Первозимок - Михаил Касаткин

- Ты будь здесь, - велел Федька Нос. - А я дальше. Если что-нибудь - смотри сам: либо беги ко мне на помощь, либо - к ребятам.

Витька широко улыбнулся какой-то своей, как всегда, шутейной мысли, кивнул в ответ, видимо, не совсем принимая совет своего товарища. Однако остался и - по грудь в белоголовнике - наблюдал, как Федька Нос почему-то слишком уж медленно и осторожно спускался на дно оврага, потом несколько раз поднимался по склону и спускался опять, останавливался там, где ничего вроде бы не было... Что-то разглядывал, сидя на корточках.

А Федька Нос задерживался возле воронок, у смятых лопухов и в нескольких местах видел на земле ржавые почерневшие под горячими солнечными лучами пятна крови.

В дальнем конце оврага, что близко подходил к деревне, когда уже не видно стало Витьку за поворотом, Федька Нос осторожно выбрался на склон и долго вглядывался в то, что вчера еще называлось деревней.

Хоть бы одна изба... Только голубые дымы над пепелищами то там, то здесь... Черные остовы печей... И - ни души. Ни звука.

Он пересек гречишное поле и от околицы прошел через всю деревню, до самого кладбища...

Витька едва дождался возвращения Носа. Стоять, топтаться на одном месте и ждать, не зная, сколько еще, - наверное, самое трудное занятие.

- Ну?

- Что - ну? - отозвался Федька. - Деревню спалили. Матери, значит, ушли. А может, перевели куда их... В деревню идти нельзя: немцы увидят - крышка. А там как на ладони - ни одного дома, ни одного забора - все видно: хоть сверху, хоть со стороны...

- Что будем делать?.. - войдя к ребятам в ельник, спросил Федька Нос, слово в слово повторив для остальных то, что говорил Витьке.

- Я есть хочу, - неожиданно заявил Виталька.

- Да?.. - рассеянно переспросил Федька Нос.

- Мы ж поели, а он - ничего с утра... - оправдал брата Димка.

- Да я не про то... - Федька, обхватив руками колени, поглядел в землю. - Что дальше будем делать?

Мальчишки молча, выжидающе глядели на старших, зная, что решать в конце концов будут они.

- Давайте в деревню сходим. Может, кто-нибудь все-таки есть... - предложил третьеклассник Алешка.

- В деревню не пойдем. В деревню никто не пойдет, - категорически возразил Федька Нос. - Я говорю: ушли все. А нам нельзя немцам попадаться... Может, деревню под наблюдением фрицы держат. - И он вздохнул. - Ладно... Давайте сначала Витальку покормим. Это ж он ради нас бежал...

- У меня еще кусочек курочки есть... - с готовностью предложил круглолицый, тихий и застенчивый, как девочка, Митроша.

- Вот и хорошо! У меня хлеб есть, огурцы, соль... - перечислял, выкладывая свое богатство, Федька Нос.

А Митроша, передав Витальке недоеденную куриную ножку, робко спросил:

- А где теперь маму искать?..

И в глазах у каждого застыл тот же вопрос.

- Я сказал: мамы ушли. Потом их найдем! - решительно заявил Федька Нос. - На край света они ж не уйдут?! А если выслали их или в плен взяли - найдем и отобьем! Понятно?!

- Партизанами будем?! - оживился Митроша.

- Вот именно! - сказал Федька Нос. - Будем партизанить! Но только сначала нам надо хоть ненадолго устроиться где-то. Хоть на сегодня, на ночь... Обдумать все наперед. Потом двинем к лесу!

- Федя... - негромко вмешался Димка. - Айда на пасеку?

Его предложение прозвучало так буднично, так привычно, что все невольно заулыбались в ответ, как будто не было у них тревожного рассвета позади, не было канонады, не было зарева над лесом и этого терпкого запаха гари, что доносился к ним от деревни.

Ведь так и бывало раньше: когда оказывалось, что ни на речку, ни в лес, ни на луг уже не хочется, кто-нибудь вспоминал: «Айдате на пасеку!» - и всей толпой двигали к старому-старому деду Филиппу.

- Значит, на пасеку! - обрадовался вместе со всем Федька Нос.

Когда вместе с Виталькой перекусили, чем пришлось, и остальные, тронулись в путь.

- Деревню будем обходить стороной, возле опушки! - распорядился Федька Нос. - Чтобы нас не было видно, а нам - все, и как можно дальше. Так всегда делают разведчики.

Возражений против этого не было.

Опять вошли в лес и далеко стороной от деревни, в обход поля, двинулись по направлению к пасеке.

Заметно оживились все. А колготной Витька прямо-таки не мог идти спокойно и то забирался в бурьян, то обследовал случайный боярышник, все время забегая вперед. Его крик и остановил всех:

- Рожь, ребята! Смотрите, рожь!

За деревьями, в двухстах метрах от опушки, виднелся давно-предавно знакомый всем ток. В уборочную здесь побывал и поработал почти каждый.

Удивило то, что посреди тока возвышался огромный, невывезенный и неприбранный бурт ржи.

- Ты смотри-ка... Совсем нетронута... - пробормотал Димка, когда ребята переступили утрамбованную кромку колхозного тока, и показал Федьке Носу в правый конец бурта: - Вон там я ссыпал!

- А я там лопатил... - невесело отозвался Федька Нос.

- И я тогда был тут! - вмешался горнист Алешка. - Когда дождь ливанул, помнишь, бурт брезентом накрывали?!

- Еще бы не помнить! - соврал Федька Нос.

А малыши, во главе с Митрошей и Виталькой, уже пересыпали в горстях литое, звонкое даже на вид зерно.

- Как это немцы не заметили? - удивился Димка. - Тут дважды два сжечь! Может, для себя приберегли?

- Нет, вряд ли... - возразил Федька Нос. - Просто не заметили... - Раздумывая, он уловил какую-то важную для него мысль и обрадовался: - Насчет зерна - это мы еще решим! Э-эй! Оставить пока зерно! Двигаем дальше. Надо сначала определиться.

На подходе к пасеке все, как по уговору, умолкли и шли, стараясь не ломать ветвей, не шелестеть без толку. Потом надолго затаились в кустах. Присматривались, прислушивались.

Никого. Лишь еле улавливаемое гудение пчел свидетельствовало, что они у цели.

Подошли к тыльной стороне куреня. Это было их самое заветное местечко... Опять с минуту вслушивались. А когда выглянули из кустов - обомлели.

По всей территории пасеки зияли воронки. Два-три десятка опрокинутых и разбитых ульев. Черные пятна обожженной земли...

Пчелы, взбудораженные погромом и резкими, непривычными запахами, гудели возле куреня надсадно, будто ропща или негодуя, жалуясь...

Но самое страшное ждало мальчишек впереди. Предчувствуя недоброе, они заглянули в курень. Деда Филиппа не было, хотя все лежало и висело на своих местах, как они привыкли видеть: посуда, одежда, инструменту Громко, несколько раз окликнули старика.

Тихо.

Вдруг со стороны дальних ульев послышался испуганный возглас Митроши. И тут же, белый как полотно, выскочил на поляну перед куренем он сам.

- Там... - показал дрожащей рукой на край пасеки, - дедушка...

- А ну, чтобы больше никому не отходить! - неожиданно зло прикрикнул Федька Нос. Никогда он так грубо не кричал на пацанов. Совсем не кричал. - Еще кто отойдет без спроса - уматывай, двигай как хочешь без нас!

- Показал на курень. - Ждать всем здесь. Димка, Витек, со мной!

Тело деда Филиппа, приваленное двумя колодами, лежало под липами, на краю пасечной поляны.

Никого не было у деда, кроме пчел. И погиб он, когда хотел спасти их.

- Давайте... - показал головой Федька Нос, - освободим...

Старшие втроем отвалили колоды и перенесли тело чуть в сторону от ульев, под единственный в окрестностях дуб, посаженный и выхоженный дедом Филиппом.

- Тут и похороним... - сказал Федька Нос. А когда возвратились в курень, распорядился:

- Димка, ты со своей гвардией... - Спохватился: - Надо хоть посчитать нас! - И ткнул пальцем поочередно в. каждую голову. - Пятнадцать у тебя! Оденьте сетки. Покусают - злые пчелы. И сколько там осталось неразбитых ульев - перенесите на полянку. - Показал: - Вон там, знаете, маленькая поляна, где рябина. Их не так заметно будет. А мы с Витькой... Надо хоть одеяло какое... Возьмем лопаты и займемся там, у дуба...

Димка - понял его, кивнул.

А Виталька неожиданно опять всхлипнул.

- И что им, - он поглядел в небо, - пчелы помешали? Дедушка Филя помешал?

- Не пчелы! - возразил Алешка-горнист. - Это он подумал сверху, что домики! Деревня, думал!

Спорить с Алешкой не стали. Приняли его предположение, чтобы хоть как-то объяснить бессмысленный - по всем человеческим законам бессмысленный - разбой гитлеровцев.

- Воронки, где можно, присыпьте, - продолжал командовать Федька Нос. - Тут мы и обоснуемся пока. Курень исправный, крыша крепкая, кровать одна есть, стол, табуретки, даже берданка. Чем не оружие?

- Мух пугать? - не удержался Витька. Все давно и хорошо знали, что у деда Филиппа нет ни одного патрона к берданке.

- Все! - заключил Федька Нос. - Давайте за дело.

Димкина гвардия кинулась разбирать сетки, у деда их было пять штук, а Федька Нос и Витька подыскали в закутке куреня лопаты, кирку, старенькое одеяло и, опустив головы, пошли к иссеченному осколками дубу. Удержал Митроша.