Академия Горгулий. Тайна ректора - Лена Александровна Обухова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты говоришь о стазисе? – догадалась Рамина. – Отличный вариант.
– Только погрузить в стазис мага, находящегося в сознании и способного отбиваться, очень сложно, – добавил Колт. – Его сначала надо…
Он замялся, подбирая слово, и Редек подсказал:
– Обезвредить.
– Да, – усмехнулся Колт.
– То есть вырубить его? – уточнила Ника.
– Вот только как? – подал голос Рихард. Он уже залез в сумку с едой, принесенную из города Редеком и Алианой, вытащил оттуда лепешку и теперь задумчиво жевал ее. – Я хочу сказать… Этот парень едва не прикончил ректора Колта! Никто из нас не круче воина-горгульи, способного к обороту.
Колт удивленно приподнял бровь, но был вынужден согласиться с такой оценкой.
– А если наплевать на правила поединков? – предложил Редек. – И напасть на него вместе? Мне кажется, ситуация это оправдывает.
– Во-первых, всем будет сложно пробиться через стражу, – возразил Колт. – А во-вторых, он и с десятком нападающих справится. Ведь никто из вас не может оборачиваться.
Все моментально сникли, признавая его правоту. После недолгого молчания Рихард предложил:
– Если с ним не справиться силой, может, сработает хитрость? Когда мы сваливали из замка, Алиане неплохо удалось воздействовать на него голосом. Он поплыл.
– Именно поэтому у меня вряд ли получится повторить трюк, – возразила Алиана. – В тот раз мне удалось застать его врасплох. Сейчас он мне даже приблизиться не позволит.
– Он никому не даст к себе приблизиться, – заметила Мелиса.
– Кроме меня, – добавила Ника то, что не произнесла она. – И, кажется, у меня есть идея, как это использовать. Браслеты миллиты! Я хочу сказать… Они же отрубают магию, да? А без магии Ламберт не сможет обернуться? И волю к сопротивлению они тоже подавляют…
– Не то слово, – пробормотала Рамина мрачно.
Услышав это, Колт почему-то вдруг почувствовал себя виноватым и, чтобы как-то избавиться от неуместного и неприятного ощущения, поторопился ответить дочери:
– Все верно, только надеть их на того, кто этого не хочет, весьма непросто.
– От меня он не будет ждать ничего такого, – улыбнулась та. – А я неплохо умею бросать и надевать браслеты на того, кто этого не ждет. Сам же Ламберт меня и научил…
– Даже не стану спрашивать, когда и при каких обстоятельствах, – несколько удивленно и очень недовольно заявил Колт.
Ника только неловко пожала плечами и с надеждой произнесла:
– Это может сработать.
– Но это очень опасно. У тебя будет всего одна попытка, и в случае провала он просто убьет тебя. Я не могу позволить тебе так рисковать…
– Но какие у нас еще варианты, пап?
– Это сделаю я, – почти не задумываясь, предложил Колт. – Ламберт не знает, что я жив, а я хорошо знаю замок. Смогу пройти мимо охраны или… обезвредить ее. На моей стороне будет фактор внезапности, это даст мне шанс…
– Слишком маленький! Увидев тебя, Ламберт сразу поймет, зачем ты пришел, и убьет тебя, как и любого из вас. А меня он ждет. И уверен, что я могу подчиниться, когда он угрожает другим. Я смогу обмануть его. Пожалуйста, доверься мне. У меня получится.
Колту не нравилась идея, но он не мог не признать разумность доводов дочери. Если кто-то из них и может подобраться к Ламберту достаточно близко, то только она.
– Ладно, – сдался Колт. – Придется попробовать.
Глава 33
Браслеты для задуманной операции раздобыла Мелиса. Время от времени ей приходилось бывать в Бордемском управлении миллиты, и поскольку об отношении Бенсона к ней там знали многие, если не все, у нее образовались некоторые связи. Их оказалось достаточно, чтобы быстро разжиться нужным артефактом, даже не пришлось придумывать более или менее правдоподобную ложь.
Помимо браслетов, отец снабдил Нику кинжалом и научил заклятию, позволяющему спрятать оружие и незаметно призвать в нужный момент.
– Я не собираюсь убивать Ламберта, – возразила она, когда Колт принялся все это объяснять.
– Знаю, – серьезно ответил тот. – Но если он не оставит тебе выбора, я хочу, чтобы ты была вооружена. Так у тебя будет хоть какой-то шанс.
Он также показал, куда следует бить и как, чтобы затруднить процесс самолечения. Ей все это не нравилось, но Ника поймала себя на том, что внимательно слушает и запоминает. Что ж, однажды она уже ранила жениха, пытаясь спастись от него. Вполне вероятно, что, увидев, каким он стал, она почувствует в себе готовность сделать это снова. Возможно, бить насмерть не будет, но серьезное ранение даст время сбежать.
В замок Ника вошла через центральный вход, решила не пользоваться тайным. Успела за час до колокола. Ее пропустили без лишних вопросов, но в апартаменты новоиспеченного ректора проводили под охраной.
Это были хорошо знакомые ей комнаты: Ламберт то ли привык к ним, то ли пока не успел перебраться в башню Колта, то ли был еще не готов избавиться от вещей ее отца, которого он, как считал, убил. Возможно, он и вовсе не собирался никуда переезжать, планируя в скором времени вернуться в Ардем. Как только сможет забрать невесту.
О том, что она к нему идет, Ламберта определенно успели предупредить. Он ждал ее: домовые накрыли стол с чаем и небольшими закусками на двоих. От вида еды Нику замутило. Она не помнила, когда ела последний раз, но голода не испытывала.
– Рад, что ты все-таки вернулась, – ухмыляясь, поприветствовал жених.
От него прежнего почти ничего не осталось, и Ника на мгновение испугалась, что уже слишком поздно и никакое зелье не поможет. Чужое лицо, чужой взгляд, в котором не было видно ничего человеческого. Или хотя бы драконьего.
– Но ты не торопилась.
– Мелиса только сегодня нашла меня и рассказала о твоих угрозах.
Ника даже не пыталась выглядеть дружелюбной или хотя бы влюбленной, готовой все забыть и все простить. Она пришла сюда, потому что Ламберт взял в заложники пусть и не самых близких, но важных для нее людей, поэтому выглядела соответствующим образом, стараясь не забывать о том, что он убил ее отца. При любом другом поведении он сразу раскусит ее и заподозрит неладное.
– Зачем я тебе, Ламберт? Что ты вцепился в меня?
– Я люблю тебя, – хмыкнул он. – Ты разве забыла? Мы помолвлены.
– Чушь собачья! – прошипела Ника. – Того тебя, который меня любил, уже нет. Ламберт, которого любила я, не стал бы ни к чему меня принуждать. Не стал бы заставлять приходить к нему, беря в заложники целую
