Дом железных воронов - Оливия Вильденштейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взгляд, который он бросает в ее сторону, ужасен, но Джиана даже не вздрагивает. Как бы сильно я ни хотела заключить ее в объятия и поблагодарить за поддержку, чувство вины за то, что навлекла беду на нее и ее семью, приковывает мои ноги к липким половицам и сковывает руки.
Возможно, мой уход не был предопределен никаким богом, и все же это дар богов для всех, кто меня окружает.
Когда командор и его друг наконец уходят, я шепчу:
– Мне жаль.
– За что, Фэллон?
– Я виновата в том, что он угрожает тебе.
Она проводит тряпкой для мытья посуды по барной стойке
– Dolcca, никогда больше не бери на себя вину за глупых мужчин. А теперь запри дверь и помоги мне привести в порядок это место, прежде чем отправишься в свое приключение.
– Ты слышала?
– Я все слышу.
– Все, да? Ты слышала, как я провела этот день?
Сибилла выходит из кухни:
– Наконец-то. Я думала, что эта спрайтовская задница никогда не уйдет. – Взглянув на нас, она хмурится: – Что я пропустила?
– Фэллон собиралась рассказать о своих приключениях в Изолакуори.
Боги, Джиана действительно все слышит.
Сиб ахает:
– Ты поехала в Изолакуори без меня?
– Поверь, ты бы не захотела сопровождать меня в той поездке.
Пока я рассказываю им о Юстусе, короле и предложении командора бросить меня в Марелюче, рот Сиб открывается так сильно, что видны все ее перламутровые зубы. Ее сестра, с другой стороны, не показывает ни капли удивления.
Когда мы приглушаем свет развешанных на рыболовных снастях светильников, я спрашиваю Джиану:
– Ты думаешь, это правда? О принцессе Глейса?
Она искоса смотрит на меня:
– Закали свое сладкое сердце, Фэллон, или наш мир слижет весь его мед.
Как бы поэтично это ни звучало, но ответом на мой вопрос не было:
– Это значит: «да»?
– Нет, я не слышала об их свидании. Хотя удивлена ли я? Нет. Эпонина родом из Неббы. Вполне естественно, что Марко стремится к союзу с последним королевством.
– Марко не может заставить брата жениться, если он этого не хочет.
– Возможно. Но что, если Данте хочет?
Гнев разъедает мои внутренности, как голодный зверь, высасывая все хорошее, пока я не остаюсь с бешеным желанием немедленно свергнуть Марко с престола.
Возможно, в конце концов Данте не выберет меня, но меньшее, что я могу сделать, – убедиться, что он сможет выбирать сам.
Глава 38
Крепко обнявшись с Дефне и Марчелло, я выхожу с Сиб на залитый лунным светом пирс. Записка, написанная ее родителями и запечатанная воском, убрана в сумку, которую я завязала узлом на груди.
Удары моего сердца такие сильные, что сотрясают пригоршни медяков и трясут еду и воду, что помогут мне продержаться во время горного перехода. По крайней мере, еда и вода есть. К тому времени как я доберусь до горы, деньги могут закончиться, если мое видение Бронвен с лошадью вызвано недостатком сахара в крови. Будем надеяться, что это было предзнаменованием будущего.
Хотя в этот час на пристани еще спокойно, многие рыбаки уже встали и готовят свои приманки и сети. Пока мы идем к парому, лунный свет запутывается в спадающих на плечи локонах Маттиа. Он сидит на корточках на палубе лодки Энтони, счищая ракушки с клетки. Его движения замедляются, когда он поднимает голову и видит нас.
Я машу рукой. Энтони, должно быть, не сказал ему, что между нами уже все кончено, потому что я получаю робкую улыбку и он машет в ответ.
Сиб наклоняется ко мне и шепчет:
– Как думаешь, было бы странно, если бы я пригласила его на свидание?
– Почему странно?
Она выгибает бровь:
– Потому что я переспала с Энтони.
– Больше года назад. – Я изучаю тонкий профиль моей подруги, густые ресницы, дерзкий носик и полные губы, которые на один оттенок темнее, чем ее темно-коричневое лицо. – Я скажу: действуй.
– Что, если он отвергнет меня? Кто будет держать меня за руку и поддерживать, если ты уйдешь?
– Феб.
Она надувает губы:
– А как же вторая рука?
Закатываю глаза:
– Я ненадолго.
– Я бы хотела, чтобы ты сказала мне, куда именно направляешься.
– Туда, куда меня уносит ветер.
– Что, если ветер сдует тебя со скалы?
– Я позабочусь о том, чтобы не стоять слишком близко к краю.
– Тебе действительно следует отправиться в Тареспагию морем. Я слышала, что в Монтелюче исчезают люди.
– Есть одна дорога, и она постоянно охраняется. Представь себе, каковы шансы заблудиться?
– У тебя хорошо получается бросать вызов обстоятельствам.
Ухмыляясь, я толкаю ее плечом. После того как мы добираемся до паромного понтона, я вручаю синеглазому капитану письмо Марчелло, в котором объясняется причина моего перехода – покупка припасов для таверны от его имени, – затем протягиваю медяк, чтобы оплатить билет.
– Паром переполнен, – говорит мужчина.
– Эм. – Сибилла хмуро смотрит на пустые скамейки. – По-моему, выглядит довольно пустым.
– Паром переполнен. – Он возвращает мне записку, которую я разворачиваю и быстро перечитываю, подозревая, что обеспокоенный Марчелло попросил не пускать меня на борт, но строчки говорят именно то, что он обещал.
– Это нелепо. – Щеки Сибиллы раздуваются от гнева.
– Почему вы не хотите брать меня? – спрашиваю его.
Я ловлю его взгляд, скользящий по моему плечу, и поворачиваюсь. Хотя я не замечаю, что за нами кто-то наблюдает, он явно не разрешает мне переходить дорогу по чьему-то приказу. Командора?
– Лучше отправляйся домой, Заклинательница змей, потому что никто не станет рисковать заработком, чтобы помочь тебе сбежать.
Я стискиваю зубы и поворачиваюсь, утягивая за собой Сибиллу.
– За этим стоит Сильвий.
– Зачем ему… Ох. Ублюдок.
Она не смогла бы найти более подходящего прозвища. Возможно, с этого момента я начну называть его командором Ублюдком. В этом есть что-то приятное.
Она останавливает меня:
– Тебе следует спросить Энтони. Он бы наверняка взял тебя.
Голос паромщика звенит у меня в ушах, и я качаю головой:
– Я не хочу, чтобы у него были неприятности.
– Я полагаю, ты всегда могла бы переплыть. У тебя и так был дерьмовый день. Что такое еще немного дерьма?
– Твой юмор не знает границ, Сиб.
Хотя у меня сводит живот от одной мысли, что придется плыть в грязной воде, я подумываю свистнуть Минимусу и нырнуть в колышущуюся
