Двигатели Бога - Джек Макдевит

Напоминающее крокодила изображение бога-героя было не лишено благородства. На одном фризе он размышляет о смертности в присутствии одетой в черное Смерти.

– В конце концов, – продолжила Линда, – он просит, чтобы его снова сделали богом. Посмотрите на руки, сложенные в умоляющем жесте.

Генри кивнул.

– Видимо, ему это позволили?

– Тельмон предоставила ему самому принимать решение. «Я соглашусь с твоим решением. Но ты уже сделал выбор. Иди своим путем, и тебя будут любить, пока нога человека ступает по этой земле». Она, конечно, не говорила слов «человек» и «земля», а пользовалась куракуанскими эквивалентами. – Линда осветила последнее изображение. – Тут он уже принял решение и в последний раз взялся за оружие.

– После смерти мать поместила его среди звезд. – Она повернулась к Генри. – В этом смысл мифа. Смерть неизбежна. Даже боги умирают. Подобно скандинавским богиням. Добровольные объятия со смертью – для иных признак настоящей божественности.

Темная фигура в черных одеждах внушала смутное беспокойство.

– В ней есть что-то знакомое, – заметил Генри.

Карсон покачал головой.

– Мне она просто напоминает Черного Жнеца.

– Нет. – Он уже видел это раньше. Где же? – Это не куракуанец, так ведь?

Арт осветил фигуру.

– Что ты сказал?

– Это не житель Куракуа. Посмотри на него.

– Вроде нет, – согласилась Линда. – А какое это имеет значение?

– Может, и никакого, – сказал он. – Но присмотрись повнимательнее. Что это тебе напоминает?

У Карсона захватило дух.

– Статуя на Япете, – определил он. – Это один из Монументов.

«Дорогой Фил,

Сегодня мы нашли полный набор фресок «Подвиги Талла». Я добавила описание архитектурных деталей и прорисовки восьми клинописей с надписями на линейном письме «С» по Казумелю. Нам очень повезло – находки в отличном состоянии, если учитывать, что большую часть времени они находились вблизи моря, а последние несколько столетий – в воде.

Если бы у нас было время, мы могли бы отметить это как следует. Но мы заканчиваем работы здесь. Через несколько недель все сдадим землеформирователям. На самом деле мы последняя команда, оставшаяся на Куракуа. Все улетели домой. Генри, благослови его Бог, останется здесь до тех пор, пока не нажмут на кнопку.

Все равно твой вундеркинд разыскал золотое дно. Генри думает, что новая библиотека Академии будет носить мое имя.

Линда Томас. Письмо руководителю, доктору Филиппу Бертольду, Антиохский Университет.

Датируется 211 днем 28-го года Куракуанской Миссии.

Получено в Йеллоу Спрингс, Огайо, 28 мая 2202 года.

2

Хатч выключила мотор, фары и смотрела, как первая волна служащих разбегается под дождем в разные стороны. Большинство направилось на железнодорожный вокзал – поднятую над землей платформу, скрытую сейчас потоками страшного ливня. Некоторые забежали в магазин Тарпли, чтобы там переждать дождь, а некоторые – наиболее состоятельные – ринулись к машинам. Небо нависло прямо над стоянкой, и нижние слои облаков освещались огнями домов и фарами машин.

Свет в его комнате еще горел, но жалюзи были опущены. Это угловой офис на самом верхнем этаже приземистого стандартного здания – глыбы из стекла и бетона, в котором разместились адвокатские фирмы, страховые агентства, маклерские конторы. В этом здании, безусловно, нет ничего романтичного. Но возможность снова оказаться здесь, увидеть это место собственными глазами вызвала у нее бурный прилив чувств.

Люди столпились у главного входа. Они поднимали повыше воротники и сражались с непослушными зонтиками. Вспыхнули два или три энергетических поля. Начали отъезжать, подрагивая, машины. Свет фар расплывался в тумане, ритмично работали дворники.

Хатч сидела и ждала, когда погаснет свет, и на улице появится Келли Хартлетт. Она размышляла, что будет делать, когда наконец увидит его. И злилась на себя, что вообще сюда приехала. Давно пора все забыть, а вместо этого она сидит здесь, как влюбленная девчонка, и надеется, что увидев ее, он передумает. Как будто можно все вернуть. Но если она не попытается, ей придется и дальше терзаться бесконечными сомнениями.

В первый раз он признался ей в любви в этом самом офисе. В тот незабываемый вечер Хатч работала с ним как системотехник, и они не расставались до рассвета.

Кажется, с тех пор прошла целая вечность. Сейчас у нее перерыв между двумя полетами. Когда она возвращалась домой, все ей казалось таким возможным. Мы что-нибудь придумаем.

Вдали показался глайдтрейн – сверкающая нить огней во мраке. Несколько человек, торопливо идущих к платформе через стоянку, побежали. Поезд описал длинную плавную дугу, затормозил и прошелестел к станции.

Келли был финансовым аналитиком из маклерской фирмы Формана и Даера. Он любил свою работу, развлекался, играя с цифрами, и восхищался ее профессией. Мой звездный пилот. Он любил слушать ее рассказы о дальних мирах, заставил ее пообещать, что как-нибудь она возьмет его с собой.

– Хотя бы, – улыбнулся он, – на Луну.

У него были серые глаза, каштановые волосы и милые морщинки вокруг глаз, как у тех, кто часто смеется. И он любил ее.

Свет в его комнате погас.

Он жил в восьми кварталах отсюда. Келли был фанатом здорового образа жизни, и даже в такую погоду он ходил домой пешком.

Глайдтрейн отошел от платформы, прибавил скорость и уплыл в шторм.

Густой поток людей превратился в тонкий ручеек. Машинально она наблюдала за оставшимися. Некоторые решили отложить поездку, двое бежавших к платформе перешли на шаг.

И тут в двери показался он. Даже на таком расстоянии и при тусклом освещении она сразу же его узнала.

У нее перехватило дыхание.

Келли засунул руки в карманы мягкой коричневой куртки и быстрым шагом пересек стоянку. Хатч смотрела, как он идет по тротуару, обходя лужи и не сгибаясь под ветром.

Немного поколебавшись, она очень медленно нажала на педаль сцепления и включила мотор. Машина бесшумно двинулась и поравнялась с Келли. До последней минуты она не была уверена, свернуть или нет.

Потом он увидел ее. Окно в машине опущено, дождь заливал внутрь. Келли казался удивленным, обрадованным, потрясенным и немного сконфуженным. Вся гамма эмоций разом отразилась на лице.

– Хатч? Что ты здесь делаешь?

Она улыбнулась и обрадовалась, что приехала.