Практическая психология. Герцог - Ирина Успенская

– Сколько у вас детей?

– Двое признанных бастардов.

– С кем в столице поддерживает отношения маркиз Генри Раман?

– Не понимаю, о чем вы.

– Расскажите нам о своем детстве.

– Я мало что помню, – Алан смотрел в стену. – Помню, как хотел…

Виктория рассказала все, что она увидела в памяти реципиента, когда Длань попытался ее загипнотизировать. Рассказала то, что ей рассказывали Нанни и Рэй. Не так чтобы и много, но все же.

– Как к вам попал раб Наргиз?

– Леонардо, – упрямо поправил Алан. – Я его отобрал у какого-то проезжего купчишки. Имя не помню.

– Зачем?

– Он хотел охолостить мальчишку, а мне стало его жалко, – пожал конт плечами.

– Это единственная причина?

– А какая причина может быть еще? Не станете же вы утверждать, что я с ним сплю.

– А это не так?

– Спросите у Ворона.

– Зачем вы собираетесь посетить герцогство Вас’Хантер?

– Чтобы вернуть рабыню ее отцу. Я обещал, а слово конта Валлида нерушимо!

– Кто вас надоумил объединить горцев и заложить здесь город?

– Я взывал к Вадию, и он указал мне путь.

«Да пошли вы! Надоело, и заднице больно сидеть!»

И опять по новой. Вопросы перескакивали от одной темы к другой. Казалось, Учителей интересовало все. Они даже спросили, когда возле донжона зацветают ночные фиалки.

Почему он не казнил Санику? Отчего выбрал наместником Рогана Найка? Как Алан смог выдержать пытки Длани? Откуда знает о полосе препятствий? Сколько куплетов в Оськиной песенке про шамана? Что ему обещал маркиз Генри? И вновь о количестве воинов, беременности Зиры, объединении горцев, амазонках, тяжелых кирасах, которые изготавливали по его рисункам в Рогане, о воинском уставе.

Вопросы сыпались безостановочно, и Виктория отвечала уже на автомате.

– Кто такой «Чупачурик»?

– Не знаю. Спросите у Алвиса, это слово он придумал.

– Почему вы забрали Неженку? Откуда знаете об операции сечения? Выжил ли младенец? Расскажите, как вы ходили за Бертом? Как носили оберег ворожеи? Где научились стрелять из лука? Сколько вам лет? Когда вы последний раз брали к себе женщину?

– Как ваше имя?

– Алан Валлид.

Сколько лошадей в ваших конюшнях? Сколько лет вашей дочери? А как ее зовут? Какого цвета платье было на Литине в день свадьбы?

– Да не помню я!

Откуда ему известно о пластике и других предметах, найденных в развалинах?

– Не знаю! Просто помню!

– Какому богу вы поклоняетесь?

Алан молча смотрел на Учителей. Они вступали на очень скользкий и тонкий лед.

– Отцу Небесному. Ну что вы на меня смотрите, словно увидели живого Вадия? Или вы не читали Песни Жития, где сказано, что Отец-Небо создал мир и подарил его своим сыновьям?

– Мальчик мой, ты хочешь сказать, что…

– Мы поняли, что ты хочешь сказать, – перебил отца Пауля отец Жириш. – Мы об этом поговорим позже.

И опять все сначала. Еще через полчаса Виктория готова была выть, а у старцев энтузиазм все еще не иссяк. Вопросы повторялись, но звучали они по-другому. Казалось, что простые обыденные вещи интересовали Учителей не меньше, чем то, куда все же подевалась корона и откуда конт знает о порохе.

– Расскажите, как изготовить зажигательный шнур?

– Самый простой способ – отрезать кусок веревки, перетереть порох и теплую воду до состояния сметаны, обмазать веревку, втереть смесь в нее. Хорошо высушить. Только учтите, этот шнур горит очень быстро и использовать его нужно там, где сухо. Есть еще несколько других способов, но о них расскажу специалистам.

– Кир Алан, – мягко произнес отец Пауль, – откуда у вас все эти знания? Откуда у вас знания о взрывном порошке? Почему вы называете его «порох»?

– Не знаю! – Алан с усилием потер виски. Голова раскалывалась. – Не знаю, – уже тише добавил он усталым голосом. – Когда я вернулся с берегов реки Забвения, эти знания уже были в моей голове. Словно мне их кто-то вложил.

Учителя молчали. Но Виктория чувствовала всеми фибрами своей бессмертной души, что они ей не верят. Ни одному слову. Черт! С боем ей не уйти, ксены за спиной не чета послушникам. Это настоящие воины. Да и отца Пауля не стоит сбрасывать со счетов. Длани бывшими не бывают.

– И все же, – спокойно произнес отец Жириш, не отрывая взгляда черных глаз от лица конта. – Кто вы? Вы не Алан Валлид.

– Я Алан Валлид, – твердо заявила Виктория, стараясь смотреть строго в переносицу Учителя и не моргать.

– Я знал Алана Валлида, вы – это не он. Его оболочка, но внутри другое… другой человек.

– А вы не допускаете, что я аватар Вадия? – вкрадчиво поинтересовался Алан. Один черт – умирать! Так хоть повеселиться на прощанье. В душе поднялась волна бесшабашного веселья.

– Аватар? Это кто?

– Сосуд для воплощения бога, – усмехнулся Алан. – Иногда бог завладевает моим телом, и тогда я не помню, что делаю и откуда получаю знания.

Ах, какая прелесть! Стоило это сказать, чтобы увидеть растерянность на их лицах! Пусть мгновенную, но растерянность!

– Мальчик мой, ты уверен в своих словах? – Отец Пауль смотрел на конта с прищуром, но вполне доброжелательно.

– Конечно!

– Нам известны такие случаи из книг, – медленно произнес отец Жириш. – Ну что же, а теперь мы выслушаем те законы, которые вы написали для своего…

– Нашего, – поправил его Алан.

– Для нашего государства. Особенно нас интересует момент разделения светской и храмовой власти.

Виктория вздохнула с облегчением. Неужели поверили?

Когда конт Алан Валлид покинул шатер, была глубокая ночь. Опять начался мелкий моросящий дождь, и Виктория плотнее закуталась в плащ.

– Кир Алан, отплывайте завтра, – в проходе появился отец Жириш. – И возьмите с собой юного герцога и вашего художника.

– Зачем мне Неженка? – недовольно поинтересовался из-под капюшона Алан.

– Мы настоятельно рекомендуем вам взять его с собой. И не волнуйтесь, пока вас не будет, мы за всем присмотрим. Попутного ветра, кир Алан. Завтра мы уже не увидимся.

Намек был понят, и возражений не поступило. Две тени в серых бесформенных балахонах пристроились к конту, и он исчез в дождливой темноте.

– Что скажешь? – поинтересовался из глубины шатра отец Пауль.

– Мальчишка врет только о себе. Он прекрасно знает, откуда в его голове знания.

– Что будем делать?

– Наблюдать.

– Думаешь, он справится со своей задачей?

– Хотелось бы верить. Законы он написал весьма толковые, кое-что подправлю, и будет очень неплохо. Мне нравится его идея ослабить власть Храма. Давно пора это сделать, – отец Жириш по-стариковски закряхтел. – И скажи своим мальчикам, чтобы выкинули эти стулья! Я уже слишком стар, чтобы лечить мозоли на седалище.

…Виктория была опустошена, выжата, вымотана. И зла. Ее выставили из собственного города! Ну и что, что Виктоград пока существовал лишь на бумаге и только в головах единомышленников. Это ее город! Ее люди и ее страна! Она понимала, что без помощи силы, подобной силе Учителей, ей будет сложно выжить, но сейчас ее одолевали невеселые мысли. Не поспешила ли она, пригласив в свой город теневое правительство? Сумеет ли заставить их придерживаться нейтралитета? Не окажутся ли помощники оккупантами? Она вновь прокручивала в голове разговор со старцами, хотя какие они, к чертям, старцы? Мощь, ум, воля, сильнейшая энергетика, исходящие от этих людей, заставляли забыть об их физических телах. Эти ей не по зубам. Пока не по зубам. Впрочем, она сама себя обманывала, чтобы бороться с ними на равных, недостаточно просто объявить, что этот кусок суши теперь называется «Игушетия». Виктория хмыкнула, вспомнив о множестве так и не признанных мировым сообществом государств в мире, из которого она пришла. Она потерла виски, голова раскалывалась, и больше всего хотелось завалиться спать. Но если завтра уходить в море, нужно успеть отдать распоряжения.

Они подошли к воротам Осколка.

– Сходи за Леонардо, – повернулся Алан к сопровождающим его послушникам. – И скажи отцу Паулю, что я оставлю указания у наместника.

– Кир Алан, мы ваши телохранители, а для поручений есть слуги, – раздался из-под капюшона приглушенный незнакомый голос.

Нормальный, в общем-то, ответ, такой часто давали Виктории Ворон и Лис, но сейчас он вызвал в душе ярость.

– Я не терплю неподчинения. Мне не нужны за спиной люди, которые в ответ на мой приказ убить начнут мне рассказывать, что они не убийцы, а телохранители. Свободны!

Голос звучал холодно и спокойно, но внутри бушевал ураган. Все, кто знал Алана, поняли бы, что конт взбешен, и постарались бы не обострять ситуацию, но эти двое были или неопытны, или слишком самоуверенны.