нас конкретно унизят, а это и есть чертова дедовщина! Я не стану этого делать, Лекси. Я выхожу из игры.

Лекси посмотрела на меня щенячьими глазами.

– Пожалуйста, Моллз. Ради меня? Не такая уж это ужасная дедовщина. Ради бога, это всего лишь поцелуй с парнем!

Я опустила голову и застонала. Бороться с ней было бессмысленно. Она снова пустит слезу, чтобы я почувствовала себя виноватой.

– Ты моя должница!

– Подойдите к столу и возьмите по повязке. Мы поставим вас в линию, после чего зайдут парни, – пропела Шелли с издевкой в голосе.

Мы сделали, как было велено, и через несколько минут я услышала звук открывающейся двери и шарканье ног по полу. Я почувствовала, как кто-то встал напротив меня и чуть не блеванула от вони. Он весь провонял алкоголем и потом.

Отвратительно.

– Когда я похлопаю вас по плечу, начинаете целоваться: правильно угадаете еду, вы приняты – все просто, – ликующе проинформировала нас Шелли.

Я догадалась, что стояла последней, так как не нащупала никого сбоку от себя.

Меня оставили напоследок.

Комнату заполнили характерные звуки причмокивающих языков и догадок, которые делали девушки, а со всех сторон то и дело раздавался хор злобно хихикающих сестер.

Мой пульс ускорился в нервном ожидании, а руки начали подрагивать, выдавая растущую панику.

Время словно замедлилось, когда подошла моя очередь. Парень из братства пах… отвратно. Но я сделаю это ради Лекси.

Легкое касание сзади сигнализировало, что настал мой черед. Я собралась и наклонилась вперед, но ощутила лишь порыв воздуха перед лицом. Что-то грохнулось в стороне, и вокруг меня разнесся мужской смех.

– Сгинь, Макмиллан. Похоже, ты занял мое место, – протянул голос.

– Ох, н-нет… П-пуля! Шелли сказала… сказала, – раздалось невнятное и бессвязное бормотание Макмиллана откуда-то с пола.

– Да мне насрать, что она сказала. Иди, бля, напейся, вырубись или еще что. Усек? – Можно было безошибочно распознать угрозу в голосе этого «Пули».

– Я п-понял. Понял тебя, мужик.

Я понятия не имела, что происходит и кто бьется за возможность меня поцеловать. Этот день с каждой секундой становился все более странным.

– Подожди! Мак должен… – закричала Шелли.

– Заткнись на хер, Шел. – Его тон не оставлял шанса на спор, и Шелли умолкла.

Я была занята пожевыванием ногтя на большом пальце – нервная привычка, проявляющаяся в неловких ситуациях, – когда новый парень из братства встал передо мной. Пах он гораздо приятней предыдущего: летом, мылом и мятой. Аромат был знакомым. Успокаивающим. Соблазнительным.

Большая мозолистая рука отняла мой палец ото рта и прижала к накаченному торсу. Мои пальцы сжались на хлопковой ткани, покрывающей его тело, ощущая рельеф твердых мышц и очерчивая кубики брюшного пресса. Завязанные глаза определенно обостряют чувства: ты осязаешь, ощущаешь запахи и слышишь гораздо острее.

Его руки обхватили мое лицо, и я почувствовала момент, когда он начал приближаться. Парень лишь слегка приласкал мои губы, мягко подразнивая своими.

А затем без предупреждения мой захватчик издал голодный стон и отбросил всю нежность. Его стремительный, влажный язык ворвался в рот, сражаясь с моим языком и отвоевывая контроль. И я с радостью его отдала. Другого выбора просто не было.

Я в жизни такого не чувствовала.

С каждой секундой поцелуй становился все неистовее, интенсивнее, и я ясно чувствовала прохладный привкус мяты. Пища или вкус, который мне нужно было распознать – это мята. Я ощущала ее в каждом уголке его рта и на полных губах.

Внезапно путы дикого желания ослабли, и я вспомнила, где нахожусь – в комнате, полной людей, – и пока полностью не растворилась в его прикосновениях, собралась с мыслями и неохотно прервала связь.