Все, о чем вы мечтали - Иван Петров

  - Спросите в том же трактире в Байонне...

  - Уверен? А это...

  Я обвел рукой пляж и заросли, кивнув подбородком в сторону дома. Понятно, что ничерта не понятно...

  - Уверен.

  Гильермо с сомнением протянул.

  - Граф, хватит одного Хуана...

  - Господа, мы справимся. Спасите раненых. Деньги есть? Неважно, знаю что... Здесь три тысячи, по тысяче франков каждому. Жду вас через две недели. Привязывайте их, скорее, скорее! Ибаи животом на седло, руки и ноги стяните под брюхом коня. Можно.

  А что говорить? Можно. Кажется, все равно уже.

  - Быстрее! Уходим старой дорогой, следы приведут погоню куда надо. Может случиться, поскачут нам наперерез, сразу к границе. Постарайтесь прошмыгнуть, очень прошу. На выезде с пляжа уходите в сторону, пусть видят каретный след, не затопчите.

  Шесть лошадей досталось группе Гильермо, две - нам с Гонсало. Больше ловить некогда. Слава богу, осел потерялся, а то бы вообще... Погнали!

  Выстрел! Я оглянулся. Часа два ночи, еле дорогу различаю, куда они палят? В кого? Преследователей не видно, не слышно, грохот копыт моего коня забивает все прочие звуки, даже карета впереди несется почти бесшумно в тихой благости южной ночи. Поскрипывает иногда. Зато я - как танк: дробный стук копыт о камни дороги, хрип и надсадное сопение почти загнанного коня! Отстреливаться? Один пистолет в кобуре, но руки боюсь разжать - как клещ вцепился в гриву лошади. Даже, если при очередном скачке вылечу из седла, еще какое-то время сбоку проволокусь. Не отцеплюсь! Ни за что!

  Выстрел. Да пошли вы нах...

  Тоже мне, заявил, - погнали! Ночью?! Еле выпутались из всех боковых тропинок, хитрых перекрестков, развилок, хрен знает куда ведущих дорожек и дорог, пока выбрались на тракт. Без Пепе ночью полная жопа. Но - выбрались. Потрюхали в нужном направлении. Одну деревеньку проехали - тихо, спят. Вторую. Тихо. И мы тоже - тихо, шагом, помалкивая, чтобы не будить. Хотя очень хотелось разбудить и поинтересоваться: - На Ирун? Правильно едем? Точно, что правильно? - Выпучив честные детские глазенки, а то спят, заразы. Отдыхают, понимаешь.

  Едем себе и едем. Шагом. Может, уже по Испании, давно? Может, сейчас в Ирун заедем! Где, какая тут пограничная стража? Спят люди! Зря я с собой наших раненых не взял. Ехали бы себе в карете. Перебдел. От Сен-Жан-де-Люз до Ируна километров десять. Ну, пятнадцать. Ну - двадцать! Часов за пять, по любому, должны, даже пешком. А мы-то - верхом, верные шесть километров в час, а то и все восемь. Часов нет, а то бы я точно сказал.

   А потом вдруг - бах, бах, бах! Сзади, недалеко. Ну, мы и погнали, инстинкт сработал. Чего ожидали, поеживаясь спиной, то и получили: скачем, как в жопу ужаленные, уже минут пять. Дороги почти не видно, где граница?! Где цивилизация?! Как тут люди живут, это же смешно! Ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!

   Бах!

  Достали! Сейчас коня остановлю и подожду, посмотрю, кто это здесь по ночам бахает?! И в кого?! В сторонку отъеду и - из-за дерева. И будет кому-то настоящий бах, а не игрушечный. Загнали совсем! Не дай бог лошадь оступится, я же о камни разобьюсь. Полюбэ. Считаю до ста, еще пять минут скачки не выдержу. Раз... Два...

  Карета резко замедлилась.

  Кугель? Колесо? Ранен?

  Обогнав, увидел метрах в тридцати установленную поперек дороги рогатку, рядом - будку типа "сортир". Лошади на рогатку не пойдут...

  - В объезд, в объезд давай, по полю! Я отвлеку! Задержу! В объезд! Гонсало! К рогатке! Я задержу! В объезд!

  Не слушая криков Кугеля и Гонсало, развернул коня, выискивая, где бы притулиться, перекрывая дорогу. Притулиться-то есть где, но погоню так не задержу. Одного грохну, остальные пронесутся, проскачут мимо. Придется в лоб.

  Теперь прекрасно слышал грохот копыт лошадей приближающейся погони. Метров семьдесят-пятьдесят. В лоб. Что делать? В лоб. Растерялся. Коня развернуть боком, поперек дороги, загораживая? Нет, лучше посередине, чтобы видели, затормозили, пока прицелюсь. В лоб. Спешиться? Меня не спросили. В лоб - так в лоб, в ту же секунду первый из преследователей серым сгустком вылетел из темноты. Второй, третий. Пятеро. Захлопали выстрелы, я сжался, спрятался за лошадиной шеей, шкурой ощущая, что вот сейчас... Ударит, сорвет. Опять выстрелы. Уже почти рядом, метров с двадцати. За левое плечо дернуло.

  Высунулся из-за гривы, увидел, как первый всадник, натягивая удила, пытается затормозить, почти налетев на меня, метрах в трех, раздирая губы коню, во вскинутой руке - шпага. В него и грохнул в упор. Так получилось. Закрыл глаза, сжался в седле, припал к гриве.

  Сейчас.

  Все.

  Сзади ударил недружный залп. Не два ствола, больше. Четыре-пять. Вокруг меня ржание, хрип, визг коней, грохот копыт, падения тел, крики. Грохот, ржание, крики. И удаляющийся стук копыт одиночки.

  А чо? Может быть, так и пошел наметом на своих четырех, если коня убили. Бывает, наверно. На четыре кости и - аллюр три креста, задрав вверх кончик шпаги. Глаза уже можно открывать?

  Упавшая лошадь бешено лягает копытом хозяина, зацепившегося за стремя. Тело молча вздрагивает, дергается под ударами. Готов. Еще двое лежат без движения. Третий полувстал с четверенек, трясет головой. Набежавший Гонсало выстрелом в упор его опрокидывает. А почему он не на коне? Мутно оглядываюсь. Три лошади отбежали в поле, ржут, вскидывают задами. Их что, зацепило? А в моего - что, никто не попал?

  - Граф! Граф! Цел?

  - Что?

  - Граф, скачите за рогатку и - за каретой, по дороге в Ирун. Уходим.

  - Что?

  - Уходим! Скачите, граф!

  Повинуясь приказу, на автомате, развернул коня, шагом объехал рогатку. Молча, вглядываясь.

  Три солдата. Офицер. Они что - не спали? Я думал - ночью закроют проезд на висячий замок, цепью замотают и - домой, на боковую, куда-то в ближайшую деревню. А утром опять на пост. А что здесь за пост? Кто они?..

  Солдаты ошалело наблюдали за моими заторможенными манипуляциями с конем, а когда я нагло пристроился за вдруг рванувшей по дороге каретой - кинулись; ближайший попытался повиснуть, вцепившись в удила. Вяло отпихнулся ногой. Что-то кричат?.. Забыл французский, не понимаю. А как же Гонсало?

  Через десяток секунд вслед грянул недружный залп. Левое плечо опять дернуло. Громкий шлепок пули по крупу коня, так рванувшего, что почти догнали карету.

  Гонсало! Все, воля у меня закончилась.

  Я скакал за каретой, боясь оглянуться назад. Гонсало...

  Он догнал нас почти на въезде в Ирун. Молча обогнул карету и пристроился впереди. Моя лошадь все больше хромала, мы плелись, отстав на полусотню метров. Почти шагом. Спросить, что произошло там, на посту? Стыдно. Стыдно! Стыдно!!!

  Гонсало проехал молча. Мимо. Стыдно! Стыдно! Стыдно!

  Что говорить, все понятно. Трус, бросил товарища.

  Какая же я сволочь...

  Есть армии, не знающие поражений: они о них (как бы) не догадываются.

  Я - знаю.

   Глава 14

  Оух... Голова...

  Шея затекла, распухла, даже трогать страшно. Башка гудит - отлежал на каменной скамье, подложив вместо подушки собственную руку. Руку тоже отлежал. И ноги. И вообще - все. Оух... Тестирование закончил.

  Теперь, когда сижу, вцепившись ладонями в холодный засаленный камень скамьи, все плывет перед глазами. Взгляд с трудом фокусируется на толстых деревянных брусьях, подпирающих потолок большой комнаты, отделанной под сарай. Посреди условно жилого пространства сложен огромный слабочадящий камин, дым прозрачными беловатыми клубами выползает в отверстие, проделанное в коническом потолке. Мебель, как таковая, отсутствует, ее заменила вделанная в стену длинная каменная скамья, на которой одиноко сижу я, бедный и несчастный, грязный и оборванный. Таким и проснулся.

  Где я?

  Спроси еще - кто я? Хочешь, скажу?

  Грешно шутить над больной головой. Все-таки, где я? Понятно, что в Ируне, в Испании, но какого черта я делаю в этом хлеву? Помню, что приехали ночью, еще какое-то время тащились по улицам, потом остановились, я сполз с седла и, спотыкаясь, побрел... Кажется, Кугель меня поддерживал, куда-то завел, усадил. Все, дальше не помню. Заснул, значит. Ну, и где все? Трудно было разбудить, переправить в нормальную постель? Хотя бы разделся, а то в этих лохмотьях, в грязных, пропотевших тряпках. Черт! Все плечо раздергано на нитки. Буф пулями размолотило: вот оно, значит - куда. Два раза. Счастлив твой бог, Снегирь. А шея? О! Шея - о!

  Помыть бы надо это хозяйство, в зеркало рассмотреть. Даже щеку раздуло. Опять заражение...

  Б...ь, как сразу-то не допер! Мы же вломились в страну ночью, галопом, со стрельбой, без всяких документов, повоевали на посту, повеселились, понагличали и отбыли в ближайший приграничный город, не реагируя на вопросы и отдельные недружественные жесты охреневших вояк, разбуженных при исполнении. Нахамили и, хвост задравши, дальше поперли, досыпать. Послали их нах. Во были глаза у пограничной стражи! Во!!! Вот такие! Cпать не ложились, к утру, небось, прочухались и разыскали наглецов, спокойно дрыхнувших в ближайшем городке. Гонсало с Кугелем повязали, а меня прохлопали. Не заметили!