Все и побыстрее - Жаклин Брискин

Глава 31

Малькольм совершено переменился с тех пор, как узнал, что скоро станет отцом. Он звонил Джоселин по нескольку раз в день, чтобы справиться о ее самочувствии. Он был очень осторожен, когда они занимались любовью. Когда ребенок впервые зашевелился, Малькольм непрерывно прикладывал руку к животу жены в ожидании следующего толчка. Он старался ничем не расстраивать Джоселин и требовал, чтобы она почаще отдыхала. Он выписал множество книг по уходу за ребенком и читал их вслух, стараясь ничего не упустить из виду. Было интересно наблюдать, как два молодых инженера готовились к вступлению в жизнь нового члена их семьи.

Радостное настроение Малькольма сказалось и на его работе: он перестал нервничать по пустякам, уже не боялся мнения вышестоящих начальников и научился принимать правильные решения. Июльская жара была похожа на адское пекло, и многие работники были вынуждены вернуться в Штаты. Образовались вакантные места. Гейнричман, оценив хорошую работу Малькольма, назначил его руководителем пятой насосной станции. Малькольм был счастлив и горд, но чувствовал, что ему не хватает знаний. Видя тревогу мужа, Джоселин списалась с Куртом, и он прислал ей всю имеющуюся литературу по насосам, предназначенным для откачки нефти из нефтяных скважин. Длинными душными днями Джоселин изучала присланные книги и в выходные дни тактично делилась своими познаниями с мужем, подбадривая и направляя его. К концу октября Малькольм уже полностью справлялся с новой работой, и пятая насосная станция стала одной из лучших.

Срок родов приближался. Живот Джоселин стал огромным, и она с трудом носила его. В маленькой больнице компании в Дараламе не было родильного отделения, и жены строителей улетали рожать в Штаты. Гонора предложила сестре поселиться в их лондонской квартире на Брук-стрит и рожать в Англии. «Там будет папа, — писала Гонора, — и я тоже прилечу, как только наступит срок».

Пятого ноября Джоселин прибыла в аэропорт Хитроу. Чета Айвари встречала ее. Гонора в длинной шубе из сибирской рыси, подарке Курта, была похожа на русскую царицу. Она накинула на плечи сестры соболью накидку.

— В Лондоне идет снег, — сказала она.

— Снег? — удивилась Джоселин. — Так вот, значит, что за хлопья летали за окном иллюминатора.

— Я слышал, что беременность отвадила тебя от сладкого, — сказал Курт, целуя Джоселин в щеку и принимая ее дорожную сумку.

К тому времени, когда они приехали на квартиру, первый снег растаял, на улице было холодно и сыро. Курт каждый день ходил на работу в свое лондонское отделение, а сестры, если не считать визита к врачу, сидели дома, перебирая детскую одежду и игрушки, заранее заказанные Гонорой. Почти каждый день наведывался Ленглей, чтобы рассказать последние литературные сплетни. Курт с безучастным, вежливым выражением лица слушал его. Он так и не смог простить Ленглею, что тот оставил его жену без денег, однако это не мешало ему ежемесячно посылать тестю чеки на солидную сумму.

Ребенок должен был родиться не раньше пятнадцатого ноября, но Джоселин уже волновалась, и настроение ее не всегда бывало ровным. Как-то хмурым дождливым утром она поздно проснулась и пришла в столовую, где ее уже ждала Гонора. Служанка подала ей на подносе небольшую коробку в красивой обертке. Джоселин вскрыла коробку и обнаружила розовый шерстяной пуловер отличного качества.

— Это подарок от нас с Куртом. — сказала Гонора приветливо улыбаясь.

— Ну, теперь я не замерзну в Лалархейне, — мрачно ответила Джоселин, засовывая пушистый комок обратно в коробку. — Боже, что я говорю, — спохватилась она через минуту, снова вытаскивая пуловер, — и вот так всегда. Ну что за характер! Спасибо, Гонора, вы с Куртом очень внимательны ко мне.

— Сейчас тебе все прощается, — ответила Гонора, разливая кофе. Некоторое время сестры молча пили кофе с бисквитами, затем Гонора задумчиво посмотрела на сестру и сказала:

— Джосс, я до сих пор переживаю, что ты оставила работу. Ведь ты талантливый инженер.

— Что сейчас говорить об этом, — ответила Джоселин, — Малькольму очень нужна была эта работа. Он уверен, что она откроет для него большие перспективы.

— Я в этом не сомневаюсь, но сейчас речь о тебе.

— Обязанность жены — помогать своему мужу делать карьеру, — ответила Джоселин и подумала: — «Я уже стала цитировать колонку «Советы для женщин», совсем поглупела».

С чашкой в руке Гонора подошла к окну и посмотрела на голые деревья.

— В былые времена ты закатила бы скандал, если б кто-нибудь сказал тебе нечто подобное.

— Просто тогда я была гадким утенком. Мне и в голову не приходило, что я отхвачу себе такого мужа.

— Но ты многим пожертвовала для него. Мало того, что уехала с ним в этот забытый богом Лалархейн, но еще и оставила работу, а ведь ты делала большие успехи.

— Тоже мне — большая жертва, — фыркнула Джоселин, — так поступают почти все женщины, когда выходят замуж.

— Но Курт говорит, что ты необыкновенно талантлива.

— Можно быть талантливым музыкантом или артистом, но не инженером. Жена обязана заботиться о муже.

Гонора опустилась в стоящее рядом с электрокамином кресло.

— Что ты ходишь вокруг да около, — вдруг рассердилась Джоселин, — почему прямо не скажешь, что я превратилась в обыкновенную самку.

— Мне это и в голову не приходило, — ответила Гонора, покраснев.

— Тогда почему ты не утруждаешь себя работой? — продолжала злиться Джоселин.

— Я не такая умная, как ты, Джосс. Да потом мне так и не удалось поступить в колледж. Но я бы очень хотела найти себе занятие по душе. — Гонора задумчиво наматывала на палец прядь волос. Глаза ее были печальны.

Джоселин стало жаль сестру.

— А как же твое увлечение цветоводством?

— Ну, это просто хобби.

— Конечно, конечно, но только посмотреть на это хобби приезжали со всех уголков штата.

— О, Джосс, ты не представляешь, какой бесполезной я себя чувствую.

Никогда раньше, даже когда работала официанткой, Гонора не жаловалась, и Джоселин была немало удивлена.

— К чему все эти разговоры? — спросила она. — Разве ты не катаешься как сыр в масле? Разве Курт не любит тебя больше всего на свете?

— Да, я тоже очень его люблю, Джосс, но постарайся понять меня. У Курта есть любимая работа, мой же мир целиком сконцентрирован вокруг него. Он моя поддержка и опора. Без него я бы пропала, но мне этого мало.

— Мне трудно понять тебя, — решительно сказала Джоселин. — Ты замужем за богатым, красивым, умным мужчиной, который тебя любит, и тебе этого мало?